Торвард поймал ее руку у себя на плече, о чем-то вспомнил, усмехнулся и снова посмотрел на Бьярни.
– А ты знаешь, что эта ветвь ожерелий меня уже пыталась убить? – наклонившись к нему ближе, вполголоса, доверительно произнес Торвард. – Гляди. – Он оттянул расстегнутый ворот рубахи и показал розовый небольшой шрам на плече возле горла. – В самый первый день, как мы встретились. Она пыталась священным бронзовым ножом перерезать мне горло, причем во сне. Но я на нее за это не обиделся. Вы всей семьей уже столько раз пробовали меня на тот свет спровадить – ну не хотят боги моей смерти, не хотят! И хватит упрямиться. Что нам, больше развлечься нечем?
К тому времени как все прибыли в бруг Айлестар, переговоры, собственно, вести было уже не о чем. Сидя на бревнах возле костра, где хирдманы старательно выгребали деревянными ложками из черных котлов остатки каши, конунг фьяллей и риг острова Ивленн уже обо всем договорились. Торвард оставлял за собой всю взятую добычу, но отказывался от дальнейших завоеваний и от замены правителей Зеленых островов своими людьми при условии, что островные риги будут в течение трех лет платить ему дань. При этом он обещал не вмешиваться в выборы ард-рига, зато брался проследить, чтобы во время этих выборов никто не нарушал мир. И Бьярни понимал, что должен вести эти переговоры, потому что он один из немногих, с кем Торвард конунг разговаривает мирно. Присутствие Элит, к которой они оба были привязаны, хоть и по-разному, не давало им поссориться. А допусти до этих переговоров сыновей Айлен, или неистового Брикрена, который, полностью оправившись от раны, жаждет новых побед, или добросердечную королеву Хелиген, и здесь снова начнется война – за добычу, за земли или за Каменный Трон. И если он, Бьярни, сумеет вернуть Зеленым островам мир, то на него прольется истинное благословение их измученных войной богинь.
В бруге Айлестар, где их встретил риг Миад, они провели еще дней десять или пятнадцать, отдыхая и восстанавливая силы – свои и своих дружин. А потом пришла пора отправляться на остров Голуг, где высился знаменитый Каменный Трон. Настало время привести в порядок дела Зеленых островов: решить, будет ли у них ард-риг, кто им станет и на каких условиях. Поехали все – Торвард со своими людьми, Миад с уцелевшими сыновьями и внуками, Элит и Бьярни с родичами жены. Сама королева Фиал должна была прибыть сразу на Голуг, как и другие властители островов, приглашенные для переговоров.
Знатных гостей там принимала королева Гвендиль – женщина средних лет, не слишком красивая, но миловидная и приятная в обхождении. В ее бруге уже жил риг Брикрен со своей дочерью и тремя младшими сыновьями – риг Снатхи, успев завоевать остров Голуг еще раньше всех прочих событий, теперь считался мужем Гвендиль и объединил под своей властью два острова из пяти. Но прочие три, увы, для него стали недоступны, ибо он поклялся не нарушать мира с Элит, а она решительно отказывалась становиться его второй женой. Сыновья Айлен, кстати сказать, тоже в этих исканиях не преуспели и теперь косо поглядывали на Бьярни, будто он их обманул, а он ведь не обещал, что один из них женится на его сестре, соглашаясь лишь не препятствовать их сватовству.
В назначенный день короли и королевы Зеленых островов собрались в долине Ло-Риген. Здесь была королева Гвендиль со своими тремя детьми, Брикрен с Тейне-Де и тремя сыновьями, Фиаха, Фиахна, Фиал и Бьярни, Элит, Миад, Махдад и Киан. Привезли также королеву Хелиген – даже будучи пленницей Бьярни, она по-прежнему оставалась законной и единственной носительницей королевской власти над островом Банба. Победители имели право дать ей мужа, но пока этот вопрос оставался нерешенным.
Чтобы увидеть Каменный Трон, сначала пришлось долго подниматься по довольно крутой тропе на высокую гору. На этой высоте уже не росли деревья и даже кусты, а только короткая жесткая трава с какими-то неприглядного вида бледными цветочками. Даже сейчас, в разгар жаркого лета, в расщелинах лежал ослепительно-белый снег. Очутившись на вершине, Бьярни с изумлением оглядывал небо – бескрайнее и совсем близкое, оно было со всех сторон. Мысли как-то разом раздвинулись и стали огромными, а все оставшееся внизу показалось ерундой. Это было самое подходящее место для того, чтобы обратиться к богам, но Бьярни смотрел в небо и не мог придумать ни одной просьбы – ни важной, ни пустяковой. Рядом с небом пустяком казалось все, вся земная жизнь и ее смешные сложности. И он молчал даже в мыслях, впитывая небо глазами и душой. И небо входило туда, раздвигая душу до своих собственных необъятных размеров, и самого себя Бьярни ощущал богом, у которого нет ни просьб, ни желаний. Ибо он и так заключает в себе все.
На широкой плоской вершине горы располагалось сооружение из камней, увенчанное серым гранитным валуном. Несколько валунов поменьше образовывали ступени, ведущие к вершине. Бьярни, так много об этом слышавший, не мог не признать, что своим видом Каменный Трон вызывает почтительное благоговение. Он походил скорее на громадный жертвенник, чем на сиденье, пусть и предназначенное для бога, и у Бьярни мелькнули нехорошие подозрения, что «стать ард-ригом» на самом деле означает быть принесенным в жертву. Он оглядел лица уладских вождей. Те, особенно мужчины, бросали на Каменный Трон жадные взгляды, но это ведь ничего не значило. Возможно, что Брикрен и Махдад прямо-таки мечтают окропить своей горячей кровью эти серые камни и немедленно вознестись в обитель богов. С них станется!
Высшая уладская знать разместилась вокруг на расстеленных коврах и шкурах, чтобы обсудить, кто же из них получит право подняться на тот серый валун.
– Нам нужно избрать одного, достойного стать ард-ригом, – заговорил риг Миад, как самый старший и уважаемый среди присутствующих. – Ибо без него раздоры и дальше станут мучить земли богинь. Пусть один из нас займет Каменный Трон, а все остальные принесут ему обеты дружбы и покорности. И пусть ард-риг заключит мир от имени Зеленых островов с королем Лохланна, Торвардом сыном Торбранда. Взаимно соблюдая обязательства, мы добьемся мира, процветания и благоденствия для всех.
– Я и муж мой риг Брикрен Биле Буада хотели бы видеть на этом месте рига Миада, – произнесла королева Гвендиль. – Он стар, умудрен годами и опытом, он честен и пользуется всеобщим уважением за свое благородство и мудрость. Мы готовы принести ему клятвы мира и послушания от имени Голуга и Снатхи.
Брикрен наклонил голову, подтверждая слова своей супруги. Миад стар – когда он умрет, чего не придется ждать долго, Каменный Трон освободится. А до тех пор всякое может случиться, проложив ему дорогу к заветным ступеням. Например, Элит, расставшись с Торвардом, откроет свое сердце для уладского героя. А может, это сделает дочь Махдада, когда подрастет…
