— Улетели по своим делам... А вы что, не берете пленных?
Аббат отвернулся.
— Да, тяжко. Но у нас нет лишней еды. Нет лекарств. И невозможно определить, кто опять поднимет на нас руку.
Мэт заметил, что перед тем как пронзить раненого врага копьем, рыцари осеняли себя крестом и шептали молитву.
— Зачем это, господин аббат?
— Они читают молитву на условное отпущение грехов — чтобы их враги получили прощение.
Монахи в бурых плащах укладывали раненых рыцарей на носилки и куда-то их уносили.
— Куда их несут?
Ответил сэр Ги:
— В часовню, лорд Мэтью, там они скорее залечат свои раны, и святость церкви защитит их лучше всего на такой войне, как эта.
— Они что, в самом деле считают, что молитва помогает от ран?
— Это святые люди. И они знают, что каждый молящийся в часовне укрепляет благодатью тех, кто держит оборону.
Мэт в самом деле почувствовал легкость, словно в него вливалась магическая сила. Благодаря своеобразной метафизике этого мира молитва становилась реальностью. Сила молитвы здесь не пустой звук.
— Таран! — раздался возглас.
Мэт опрометью кинулся к стене, вытягивая шею, чтобы лучше видеть.
Тридцатифутовый деревянный цилиндр передвигался сквозь вражеские ряды, как чудовищная многоножка.
— Под ним тьма людей, — бросил через плечо аббат, — а внутри здоровенное бревно. Хорошее прикрытие от стрел и ото всего, что мы можем бросить на них. Что ж, пусть идут. Этой штуки я не боюсь.
— Башня! — крикнул кто-то, и хор голосов подхватил: — Башня! Башня!
Аббат резко повернул голову. Мэт проследил его взгляд.
Сооружение, похожее на строительные леса, высотой в пятьдесят футов двигалось по направлению к ним на расстоянии трехсот футов.. Это действительно была башня, квадратная, уродливая, недостроенная, ее везли пять лошадиных упряжек. Но внутри башни обычно есть лестница, и воины могут с легкостью и ничего неопасаясь безопасно взбежать до самого верха и перебраться на крепостную стену.
— Вот этого, — сказал аббат, — я, пожалуй, боюсь... Эй, лучники! Прикончите-ка мне вот тех лошадей! На таран внимания не обращайте, бейте по лошадям, которые тащут эту проклятую башню.
Лучники принялись посылать вниз стрелы под монотонный напев:
Святой Монкер, наш покровитель.
Благослови стрелу и защити обитель!
Это звучало кощунственно, но Мэт понимал, что поют они от души. Он не настолько хорошо разбирался в теологии, чтобы сказать, может ли святой на самом деле благословить стрелу, направленную в человека, даже при сложившихся обстоятельствах. Но было похоже, что такой рефрен действует то ли магическим, то ли психологическим образом. За пять секунд лошади были остановлены и полегли все до единой.
В ответ тоже полетел град стрел. Стрелы отскакивали от щитов, но одна все-таки попала в рыцаря. Рыцарь упал, и к нему поспешили монахи в бурых плащах. Так что потерю в живой силе тут же скомпенсировали увеличением силы духовной — то есть молитвами за раненого. Мэт почувствовал, как в нем нарастает магический потенциал, он ощущал себя конденсатором, который ждет, чтобы его разрядили. Попробуй тут удержись от магических действ!
Неприятельская пехота загородила собой павших лошадей, пропустив конюхов, чтобы они распрягли их и заменили другими.
— Наблюдайте за ними! — приказал аббат лучникам. — Чуть расступятся, — стреляйте!
— Таран, господин аббат, — напомнил cap Ги.
— Что с тараном? — Аббат взглянул вниз на деревянный цилиндр. Он был всего в нескольких футах от ворот.
— Разве мы не должны стрелять по ним? — спросил сэр Ги.
— Ни в коем случае. — Аббат хитро усмехнулся. — Пусть бьют своим тараном.
С глухим стуком цилиндр коснулся ворот, почти целиком закрыв их своим устьем. И тут же мощный удар потряс стену.
— Привратники! — крикнул аббат. — Взялись за засов! Считаю: раз... два...
Привратники схватились за дубовую поперечину и отодвинули ее в сторону.
— Пять! — выкрикнул аббат. — Приготовьтесь открыть!
Привратники взялись за ручки ворот и поднатужились.
— Шесть! — крикнул аббат. — Открывайте!
Ворота рывком распахнулись, и огромное бревно влетело в крепость. От неожиданности воины неприятеля потеряли равновесие, но миг спустя огненные колдовские мечи заплясали в их руках.
— Макс! — позвал Мэт. — Погаси мечи!
Приказание было выполнено мгновенно, и тут же из ворот выскочил отряд: двадцать пехотинцев, два барона и пять рыцарей, — пробивая себе дорогу мечами. Взревев, вражье воинство набросилось на них, но рыцари, стоявшие на стене, опрокинули сверху котел с кипятком. Спасаясь, неприятель кинулся во двор крепости.
— Лучники! Стреляйте! — приказал аббат, и по двору заметались стрелы.
Вылазка удалась: цилиндр, в котором находился таран, был разбит. Пока крестьяне рубили его на части, рыцари и инфантерия расправлялись с неприятелем. Девяти минут оказалось достаточно. Все было кончено. Бароны со своими людьми подстерегли у ворот тех нападавших, кто уцелел и пытался прорваться к своим. Почти всех они поразили копьями, и только жалкая горстка вернулась к своим.
— Назад! — крикнул аббат, видя, что враги снарядили отряд для контратаки.
Рыцари и пехота дружно подобрали своих раненых и убитых и поспешно пробежали в крепость. Огромные ворота захлопнулись за ними, и массивный дубовый засов со стуком упал на место, как восклицательный знак.
— Это послужит им хорошим уроком, — сказал аббат, но в глазах его не было радости, потому что он смотрел на площадку перед воротами, усеянную неподвижными или стонущими телами.
— Не стреляйте! — приказал он, когда небольшая группа воинов отделилась от вражеского стана и короткими перебежками бросилась к воротам. — Пусть заберут раненых!
Они позаботились о своих раненых прямо на месте, добив каждого острием меча.
Аббат пожал плечами.
— Мечи их собственных товарищей или наши — какая разница?
Но лицо у него вытянулось, и он перекрестил убитых, пробормотав по-латыни слова отпущения грехов. Варварское зрелище пронзительной болью отозвалось в голове Мэта, он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, не мог встряхнуться.
— Эй, маг! — зажужжал демон у него над ухом. — Я чувствую под нами какое-то движение.
— Может, просто монахи вышли подобрать убитых? — пробормотал Мэт.
— Да нет же, я имею в виду — под землей, которая под нами.
— Под землей? — Мэт насторожился и даже забыл о головной боли. — Проверь-ка, что там делается — не роет ли кто подземный ход под крепостной стеной. Если найдешь этих шахтеров, обрушь над ними крышу.
