— Нет, Эрайн, нет! Мы возвращаемся!
— Хорошо, значит, дальше пойду один, — устало отозвался я.
— Нет! Мы возвращаемся в дом. Оба! — продолжал наседать на меня Найри.
— Не смей приказывать мне! — вспылил я. — И вообще ты, кажется, забываешься.
— Забываюсь?!
— Я ведь не только твой друг.
— Ах, ну конечно! Светлейший т'раэн вспомнил, что может еще и приказывать, — язвительно зашипел парень.
— Могу. Еще как могу, но мне бы очень не хотелось этого делать. А потому прошу…
— Я тебя тоже прошу, но что толку от моих просьб?! А вот ты мне всегда можешь просто приказать!
— Найри, я никогда…
На крыше дома, недалеко от оттого места, где мы стояли, раздался странный шум. И не успел я подумать, что бы это могло быть… Свистнула стрела и вонзилась в землю в паре шагов от меня. Нет, не стрела. Арбалетный болт!
Ловушка?!
Мы с Найри мгновенно активизировали защитные плетения — те самые пресловутые щиты. Несколько ударов или некрупных метательных снарядов эти узоры гарантированно отразят.
Я быстро окинул взглядом соседние дома, поднял голову. Та крыша. Тот странный звук. Да, арбалетный болт определенно прилетел с той стороны!
— Найри, — тихо приказал я, — на тебе стрелок! Проверь ту крышу… Я тебя прикрою. Охотник мог быть и не один.
Друг побежал к указанному мною дому. Я поспешил за ним, не забывая внимательно смотреть по сторонам. Мне сейчас главное себя и друга в случае опасности прикрыть.
Найри начал подниматься наверх. Зачем нужны лестницы, когда есть левитация? Правда, с помощью такого плетения быстро не взлетишь, но сейчас это и не нужно. Осторожность еще никто не отменял.
Так. У друга пока все в порядке. С одним стрелком он точно справится. Да и с несколькими тоже.
Еще раз огляделся. Никого. Ни на улице, ни в окнах. Но только пока. Мы слишком шумим! Если и дальше так пойдет, то пол этого вонючего городка перебудим!
Я быстро принялся плести полог тишины, так, чтобы этот узор накрыл территорию радиусом в добрую сотню элай. Немного подумав, вплел в узор еще и сладкий сон. Последнее плетение подействует не сразу, но зато если кто-то из людишек что-то услышал или увидел, то поутру он подумает, что ему это лишь приснилось. Меня и Найри эти узоры хитроумно обходили. Нам сонливость ни к чему, а острый слух так и вообще жизненно необходим.
Готово. Облегченно вздохнул, несмотря на то, что мой резерв был почти полностью опустошен. И это еще хорошо, что людишки так легко поддаются ментальному воздействию. Находись кругом мои сородичи лоэл'ли, я бы даже десятую часть этой территории плетением не смог накрыть.
Раздался какой-то треск, грохот… и прямо на голову мне обрушился каменный водопад. Несколько булыжников отскочили от щита, а потом плетение лопнуло. Я резко отпрыгнул в сторону. Успел. На место, где я только что стоял, с неба рухнула целая куча камней.
Нет. Не с неба. С крыши.
И не камни это были вовсе, а проста глиняная черепица.
Поднял голову. Прямо надо мной, вцепившись в край крыши, дрыгал ногами в воздухе какой-то человек.
«Эрайн! Ты как?!» — услышал я мысленный голос друга.
«В порядке. Кажется, нашел еще одного Охотника».
«Помощь нужна?»
«Сам справлюсь!»
Человек ловко подтянулся и забрался обратно на крышу.
Думаешь, тебе удастся убежать, Охотник? — зло подумал я. Набросил на убийцу, еще не успевшего скрыться, ловчую петлю. Потащил к себе. Осторожно, как драгоценность, спустил свою ношу с крыши — не хватало только Охотнику такую легкую смерть подарить!
И вот уже неудавшийся убийца стоит передо мной. Тяжело дышит. Молчит. Я предусмотрительно накинул на пленника еще и плетение, вызывающее немоту. Совсем не нужно, чтобы человек своими воплями спящих горожан будил. Все-таки полог тишины накрывает всего сотню элай в радиусе от меня, а это лишь немногим больше трехсот метров, если считать по-имперски.
«Своего Охотника поймал, — обратился я к другу. — Твой как?»
«Сейчас спущусь. Расскажу…»
У мысленной речи есть множество недостатков. Ее нельзя использовать, если предварительно не настроиться на собеседника. Она не передает эмоции и перестает работать на расстоянии всего в сотню элай. Можно строить только короткие рубленые фразы, а долгие мысленные разговоры чреваты сильной головной болью, да и к тому же энергию эта забава тоже поглощает, хотя и в небольших количествах.
Капюшон полностью скрывал лицо моего несостоявшегося убийцы. Даже странно, что он не слетел во время всех тех кульбитов, что Охотник вытворял на крыше.
Ну это мы быстро поправим. И я резко сдернул с головы пленника капюшон.
— Ничего себе! Девчонка! — не удержавшись, воскликнул я.
Да я кого угодно ожидал увидеть, но только не молоденькую и весьма симпатичную человечку.
Хотя…
Задумчиво окинул пленницу взглядом — даже мешковатая одежда не могла полностью скрыть женственные изгибы фигуры. И если бы я мог хотя бы на мгновение допустить, что Охотник — не мужчина, то обязательно бы догадался.
Снял с человечки плетения сладкого сна и полога тишины. Сонная глухая пленница мне сейчас ни к чему.
— О! Какой у тебя улов! — восхитился Найри.
— Повезло, — усмехнулся я. — А стрелок где?
— Он предпочел с крыши спрыгнуть.
— Сам? Насмерть? — на всякий случай уточнил я.
— Да, — ответил сразу на два моих вопроса друг, а затем добавил: — Только это немного странно выглядело.
— То есть?
— Ну будто Охотник не совсем понимал, что он делает на крыше. Да и спрыгнул он вроде бы против своей воли. В общем, странно.
— Эти фанатики вообще ненормальные. — Я пожал плечами. — Не сомневаюсь, что и эта девчонка тоже скорее предпочла бы покончить жизнь самоубийством, чем попасться нам.
— Да-а… — протянул Найри. — А тебе действительно повезло. Мне достался труп, а тебе симпатичная девчонка.
— Хм… симпатичная? Ну да, ничего, — с нарочитым сомнением сказал я. — Вот если ее отмыть и нормально одеть…
А моя пленница и правда очень даже ничего. Для человечки. Или для дэйш'ли…
Тонкие изящные черты лица. Огромные испуганные глаза. Жаль, что цвета их сейчас толком не разглядеть. Длинные, то ли каштановые, то ли рыжие волосы растрепались и водопадом спадают на спину.
Девчонка оказалась довольно высокой для человечки, но фигурка, похоже, у нее что надо…
— Что думаешь с ней делать? — спросил Найри.
— Не знаю. Еще не решил. Для начала нужно с нашей милой пленницей побеседовать.
— Тоже верно.
— Если вздумаешь шуметь, то сильно пожалеешь, — пригрозил я испуганной пленнице. — Поняла?
