Тезиас помрачнел, челюсть его отвисла. По-видимому, он не был еще готов встретиться с чешуйчатым Богом лицом к лицу. Но карлик не зря называл себя Великой Душой: ума и находчивости ему было не занимать. Он не стал дожидаться полной материализации Великого Змея. Он понимал: Бог Мрака не снизойдет на Землю, если исчезнет та, которая призвала его.
— Отправляйся домой, дочь Ночи! — воскликнул Тезиас. — Лети в Стигию, к Тот-Амону; он сумеет разобраться с тобой! Мне ты не нужна!
В миг, когда прозвучали эти слова, из растопыренных ладоней карлика вырвались крохотные голубые молнии. Искрясь, они опеленали воспрявшую было духом волшебницу. Раздался оглушительный скрежет, потолок снова разверзся; на этот раз показалось чистое ночное небо. Искрящийся сверток из молний, внутри которого находилась поверженная принцесса, стремительно взмыл навстречу полной луне и унесся прочь.
— На юг! В Стигию! К Тот-Амону! — отрывисто кричал карлик вослед удивительному ночному метеору.
Видение Сета исчезло. Потолок занял обычное место.
Минуту стаяла томительная тишина, затем ее оборвал голос Конана.
— А все ж таки девчонка потрепала тебя, а, Великая Душа?!
Карлик круто развернулся к киммерийцу.
— Ты все еще здесь?
— Где ж мне еще быть, — рассмеялся Конан. — Сам ведь приковал меня к этой стене!
— Прекрасно, — отметил Тезиас. — Тогда доиграем до конца первый акт нашей увлекательной драмы. Действие было прервано внезапным появлением злой волшебницы. Однако главный герой смело разметал силы Тьмы. Его доблестные слуги сражались, не щадя жизни. Скольких людей мы недосчитались, Брахо?
— Четверых. Один погиб, сражаясь с нежитями, другого убила ведьма, остальные двое пали от укусов летучих змей.
— Вот, Конан, слышишь? Мы не только книгочеи, но и храбрые воины. Мы тоже умеем сражаться, — со значением молвил карлик.
— Вы сражаетесь колдовским оружием!
— Мы сражаемся тем оружием, которым наградили себя сами, — парировал Великая Душа. — Этой ночью, киммериец, Знания побороли Магию!
— Твои знания несут боль и унижения. Ты навязываешь людям то, чего они не понимают и чего страшатся…
— Ах, оставь… Я слишком устал, чтобы вести с тобой философские беседы. У нас еще будет время для этого. А пока завершим начатое.
Карлик подошел к Конану. Золотой обруч Аквилонии соскользнул с головы киммерийца прямо в холодные руки Тезиаса. Набрав в рот побольше слюны, Конан смачно плюнул в самодовольную физиономию воскресшего Бога. Однако выпущенный Конаном плевок, совершив затейливый пируэт в воздухе перед лицом Тезиаса, вдруг круто изменил направление полета и спустя секунду опустился между глаз низложенного короля. Не в силах скрыть унижение, Конан грязно выругался.
— Ай-яй-яй! — укоризненно покачал головой карлик. — Ты плюешься, как верблюд и ругаешься подобно грязному барахскому пирату. А впрочем, ты и есть грязный барахский пират. В жизни не встречал такого невоспитанного человека! Учись у него, Джейк, — чтобы тебя признали, ты должен быть таким же грубым варваром! Опустись, так сказать, на ступеньку ниже по лестнице эволюции. А тебя, бывший король, мы научим хорошим манерам, не сомневайся! Ты еще послужишь науке.
Тезиас прошел к своему креслу, играя золотой акви-лонской короной, точно колесиком. Поудобнее устроившись, он сказал:
— Начнем церемонию коронации. Она не будет долгой: к чему помпезность? Приблизься ко мне, Джейк! Бог держит свое слово.
Огромный и мускулистый, американец встал перед троном карлика.
— На колени перед Великой Душой! — приказал Брахо, и Джейк не осмелился его ослушаться.
— Властью, данной мне всемогущим Космическим Разумом, которая суть выше власти Здешних Богов, я объявляю тебя, Джейк Митчелл из Джорджии, единственным и самодержавным владыкою Аквилонии! Отныне ты — милостью Великой Души Конан, король Ак-вилонский! — торжественно объявил Тезиас, возлагая на голову Джейка золотой обруч.
— Говори ответную речь, — шепнул Брахо новоиспеченному монарху.
— Чего говорить-то?» — хотел спросить тот, но уста его как будто сами собой разжались, и он заговорил, склоня голову:
— Клянусь служить тебе верой и правдой, мой Бог! Повергаю Аквилонию к стопам твоим!
Конан взирал на «коронацию» и не мог избавиться от ощущения, что видит дурной сон… Словно угадав мысли киммерийца, Тезиас обратил к нему свои очи.
— Это не сон, варвар! Я добился своего: Конан Ак-вилонский лежит в пыли у моих ног!
— Плевал я на твою шутовскую коронацию, — стараясь сохранить хладнокровие, ответил Конан. — С тем же успехом ты бы мог усадить на мой трон обезьяноподобного Ханумана! Аквилония никогда не признает меня в этом мерзавце. Зенобия сразу найдет подмену. Да и говорит он не по-нашему!
Уж вовсе не к месту сказал он про Зенобию! Хитро рассмеявшись, карлик обратился к Джейку:
— Ничего, акцент мы поправим! Вставай, король Аквилонии! Настало время показать тебе твое царство. Гляди!
На стене вспыхнул магический экран. Все увидели пышные луга, широкие поля густой пшеницы, богатые города и саму златоглавую Тарантию… В Гарантии экран показал огромный, взметнувшийся над городом королевский дворец, Рубиновый Трон монарха, разряженных придворных, наконец, прекрасную молодую женщину, играющую с маленьким мальчиком; в роскошных волосах ее сверкала изящная, украшенная опалами корона.
— Ух ты, какая телка! — восхитился Джейк.
— Это твоя жена отныне, — важно объявил Тезиас.
Экран погас. Новоиспеченный король Аквилонии вальяжной поступью подошел к закованному в цепи киммерийцу.
— Ты все понял, каналья? Я буду плеваться в твоих придворных, я буду казнить и миловать твоих подданных, а затем, ночью, когда все это мне надоест, я с удовольствием буду трахать твою телку, а она будет думать, что это ты!
Этого уже Конан вынести не мог. Собрав в кулак всю свою силу, он резко дернулся вперед. Но заколдованные цепи были крепки. Холодная сталь цепей удержала Конана, впиваясь в обнаженное тело, и он потерял сознание. Но пытка его души на том не^ закончилась; Тезиас вовсе не был склонен отпускать его. Он почувствовал, как сознание насильно возвращается к нему. Перед ним, ухмыляясь, по-прежнему стоял двойник с золотым обручем Аквилонии в смоляных волосах. Конан в отчаянии понурил голову.
— А теперь ступай к своим подданным, король Аквилонии, — сказал Тезиас. — Они ждут тебя у стен замка.
Это было что-то новое! Конан тотчас оживился:
— Что ты несешь, выродок? Мои воины далеко отсюда!
