Вечером все жаждущие и страждущие получили свою долю благ или обещаний, и в разной степени удовлетворенности покинули городскую управу и разошлись по домам. Иванушка, стараясь лишний раз не поворачивать гудящую как улей с зубной болью голову, устало отпустил не менее измученного канцелярской рутиной Макара, недолго поколебался, стоит ли уснуть прямо за столом, ведь Сеньки всё равно в городе нет, подумал о заклинившей шее и одеревеневших мышцах в добавок к головной боли поутру, и нехотя поднялся.
В который раз за время своего пребывания в царстве Костей он отстраненно подивился, почему ему никогда не встречалась книга, в которой бы рассказывалось не о подвигах и славе правителя города N, приобретенных в походах и сражениях, а о том, сколько дров, колес, канатов, бочек, бумаги, топоров, ивовой коры и прочих скучнейших и необходимейших вещей нужно этому городу каждый день, и что случится с ним и с правителем, если он их не получит[53].
Не потрудившись даже окинуть прощальным взглядом ставший слишком привычным кабинет, он протяжно зевнул, прикрываясь ладошкой, и потянулся открыть дверь, как вдруг та, не дожидаясь его прикосновения, сама по себе медленно попятилась от его руки.
В образовавшуюся щель на уровне его груди просунулась сначала одна суровая мордочка, потом, пригнув ее, вторая, сердитая, а затем, оттолкнув их обеих, образовалась третья, с многозначительно надутыми щеками, прищуренными глазами и тощими короткими косичками.
— Ваше царское высочество, — загробным шепотом завзятых заговорщиков проговорила первая физиономия, таинственно сузив глаза. — У нас имеется невероятно срочное и ужасно важное сообщение специально для ваш…
Торжественность момента испортила предательская дверь.
Не выдержав напора трех очень худеньких, но целеустремленных воспитанников детского крыла, она внезапно и без предупреждения подалась, и на истоптанный ковер, путаясь в конечностях, под ноги Иванушке полетела-покатилась куча-мала.
— Вы кто? — тихо изумился тот.
— У нас… важное… сообщение… — полузадушено донеслось откуда-то из-под обтянутой серой холстиной спины. — Да встань… ты… Ой… у-ухо-о-о…
Через минуту энергичных, хоть и бессистемных усилий путаница распуталась, и перед царевичем предстали трое старых знакомых: королевич Елисей в штатском, хан Чучум без трехногого шлема, и мятежная Хвалислава, так мастерски владеющая искусством ближнего боя с применением поварешки и без оного.
Персонажи торопливо оправили растрепанные одежки, встали плечом к плечу, преграждая единственный выход из кабинета, и настойчиво предприняли вторую попытку.
— У нас есть одно срочно-важное… и важно-срочное…
— Невероятно срочное и ужасно важное!..
— Ну, а я что говорю?!
— А ты говоришь…
— Всё я как надо говорю!..
— Нет, ты сказал…
— Ваше высочество, мы знаем, где Вранеж прячет натыренные деньги! — не выдержала мелочных препирательств соучастников девочка.
— Что? Откуда? — недоуменно нахмурился Иванушка сверху вниз на незваных гостей.
Гости кисло вздохнули, страдальчески поморщились, переглянулись, словно обмениваясь "Ну, я же тебе говорил!.." и, наконец, словно приговоренные к предсмертной казни, обреченно пожали плечами.
— Рассказывай ты, — ткнула в бок локтем Снегирчу Мыська.
— Ты начала, вот ты и рассказывай, — любезно уступил даме право на минуту славы тот.
— Ага… Щаз! Кысь?.. — последовал новый тычок, уже в другом направлении.
— Кысь, Кысь… Чуть что — срезу "Кысь"… — недовольно буркнул тот, снова вздохнул, покосился на сообщников и, не найдя, на кого бы, в свою очередь, перевести стрелки, приступил к изложению приключений прошлой ночи.
Иван несколько раз прерывал их — один раз, чтобы усадить на кресла, остальные — уточняя обстоятельства, ахая или просто повторяя "Вы сошли с ума".
Когда рассказ был завершен, он протянул руку ладонью вверх и произнес одно слово:
— Соль.
Кысь неохотно, но без возражений полез в карман и выложил знаменитый мешочек.
Вслед за ним последовал золотой.
И тогда Иванушка окончательно осознал, что всё, рассказанное малолетними борцами со старорежимной коррупцией — не плод буйной фантазии, а истинная правда, и его словно прорвало.
— Да вы понимаете, что вы натворили?! Вы, никому не сказав, сбежали из детского крыла! Два раза! Вы забрались в дом бывшего градоначальника! Довели до помешательства его слуг! Отравили его собак! Разобрали его доспехи!
— Это не его доспехи!
— Он в них никогда бы не влез!
— Но они принадлежали ему!!! Кроме того, вы до полусмерти напугали бедных, ни в чем не повинных свиней, привязав к ним части лат!!!..
— Я еще скипидаром кое-где подмазала!
— Еще и скипидаром!!!..
— Это им было полезно!
— Ожирение вредно для здоровья!
— Вы устроили там светопреставление!!! Вы…
— А вы что — за него?! — не выдержав, в конце концов, такого напора, вытаращили глазенки разведчики. — Он же враг!!!
— Я не за него! — сердито стукнул по коленке кулаком лукоморец. — Я за вас! Если бы вы не вернулись, а сгинули в этом белом доме, кто знал бы, что с вами случилось и где вас искать?!
Кто придумал, что на риторические вопросы ответов нет?
— Векша, Воронья, Куничка, Стрижик, Летяга, Грачик… — начала методично загибать пальцы Мыська.
— Да вся дружина знала! — оправдываясь, вскинул на царевича обиженный взгляд Снегирча. — Мы же всё подготовили и продумали!
— Как королевич Елисей! — гордо добавил Кысь. — У нас был план! Как у него! И действовали мы также как он — с быстротой и натиском! Точно как в "Приключениях Лукоморских витязей" написано! Мы ее с дедом Голубом уже до семнадцатой страницы дочитали почти самостоятельно, и всё знаем!
Что на это оставалось ответить Ивану?..
Нет, все-таки нет ответов на риторические вопросы.
Не зная, смеяться ему или сердиться, а если сердиться, то на кого, Иванушка выбрал третий вариант поведения.
Он поднялся со стула, обнял дружинников и строгим и торжественным голосом произнес:
— Благодарю вас от имени всего Постола и страны Костей за службу и заботу…
— Ура!!!..
— …Но чтобы это было в последний раз!!! Пообещайте мне!
— Обещаем, — кротко кивнула благовоспитанная пай-девочка Мыська и потупила свои карие очи.
— Ну, да, — невинно хлопая короткими темными ресницами, воззрился на него Кысь. — Само знамо. В последний.
— Вранеж ведь один, — пояснил удивительную сговорчивость друзей Снегирча себе под нос, не заботясь, услышит ли его лукоморец.
