Все, больше открытым никто не остался. Время уходить. Бежал я не просто от балды, а в направлении своих.
— К чертям его собачим, наверняка там ловушка, уходим! — расслышал я за спиной голос молодого бойца, ранее спорившего с покойным нынче бородатым.
— Тьфу, — сплюнул я наземь, придётся разворачиваться, вдруг прирежут мальца, это много времени не займёт и все мои усилия пойдут прахом.
Так и есть, один из разбойников уже направлялся к пацану, вынимая нож. Тут вновь вмешался я, прострелив ему голову.
Хотел пригрозить и потребовать оставить пацана в живых, но подумал, что после такого они непременно постараются надавить на меня, используя его как жертву, а не подпустить их к нему я просто не смогу. Щиты мешают обстрелу, а в рукопашную я сразу столько народа не одолею. Конечно, я могу сильно ограничить их передвижение, так как щиты в их руках не ростовые и при движении ноги останутся открытыми. Но в тоже время ничего большего я им сделать не могу. Меж тем над нами весит угроза. Если разбойники вернуться первыми, то неприятности будут у меня, а если первыми придут мои, то хана уже бандитам. Всё это усугублялось ещё и тем, что даже десяток лишних секунд, а именно столько мне теперь нужно для вхождения в транс, у меня не было.
— Ты, мать твою гнолы драли, кто сволочь такой? — решили пойти на переговоры бандиты.
Отвечать им я, конечно же не стал, незачем обозначать своё местоположение. Бандит, не услышав моего ответа, продолжил поливать меня грязью. Воспользовавшись этим, я успел сместиться на десяток шагов. Угол обстрела конечно сильно не изменился, зато я увидел кое-что, вселившее в меня надежду. Охрана купца всё-таки решилась на действия. Один из охранников, воспользовавшись тем, что я завладел вниманием дезертиров, в данный момент уже освободился от пут и теперь срезал путы со своих соратников. Не знаю откуда у него появился нож, может подобрал с убитого мною бандита, а может всё это время он его тщательно прятал, это не важно. Важно лишь то, что позади моих врагов оказалось четверо боеспособных мужиков, правда, оружия у них толком не было. Но даже бросься они на них в рукопашную, тем самым очень сильно бы мне помогли. Но в рукопашную они идти не спешили, решив сначала вооружится. Стараясь двигаться как можно тише, они поползли к трупам дезертиров.
— Атас, охрана развязалась, — видимо двигались они всё же неидеально и кто-то смог их услышать.
— На счёт три создаём стену щитов, — рявкнул мощный голос.
— Раз, два, — до трёх этот неведомый хитрец не досчитал, на счёт два все бандиты вскочили на ноги и бросились друг к другу.
Возможно, кого-то менее опытного такой манёвр и сбил бы с толку, но я с малолетства хожу на охоту и от эффекта разбегающихся глаз избавился уже очень давно. Когда разбойники вскочили, стрела уже неслась на опережение. Стоило разбойнику сделать лишь шаг в сторону своих, как его щиколотку пробила стрела. Как же он орал.
К сожалению больше никого достать я не сумел, даже раненный и тот, подвывая от боли, поджав ноги, скрылся за щитом.
Подведём итоги, из разбойников на поляне осталось всего семь человек, не считая раненного конечно.
Пока я подводил итоги своей работы, дезертиры уже успели вывести из строя одного охранника. Видимо за стеной щитов они укрыли обладателя дротиков и тот теперь пытался выбить охранников. Но те тоже оказались не лыком шиты и тоже попрятались за щитами, кроме того, кто уже получил дротик в плечо. Но добивать его не спешили, видимо экономили сильно ограниченный боезапас.
Вновь установилось хрупкое равновесие, теперь я выцеливал бандитов, те в свою очередь выцеливали охранников, а те, переняв эстафету от врагов, прятались за щитами.
Тут было два варианта действий, либо смещаться вбок, благо строй очень сложно перестраивать, ну или идти врукопашную. Будь я уставшим после предыдущей схватки, я наверно бы предпочел первый вариант, но после обмена энергией с деревом я чувствовал себя превосходно, а обострившиеся чувства подсказывали, что риск при этом минимальный.
— Эй, придурки, — начал я свою речь выходя на поляну, — мне надоело вас отстреливать как безмозглых свиней.
Ответ как по мне никакой смысловой нагрузки не нёс, сплошной поток брани.
Не дойдя до бандитов десяток шагов, остановился.
— Ну, так что, попробуете достать меня или добровольно ляжете под нож? — откровенно насмехался я над врагами, конечно, все эмоции были наигранными.
— Рааах, — с ором разбился строй и в мою сторону бегом отправился пяток бойцов. Один же щитоносец остался вместе с метателем, контролируя охранников.
— Раз, нож устремился в полёт, — два, три, четыре, — результатом моих молниеносных бросков был один труп и два ранения, в ногу и руку.
Первый нападающий видимо собирался сбить меня щитом. Но бросившись в ноги, я сам сбил его на землю. Второй почти располосовал мне руку, но почти как говорят, не считается. Отклонившись в бок, опустился на одно колено и из такой позиции произвёл укол в подмышку. Дальше пришлось уходить в бок перекатом, чтобы избежать тяжелого охотничьего ножа. Его, по всей видимости, бросил раненный в ногу боец. Раненный в руку боец попытался ударом щита сломать мне челюсть, но поднырнув под его удар, рубанул по животу. Правда силы удара не хватило, чтобы пробить доспех. Прыжком разорвав дистанцию, закрутил мельницу. На лице противника застыла гримаса отчаянья. Всё, он уже не боец.
Сопротивлялся он и в правду недолго и, поддавшись на обманный удар, открыл голову. Шлем прочностью панциря не обладал и удара остановить не смог. Клинок почти разрубил напополам голову противника, но силы удара всё же слегка не хватило. Времени на извлечения клинка не было, пришлось его оставить.
Раненный в ногу противник оказался единственным, кто действительно неплохо владел своим оружием. Чуть-чуть покрутившись вокруг него, разорвал дистанцию. Подняв щит с ближайшего мертвеца, с разбегу протаранил бойца. Раненная нога не позволила ему не увернуться, ни тем более принять мой вес. С болезненным воплем он рухнул на землю. Через пяток секунд его лицо пронзил мой клинок.
Ух, справился. Оглянувшись, понял, что охранники смогли справиться и без меня. Метатель уже лежал мёртвый, а последний противник сейчас крутился волчком, стараясь защититься от троих нападающих. Но даже ему было понятно, что с ним лишь играются.
Нет, эти охранники мне определённо не нравятся. Хотя может им и есть за что мстить.
Вернувшись к трупу с моим мечом в голове, скривился от отвращения. Вид прорубленного лица был омерзительным. В горячке боя нет времени на эмоции и тем более разглядывания трупов, но сейчас поле битвы представало передо мной во всей своей «красоте».
