Но царь Трои уже не слушал. Взяв кувшин вина и кубок, он прошел через покои к постели и закрыл за собой дверь.
Андромаха снова почувствовала приступ тошноты, но она проглотила ком, подступивший к горлу. У нее на лбу выступил пот, когда девушка покинула покои и направилась в мегарон. Служанка принесла ей воды, она тихо сидела, ожидая, пока ее желудок успокоится.
Тогда девушка подумала о скромной и нежной Палесте. Как ужасно обошелся с ней этот город! Приам решил соблазнить ее? Его испугала умирающая Гекуба? Андромаху внезапно охватила дрожь, когда она полностью осознала значение легкомысленных слов Приама. Палеста была «глупой ошибкой».
Какая счастливая случайность, что невинная Палеста, доверчивая и нежная, заболела и умерла!
Андромаха встала со своего места и вышла на холодный ночной воздух. Хеон ждал ее. Когда он подошел, девушка упала на колени, ее вырвало на дорогу. Воин тотчас оказался рядом с ней и поддержал ее. Андромаху еще два раза вырвало, затем ее голова прояснилась, а желудок перестало сводить судорогой.
— Нужен лекарь? — спросил Хеон с беспокойством в голосе. Андромаха покачала головой.
Они медленно пошли по пустым улицам, и Андромаха почувствовала себя лучше, когда они добрались до ворот дворца. Оказавшись внутри, она приказала служанке принести ей хлеба и сыра, а затем пошла в свои комнаты.
Кассандра спала на кушетке, но проснулась, когда вошла Андромаха.
— Мне снились дельфины, — сказала девочка, зевая. Андромаха села рядом с ней.
— Ты раньше говорила о моей болезни. Ты сказала, что причина этому не рыба.
Девочка наклонилась к ней и улыбнулась.
— Это дитя орла, — прошептала она. — Сын Геликаона.
Дворец, который предоставили Агамемнону, выходил на Храм Гермеса и на залив. Расположение было превосходным, но воплощение идеи, как заметил царь Микен, было не самого высокого качества. Отделка на резном камне была грубой, и многие узоры казались завершенными в спешке. К тому же архитектор, должно быть, был человеком со слабым воображением, потому что в основных комнатах наверху были сделаны большие окна, выходящие на запад. В летнюю жару на закате в комнатах, наверное, было настоящее пекло.
Агамемнон сидел теперь в саду, огороженном высокими стенами, поблизости были трое охранников, а его люди в это время обыскивали пятнадцать комнат. Микенский царь не ожидал, что они найдут здесь притаившихся убийц, но этот обыск заставит его людей сосредоточиться на опасности, которая ему грозит. Всю пищу в кухне тоже убрали и выбросили, вино вылили. Свежую еду купили на рынке. Агамемнон злобно посмотрел на сад. Там росли яркие цветы, и их аромат привлекал насекомых.
— Чей это дворец? — спросил он своего помощника Клейтоса.
— Сына царя, Полита, — ответил воин. Клейтос поморщился, говоря это; он поднял руку, чтобы помассировать челюсть. Ему выбили три зуба, когда изгнанник Банокл напал на него. Два из них благополучно выпали, но третий сломался у самой десны. Противный осколок зуба постоянно болел.
Воин в длинном черном плаще Последователя вошел в сад.
— В комнатах чисто, царь Агамемнон.
— Проверьте крышу, — велел ему царь Микен.
— Да, господин.
Клейтос подождал, пока этот человек ушел, а затем спросил:
— Ты думаешь, Приам спрятал бы убийцу на крыше? Агамемнон не ответил.
— Что ты выяснил о Геликаоне?
— Геликаон поправляется, мой царь. Он в своем дворце в Верхнем городе.
— Его хорошо охраняют?
— Судя по первым докладам, у него девять слуг, все мужчины. Но его охраняют троянцы, и он не привез с собой в Трою воинов из Дардании. У него только один товарищ, великан по имени Гершом. Говорят, что он египтянин.
Агамемнон откинулся назад в своем кресле. Сколько покушений на свою жизнь может пережить один человек? Покойный Коланос устроил ему ловушку в бухте Голубых Сов, но Геликаон ускользнул от убийц, переодевшись простым копьеносцем. Затем, прошлой осенью, наемники напали на него поблизости от Храма Гермеса, совсем рядом с тем местом, где сейчас сидел Агамемнон. Геликаон пережил и это. Даже кинжал легендарного Карпофороса не смог убить его.
— Ему благоволит удача, — сказал Агамемнон.
— Говорят, что он сын самой Афродиты, — тихо заметил Клейтос. — Наверное, его защищает богиня.
Агамемнон сдержал проснувшийся гнев и подождал несколько минут, чтобы его голос звучал спокойно и уравновешенно.
— Его мать была сумасшедшей, Клейтос, она жевала слишком много корня меаса. Она бросилась с вершины скалы и разбилась о камни внизу. И не рассказывай мне историю о том, что ее видели улетающей со скалы по направлению к далекому Олимпу. Я говорил с человеком, который собирал ее останки для похорон. Один ее глаз вываливался из разбитого черепа, а челюсть была сломана.
— Да, мой царь. Я только повторяю то, что слышал.
— Фракиец уже здесь?
— Да, мой господин. Царь Эионей приехал вчера. Он остановился во дворце на окраине города. Он привез с собой двух боевых коней и хочет жить поблизости от холмов, чтобы можно было устраивать верховые прогулки.
— Сколько у него людей?
— Тридцать воинов и его сын Рес. И еще представители Фракии на предстоящих Играх — примерно двадцать человек.
Агамемнон обдумал услышанное.
— Эионей — предсказуемый человек. Нужно сначала понаблюдать за ним, потом осмотри дорогу, которую он предпочитает для прогулок. Там наверняка можно будет найти превосходное место для засады.
— Мы взяли с собой прекрасных лучников, господин. Окотос может подстрелить птицу на лету.
— Нет, не лучник. Подстрой ловушку. Эионей — старик. Падение с лошади на полном скаку может убить его. Даже лучше, если камень незаметно попадет в тех, кто будет с ним. Его смерть должна выглядеть как несчастный случай.
Когда начало темнеть, Агамемнон встал и вошел во дворец. Зажгли светильники, и он почувствовал запах жарящегося мяса, который доносился из кухни. Охранник принес ему кубок с разбавленным водой вином, и царь Микен сделал несколько глотков.
Вскоре после заката прибыл царь Пелей. Он был в ярости, его лицо покраснело.
— Во имя богов, они предоставили мне хибару, — пожаловался он. — Рядом с красильнями. От запаха сводит желудок.
— Где Ахилл?
— Он и двое его товарищей отправились пробежаться по холмам.
— Они взяли с собой охрану? Пелей засмеялся.
— Ты думаешь, кто-нибудь окажется настолько глуп, чтобы напасть на Ахилла? Он разорвет его на кусочки.
