Хохотали мы громко, и солдат с нами хохотал. Но когда ушел, Лизетт покачала головой и сказала:
— Ой, девчонки, глядите! С огнем играете!
— Ниче, теть-Лиз, — фыркнула сквозь смех Динуша. — Пусть не думают, что им тут все можно!
Ох, лучше бы Динушке не высовываться! Тетушка Лизетт проворно цапнула девчонку за ухо:
— А ну отвечай, негодница, ты с каких таких пор невеста? Ишь чего удумала, молоко на губенках не обсохло, а туда же, невеститься!
— Ай! Теть-Лиз, ну вы че! Ну я ж не всерьез!
— Не всерьез?! А ты знаешь, что таким шутить — Деву гневить? Знала я, что у тебя язык без костей, но не думала, что и в голове вместо мозгов труха соломенная!
Динуша вывернулась, отскочила за Берту. И выдала, высунув нос из-за ее широкой спины:
— И ничуть я не шучу! Вот вырасту, мы с Рихаром поженимся!
Так, подумала я. Зиговы ребятки нарасхват — интересно, сам-то он об этом знает?
— Рихар, — спросила я, — ты все про всех знаешь, правда, что у нас здесь "королевские псы"?
Рыжий так на меня посмотрел, словно это не он, а я триста лет по чащам и болотам сидела.
— Конечно! Это ж личный королевский отряд.
— А покажи!
— Да смотри себе, вон стоят, двери караулят.
Я оглянулась.
— Что, вот эти?!
— А ты думала, они вроде нас? — рыжий фыркнул. — Люди как люди, стража как стража.
И верно, ничего особенного не было в охраняющих вход в парадный холл солдатах. Разве что перевязь королевских цветов, синяя с серебром, и такая же отделка на камзолах. А сами… Правый вон вообще с таким пузом, небось трех шагов не пробежит, упыхается. А левый… левый… люди добрые, Звериная матерь! Мне захотелось протереть глаза: слева стоял тот самый бродяга, Марти.
Он поймал мой взгляд, сказал что-то товарищу, подошел.
— Узнала? Ну, здравствуй.
Да уж, невпопад подумала я, узнать его мудрено.
— Я задолжала тебе "спасибо".
— Знаю.
— Ты… — моя рука нашарила амулет. — Я все думаю, может, тебе нужнее? Вернуть? У нас теперь, наверное, все спокойно будет.
Марти качнул головой:
— Оставь. Разве я чем-то тебя обидел, чтобы возвращать подарки?
Оглянулся на товарища. Бросил:
— Извини, служба.
И пошел обратно на свой пост.
— Спасибо, — сказала я вслед.
На следующий день король объявил, что намерен рассудить спор Лотаров и Ренхавенов, а заодно решить судьбу тех, кто уличен в мятеже. Ульфар ходил по замку свободно, улыбался довольной улыбкой победителя, как будто был уже оправдан. Даже — Динуша рассказала — спрашивал словно ненароком, кто такой ловкий учинил переполох в его лагере в первую ночь осады.
Неужели, думала я, королю так сложно разобраться, кто ему верен? Ладно, может, Ульфар и по ошибке в те списки попал, что с указом зачитывали, но уж наш-то барон точно ни в какие мятежи не вмешан!
— Хочешь поглядеть суд? — спросил Зиг.
Конечно, я хотела! Но ведь королевская стража и в дверях, и на лестницах, а в парадный холл не то что челядь — даже Гарника не впустили! Не по чину, мол…
— Меня не приглашали, — оскалился заколдунец, — но я не гордый, обойдусь без приглашения. Хороших мест не обещаю, но важного не упустим.
— А почему ты Гарника не позвал? — спросила я.
— Гарник слишком на виду. Пусть он сейчас охраной и не командует, но отсутствие капитана заметят. — Добавил, помолчав: — А ты Анегарду сестра, имеешь право знать.
Мы прошли по коридору второго этажа, мимо баронских комнат — у дверей стояли двое в синем с серебром, я еще подумала: от кого охраняют? — и вышли на лестницу для слуг.
— Мило, — пробормотал Зигмонд.
— Ты о чем?
— О страже, — не вполне понятно ответил Зиг. — Ладно, попробуем по-другому. Пошли.
И побежал по лестнице наверх. Я заторопилась следом.
Мы поднялись на третий этаж, и заколдунец постучал в комнату Анегарда. Молодой барон открыл сразу же. Сказал, увидев Зига:
— Я думал, они…
— И они уже идут, — быстро ответил Зиг, — я слышу шаги. Впусти.
Анегард молча посторонился, Зиг втащил меня в комнату, буркнул:
— Понаставили псов… Сьюз, сюда, живо!
Втолкнул меня в спальню, бросил тихо:
— Удачи, Анегард. Если что, я буду рядом.
— Не надо никаких "если что", — Анегард чуть заметно качнул головой. — Лучше о Сьюз позаботься. А вообще, я не прощаюсь.
— Вот это правильно, — хмыкнул Зиг. Скользнул в спальню, прикрыл дверь — неплотно, оставив щель. Мы слышали, как стучали в покои Анегарда люди короля, как один из них отчеканил ледяным голосом:
— Анегард, младший барон Лотарский! Тебя ждет король.
И спокойный ответ Анегарда:
— Иду.
А еще я слышала, как бешено колотится мое сердце. И Зиг, наверное, тоже слышал: едва утихли шаги, взял меня за руку, сказал:
— Сьюз, вдохни и успокойся.
"Успокойся", легко сказать!
— Ну же, Сьюз, времени нет! Ты готова?
— Да, — прошептала я. Подумала: наверное, есть какой-нибудь тайный ход, и мы… Но Зиг, крепко взяв меня за руку, подошел к окну.
— Сьюз, ты храбрая девочка, другой я бы не предложил такого. — От слов Зига заледенело в животе, и по хребту пробежали ледяные мурашки. Что он надумал на этот раз?! — Обними меня крепко, закрой глаза и ничего не бойся.
Я оторопело уставилась на заколдунца.
— Ну же! — подстегнул он. Обхватил меня, прижал к себе. Ой, мамочка!
Я сцепила руки на его спине, уткнулась лицом в грудь. Вспомнилось вдруг, как нес он меня на болоте… теперь уж псиной не пахнет…
— Крепче держись.
Ощущение падения было коротким, но жутким. Я придушенно пискнула, но Зиг уже разжал руки, шепнул на ухо:
— Умница девочка… тихо, не шуми, тут стража за дверью… а может, и в комнатах кто есть…
Я почувствовала твердый пол под ногами и открыла глаза.
Мы стояли в незнакомой мне просторной комнате, у распахнутого окна. Второй этаж, отметила я. Булыжник двора внизу. Это что же, мы… Наверное, на лице у меня отразился весь ужас, который захлестнул меня, едва я представила, как Зигмонд, хмырь болотный, порхал над этим булыжником со мной в охапке.
— Кое-что еще умею, — чуть слышно рассмеялся Зиг. — Глупо было бы не воспользоваться.
— Где мы? — я огляделась, стараясь не обращать внимания на дрожащие коленки. Стол, жесткое кресло, два табурета, на одной стене — щит с гербом Лотаров, другая сплошь увешана оружием…
— Апартаменты его милости барона Эстегарда Лотарского, — сообщил Зигмонд. — Как лучшие покои замка, отведены его величеству. — Показал на дверь: — Там королевские псы стоят, уж не знаю, за какими бесами. Да ты видела. Хотел бы я знать, — нелюдь презрительно оскалился, — его величество и по нужде с охраной ходит?
