– Всё именно так, как ты сказал, славный Кернан, – видно было, что речи отца польстили Фергусу. – Я был в тот день на Маг Окайн и могу засвидетельствовать, что победа Мак-Менда была совершенно честной. Но видел я и другое – опьяненный боем, он не только отсек голову павшему, но и зарубил его безоружного возницу, когда тот пытался ему помешать.
Да, это уже было серьезно. Конечно, по условиям поединка сын Гуайре имел право на голову противника (Илбрек, кстати, сколько я его помню, никогда не отказывал себе в удовольствии проехать по улице с кровавым трофеем, привязанным к дышлу колесницы, да и я не просто так ношу свое грозное прозвище), тем более что противник явно превосходил его славой и доблестью. С другой стороны, вряд ли кто-нибудь усомнился бы в победе, свидетелем которой стал сам Ард-Ри. Да и Илбрек наверняка пожелал бы выкупить голову сына, на что имел полное право, а отказать ему в этом – значит, смертельно обидеть. Но убийство возницы, совершенное после того, как пал его колесничный боец…
– Продолжай.
– Мне осталось рассказать немногое. Разумеется, господин мой Илбрек тут же потребовал от Ард-Ри выдать ему убийцу для суда.
– И разумеется, Ард-Ри выполнил его справедливое требование?
Горькая усмешка была нам ответом:
– Так поступил бы господин мой, или ты, доблестный Трен. Но не Коранн Мак-Сильвест. Он заявил, что раз преступление совершено на его земле, в его присутствии и его человеком, то он сам и станет судить его по возвращении в Ардкерр. А знаете, в чем заключался этот суд? Сначала Ард-Ри, как и велит обычай, торжественно лишил Бранна своего покровительства, земли и воды, и Гуайре Заика отрекся от недостойного сына. А потом, – почти выкрикнул Фергус, – потом наш справедливый и гостеприимный Ард-Ри, якобы в исполнение своей клятвы… простил изгнанника, принял его в свой род и назвал своим сыном. Господину же моему было объявлено, что с этой минуты любой, кто поднимет на Бранна руку, будет рассматриваться как враг рода Мак-Сильвест и самого Ард-Ри лично!
Что и говорить, в тот миг я целиком разделял гнев Илбрека. Похоже, что в угоду привязанности к побратиму и его сыну Луатлав презрел справедливость верховного правителя и судьи Предела. Хотя с правовой точки зрения всё было проделано изумительно: действия Ард-Ри полностью отвечали его обету, а членство в новом роде полностью очистило преступника, как если бы он умер и родился вновь.
– И как же поступил брат мой Илбрек? – спросил отец, хотя мы, кажется, уже знали ответ.
– А что бы ты сделал на его месте, господин? Род Аррайд объявил о своей свободе от данной некогда Ард-Ри клятвы до тех пор, пока все достойные мужи Предела, Мудрый и Те, чьими Устами он является, не вынесут свое решение.
– И это лишний раз подтверждает мудрость и справедливость его главы, – признал я. – Разумеется, Мудрый и все мы напомним зарвавшемуся правителю об его обязанностях по отношению к подданным.
– Рад, что ты согласен с моим господином, – широко улыбнулся Фергус. – Значит, в этом споре ты выступишь на его стороне?
Э нет, не так быстро!
– Ты ведь, кажется, тоже был на свадебном пиру Ард-Ри, друг мой? И слышал мою клятву? Призвав в свидетели Тех, Кто всегда над нами, да прославляется вечно Их имя, поклялся я, что в любой ссоре между Коранном Мак-Сильвестом, Илбреком Мак-Аррайдом и Ронаном Мак-Дегайдом не приму ничьей стороны, но приложу все усилия, дабы разрешить дело к всеобщему удовольствию, справедливости и вящей славе Четырех. Так что не зови меня сторонником рода Аррайд, пока я не слышал слов другой стороны и, главное, Лаурика Искусного.
Слегка приуныв от начала моей речи, Фергус к ее окончанию явно воспрял духом:
– Так именно об этом я и собираюсь вести речь, доблестный Трен! Господин мой и все люди его в великой скорби отбыли на родину, отправив гонцов к Мудрому, Светлому Господину и тебе, чтобы созвать на правый суд. Ни один из гонцов так и не достиг цели. Спустя луну считая с того дня к Дун Фэбар подъехал посланник Ард-Ри и, не слезая с коня, передал моему господину кожаный мешок и устные слова Ард-Ри. В мешке находились головы наших послов, а речи – клянусь именем Тех, Кто всё видит, что передаю их дословно, – гласили:
«Ард-Ри Предела Мудрости Коранн Мак-Сильвест вероломному убийце, предателю и клятвопреступнику Илбреку Мак-Аррайду.
Грязный пес! Сейчас ты владеешь тем, что принадлежит мне по праву, но я намерен в скором времени вернуть свою собственность, врученную мне волей Четырех. Взамен я отсылаю тебе то, что ты оставил на моих землях. Готовься к войне!»
– Как ты считаешь, Фергус, – спросил отец, также, как и я, пытаясь прийти в себя от неслыханности происходящего, – о какой собственности идет речь?
– Нетрудно сказать. Мак-Сильвест, видимо, считает, что ему, как Ард-Ри, принадлежат не только его земли, но и владения моего господина. Ха! Наши мечи и копья мигом дадут ему понять, как он не прав. Люди гор никогда не признают своим правителем никого, кроме Илбрека Мак-Аррайда или его сына Туана. Он точно так же, как и его отец, стремится отплатить острой сталью за вероломство, гибель брата и прочих родичей. Весь север сейчас точит мечи и кует шлемы.
– Хорошо, – медленно начал отец, – ты приехал к нам, и значит, новые гонцы были посланы также к Лаурику и Ронану?
– Почти так. «Почти», потому что сейчас посылать кого-либо к Нехту бессмысленно. Во-первых, Ард-Ри нас всё равно опередил, во-вторых же, Ронан всегда принимал сторону Мак-Сильвеста и, если ты помнишь, даже клялся поступать так, и только так. Светлый Господин – неплохой человек и умелый воин, но личная привязанность для него всегда значила неизмеримо больше справедливости. Что же до Мудрого, то он пока ничего не ответил. От истоков Дробайс до его жилища неблизкий путь, к тому же второй гонец вполне мог разделить судьбу первого, или же Лаурик отбыл в иной Предел. В любом случае после всего случившегося Уста Четырех ни за что не раскроются в поддержку убийцы. И всё же господин мой справедлив. Он приказал ждать еще одну луну, и лишь после этого, если дело не удастся решить миром, выступать в поход.
– И что же род Аррайд хочет от меня лично? Да, если судить по твоей речи – а у меня нет причин тебе не верить, – Ард-Ри утратил разум и совершает поступки, недостойные ни доблестного воина, ни верховного правителя Предела. Но моя клятва была дана и услышана, и я отнюдь не склонен по примеру Ронана действовать под влиянием одной лишь приязни, навлекая на себя гнев Четырех.
– Господин, Илбрек Мак-Аррайд – человек чести. Разумеется, он не требует от тебя невозможного, напротив – просит не отступать от клятв и не мешать нашей праведной войне. Главное же, просит мой господин, поскольку по ряду причин слово твое весомее и нет причин у Ард-Ри мешать твоему передвижению, лично потребовать у Лаурика созвать Совет Предела, на котором он будет требовать переизбрания Ард-Ри…
