— Ты можешь стать волшебницей. Влиятельным магом, к чьему мнению будут прислушиваться важные люди. Поэтому она и решила обвинить тебя в чернокнижии.
— Но это же неправда?
Румпль лишь неопределённо пожал плечами.
— Она не должна так поступать, — решительно заявила Мольфи, — я поговорю об этом с Уртицией. Даже родная сестра не может так с ней обойтись!
— Не стоит. Чернокнижницей тебя не признают, но твой магический талант не скрыть, и тебя отправят в какую-нибудь далёкую обитель отшельниц, где ты всю жизнь проведёшь в четырёх стенах кельи, разглядывая запертую дверь…
— Нет! — вскрикнула Мольфи, — это невозможно. Я должна ещё много узнать. Я только просмотрела ваши книги, в них столько всего. Мир такой большой и сложный, а я только начала его понимать!
Румпль рассмеялся.
— Никто не в силах понять мир. Но узнать о нём многое ты можешь. Если тебя не лишат возможности это сделать.
— Но почему они должны меня этого лишить? Разве в том, чтобы узнавать новое есть что-то плохое?
— Империя закоснела. Её иерархи считают, что опасно доверять знания тем, кто, по их мнению, не готов их познать.
— Это неправильно, — покачала головой девушка.
— Такова жизнь, — вздохнул Румпль.
— Я должна это изменить, — топнула ножкой Мольфи, — даже если для этого придётся нарушить законы.
Румпль слегка усмехнулся.
— Ты молода и скора на решения, но ты на нужном пути… нужном.
С повязкой на голове и смущенным выражением на лице Феликс выглядел достаточно комично.
— Прошу извинить за опоздание. Я пришел, как только узнал о вашем возвращении. Они мне до сих пор ничего не говорили…
— Спасибо, Феликс, я так рада видеть знакомое лицо, — Бетиция силилась улыбнуться, но в её глазах застыла боль.
Молодой человек переминался с ноги на ногу.
— Ваша сестра была очень… добра ко мне. Она перевязала мою рану.
— Я уже наслышана, как вы отважно сражались за её честь.
Феликс покраснел окончательно.
— Ну… на самом-то деле меня вызвал на поединок её жених.
Бетиция поморщилась.
— Я ему не верю. Отец сделал ошибку, выбрав его. Я хочу отослать Родгара. И я была бы рада, если бы вы смогли присмотреть за моей сестрой.
Юноша потупился.
— Я обещал быть с вами. Но ваша сестра… она… она… я… я думал, вы погибли. Если бы не это, я бы никогда… Но теперь, — на его лице появилось страдальческое выражение.
Бетиция всё же улыбнулась.
— Бросьте, Феликс. Вы же знаете, я дала обещание стать жрицей. Не питайте ложных надежд. Я рада, что вы понравились моей сестре. Ей нужен кто-то, на кого она сможет опереться в тяжелый момент.
— Но вы… Теперь, когда у вас есть шанс стать наследницей замка… я думал, что…
Лицо Бетиции снова посерьёзнело.
— Нет. Я не собираюсь отнимать титул у сестры. И у меня осталось мало времени. Очень мало. Я могу не успеть даже… — она осеклась и замолчала.
— Что не успеть? Почему мало времени? Вы куда-то торопитесь? — удивился молодой человек.
— Туда редко кто торопится… — Бетиция опустила глаза, — не важно. Забудьте об этом. Просто будьте рядом с Уртицией. Я вам доверяю. Какое счастье, что вы тогда попали в эту драку и не смогли нас сопровождать.
— Но я не смог вас защитить! — вспыхнул юноша.
— Вас бы просто убили.
— Но
Она жестом остановила его.
— Вы можете доверять людям, которые пришли со мной. Постарайтесь защитить Уртицию до тех пор, пока сюда не придут… — она снова осеклась на полуслове, — вы поймёте, что я имела в виду.
Феликс непонимающе смотрел на неё.
— Я выполню любое ваше поручение, но я ничего не понимаю.
— Вы поймёте. Но сейчас не время. Погодите немного.
Родгар оценивающе смотрел на стоявшего перед ним капитана Игана.
— Что скажете, капитан?
— Столь неожиданное появление госпожи Бетиции, несомненно, вызовет определённые изменения, — уклончиво ответил тот.
Родгар нервно сжал левый кулак. Правый лежал у него на груди плотно укутанный повязкой.
— Как вы понимаете, — сказал он, — вы весьма уважаемый здесь человек, и ваша позиция крайне важна для нас. Солдаты исполняют приказы, но остальные люди в замке будут смотреть именно на вас. А без их поддержки солдатам будет сложно исполнять приказы. Не так ли?
Иган едва заметно улыбнулся.
— Несмотря на всё уважение к вам, кавалер Родгар, я никак не могу игнорировать мнение госпожи Бетиции. Она старшая дочь покойного графа, и её слово много значит.
— С другой стороны, капитан, именно Уртиция привела вам под командование людей, наполнив вашу должность реальным весом.
— Я ценю это. Но она младшая дочь…
Родгар почесал подбородок.
— Я также полагаю, что если госпожа Бетиция не будет претендовать на титул, и графиней останется Уртиция, то нам понадобится управляющий замком на случай отъезда её сиятельства. И этот управляющий будет располагать всей полнотой власти в её отсутствие. Возможно, даже во время своего пребывания в замке госпожа Уртиция согласится передать управление в его руки, чтобы не отвлекаться от своих занятий.
— Неплохая идея, — осторожно согласился Иган.
— Должность управляющего крайне ответственна и на неё может претендовать только безукоризненно верный госпоже Уртиции человек, и если бы вы…
Родгар невинно посмотрел на Игана.
Тот замялся.
— Чисто теоретически права младшей дочери тоже имеют под собой весомые основания…
— Так мы можем на вас рассчитывать?
Иган кивнул.
Уртиция прошла из угла в угол.
— Румпль. Мне не нравятся обвинения моей сестры в твой адрес. Ты уверен, что мы не слишком увлеклись?
— Тебя вело чувство мести, а теперь оно отступило. Я понимаю твои опасения. Но сделанного уже не вернёшь.
— Неужели мы так далеко зашли?
— Ординатура весьма щепетильна в подобных вопросах. Конечно, если никто не донесёт, то возможно, что она и не вмешается.
— Я попробую уговорить Бети не горячиться.
— Это было бы лучшим решением, хотя…
— Что хотя? О чём это ты? — Уртиция остановилась и настороженно посмотрела на Румпля.
— Мне непонятны мотивы вашей сестры. Она грубо обошлась с Малфридой, требовала удалить из замка других совершенно непричастных людей. Отчего это?
— Возможно из-за нервного потрясения, — Уртиция пожала плечами.
— Вероятно. Но нет ли здесь чего-то более глубокого?
— Ты думаешь, она обижена, что мне достался титул? Брось, — Уртиция отмахнулась, — все знают, что она родилась всего полгода спустя, как отец женился. Он поклялся, что она его дочь, но дворянство никогда не примет её законной графиней. Поэтому-то отец и направил её в орден.
