Несмотря на наличие каких-никаких одежек, Маша ощущала себя более раздетой, чем если бы была просто голой.
— Позвольте, я вас немножко подкрашу? — попросила беленькая служанка (они так и не представились).
Деморализованная Маша только кивнула, соглашаясь, и служанка принялась колдовать над ее лицом.
Потом наступил черед массивных браслетов на руки и ноги и ожерелья, напоминающего ошейник, а также множества причудливо переплетенных цепочек. Всю это сверкало и звенело. Даже Маше, неискушенной в воинском деле, ясно было — в бой в такой сбруе идти нельзя, слышно же за версту! Ну разве только впереди отряда, врагов пугать…
— Вот и все, готово! — удовлетворенно заметила наконец служанка. — Извольте, взгляните на себя!
Девушки подвели Машу к большому зеркалу как раз напротив кровати.
"Интересно, зачем зеркало так близко от постели?" — удивленно подумала Маша, но потом ей стало не до размышлений.
В блестящей поверхности отражалась… она?! Нет, этого не может быть! Потому что это мог быть кто угодно, только не скромная общевистка, передовик труда и скромная девушка.
Странной формы верх, который служанка назвала бронебюстом, сильно приподнял и сблизил груди, из-за чего и так роскошная машина грудь смотрелась вовсе сногсшибательно. К тому же живот и бедра оставались почти полностью открытыми — что мог прикрыть пояс и два куска ткани? Выглядело это странно, будто одежду изорвали, оставив только несколько кусочков платья, которые безнадежно силятся скрыть от чужих глаз хоть самое главное.
Рыжие волосы распущены по плечам, лицо странно раскрашено синими и красными красками… В машином мире даже ЖДУ не стали бы так одеваться, да еще и краситься! Это попросту… дико!
К тому же в этой «одежде» было очень неудобно — низ путался в ногах, а верх сильно давил, не говоря уже о странном ощущении от краски на лице. Страшно даже представить, что было бы, если еще и оружие навесить на этот наряд! Хотя как раз что-нибудь острое Маше очень бы пригодилось, но об этом оставалось только мечтать.
Пока Маша собиралась с мыслями и рассматривала себя в зеркале, служанки бросились убирать в комнате.
Не прошло и десяти минут, и в покоях воцарился полнейший порядок.
— Располагайтесь, госпожа, — почтительно сказала полненькая служанка. — Господин навестит вас позже.
Они дружно поклонились, заставив Машу передернуться, и покинули комнату.
В двери щелкнул ключ, и Маша осталась одна…
Время тянулось бесконечно долго, занять себя девушке было совершенно нечем. Книг в комнате не нашлось, порядок навели служанки, да и не было у Маши даже половой тряпки, не говоря уж о том, как неудобно было бы прибираться в странном «дикарском» наряде, даже рукоделия никакого не оставили.
Одним словом, пока за окном стемнело, Маша уже успела известить. Шутка ли — просидеть весь день в кресле? К кровати девушка старалась даже не приближаться, будто бы верила, как в детстве, что если закрыть глаза, то ничего страшного не произойдет.
Время шло, а Властителя все не было.
Тихонько сидя в темноте, Маша надеялась, что он уже не придет. Мало ли, что могло случиться? А вдруг ему не нужна никакая дикарка, и все это выдумка слуг?
Но тут в тишине (видно, Машу поселили в самой дальней части поместья, чтоб поменьше мешалась, а может, чтобы отзвуки хозяйских забав не были слышны, и голоса из основной части дома до нее почти не доносились) раздались шаги, а потом скрежет ключа в замке.
Что делать?! Может, не трепыхаться, чтоб хуже не было, как советовала Книга? В самом деле, может, Властитель равнин — вполне приятный мужчина, и ей даже понравится?
В голове стали всплывать насмешливые советы служанок с постоялого двора в Перепутинске, где она раньше работала. Они цинично советовали расслабиться и получать удовольствие…
Маша вскочила с кресла, понимая, что много проще отбиваться стоя, а из кресла ей попросту некуда деваться.
Дверь распахнулась, и мысли о добровольной сдаче на милость аристократа сразу испарились из машиной головы. В самом деле, сдаваться на милость… этого?!
Надо сказать, что Властитель равнин (имя его совершенно вылетело у Маши из головы) выглядел презабавно. Маленький лысоватый толстячок был одет в том же стиле, что и сама Маша нынче. Он был обряжен в кожаные с меховой оторочкой трусы, из которых торчали пухленькие ноги в каких-то волосатых валенках не то меховых сапогах, в широченную, шитую золотом кожаную перевязь на голое тело (правда, без меча), да еще и в жиденькие волосы умудрились каким-то образом вставить раскрашенные перья. Над широким, с металлическими бляхами поясом нависало толстенькое брюшко, а в целом Властитель очень напоминал перетянутую веревочкой колбаку…
На плечи Властителя был накинут роскошный пурпурный плащ, скрепленный на плече драгоценным аграфом, видимо, предназначенный, чтобы скрывать всю эту красоту от глаз челяди, пока господин будет добираться до покоев гостьи. Впрочем, вполне может быть, что он пришел в это крыло поместья во вполне нормальной одежде, а переоделся в комнате неподалеку.
Пока Маша в шоке рассматривала своего потенциального любовника, тот успел запереть дверь, спрятать ключ куда-то за пояс — видно, там имелся потайной кармашек.
Потом он окинул взглядом Машу, отчего ей сразу захотелось прикрыться, хоть бы и руками. Долгие мгновения они смотрели друг на друга (Властитель — оценивающе, а Маша — борясь с внезапным смехом, поскольку представила мужчину во главе закованного в броню войска в этом вот наряде, и зрелище ее преизрядно развеселило).
Видимо, увиденное вполне удовлетворило Властителя, потому что он масляно улыбнулся и сказал:
— Ну, здравствуй, моя дикая кошечка!
— Здравствуйте, — запинаясь, ответила Маша. Она была слишком хорошо воспитана, чтоб не ответить на приветствие, даже такое странное.
Все происходящее казалось каким-то диким фарсом. Зачем это все?! Маша никак не могла понять, зачем это представление, странные наряды и не менее странное поведение.
— Как тебя зовут, моя сладкая? — продолжал тем временем Властитель.
Он уже успел подобраться почти вплотную к креслу, возле которого стояла Маша.
— Маша… — девушка осеклась, лихорадочно вспоминая свое здешнее прозвание. Наконец ее озарило, — Маша Звонкая.
Властитель чуть нахмурился — видимо, имя ему не слишком понравилось.
Потом он просиял и заключил:
— Вот и чудненько! Я буду звать тебя Машицией. А ты называй меня Ронан-дикарь!
При этих словах Властитель гордо приосанился, пузико еще больше выкатилось над ремнем, а полные, покрытые редким волосом телеса вздрогнули.
