Вообще я предлагал Олгу одолжить денег, дабы он выкупил свой контракт, но тот отказался брать у меня такую сумму, да и бросать Алта в одиночестве он не пожелал. Денег на то, чтобы помочь обоим у меня не было, в данный момент у меня имелось всего три золотых и семьдесят пять серебренных монеты. Сумма хоть и внушительная, но недостаточная.
Решив последовать совету друга, решил здесь слегка затариться. В итоге потратил почти семьдесят серебренных. Почти тридцать ушло на лошадку, брать совсем плохую не стал, взял поприличнее, хотя и похуже, чем выдавали нам по службе, когда мы ездили сражаться с гнолами. В пару серебряных обошлась крепкая телега. Все остальное ушло на кожу. Вышло довольно много и места в телеге совсем не осталось, но брать попутчиков я вроде бы не планировал.
Путь домой пролетел спокойно, была мыслишка завернуть за кладом, оставленным в бывшем лагере разбойников, что под Бургом, но искать сейчас жертву желания не было.
В Улере, как и хотел, сбыл весь товар, правда пришлось немного побегать по лавкам и торговцам, зато продал в половину дороже чем покупал. Правда, судя по тому, что все предлагали заходить еще, когда будет такой товар, то я все же продешевил. Но да ладно, потратил тридцать серебряных, получил почти пятьдесят, весьма неплохо вроде бы. Телегу и лошадь я продавать не стал, телега и родным пригодиться, а лошадь возможно даже мне.
Перед домом начал волноваться, появились дурацкие мысли. В итоге за пару верст до поселения я остановил лошадь и, сжав лицо в ладонях, с силой вцепился в свои изрядно отросшие волосы. Неожиданно словно ветерок по лицо прошелся, пришло ощущение, что меня ждут.
— Я иду, дед, — усмехнулся я и щелкнул поводьями.
Встречала меня вся семья в полном составе. Мать с ходу бросилась на шею и заревела. Мне кажется, она даже не заметила, что у меня нет кисти, так как руки я прятал под полами плаща. Обняв мать, бросил взгляд на приближающегося отца. У того дернулась щека при виде моей культи, но несмотря на это он радостно обнял нас с матерью.
Дед доковылял до нас, когда мы уже разжали объятья.
— Ну чего, не обнимешь деда, инвалид?
Крепко обняв деда, краем уха услышал как охнула мать, наконец заметив мою травму.
Дома я провел почти три недели. Рассказал все, что со мной случилось, позанимался с дедом, удивив его своими возможностями, выманил из него секрет создания амулетов. Только дома я наконец заметил последствия, от той поганой ночи. Теперь через все мое тело тянулась паутина внешних энергоканалов, но при этом смешения энергий как не было так и нет. Даже совместно с дедом мы не смогли разобраться с этой странностью. Пришлось оставить в покое, дабы не навредить самому себе.
С отцом в первый день сильно напились, дед не пил, осуждающе качая головой. За последующие дни успел повидаться с родителями Олга. Заодно узнал, что купец тут был совсем недавно и письмо передал.
Кроме приятных были и не очень хорошие моменты. Во первых дед осудил, за то, что оставил молодежь под присмотром одного лишь Бурого, да и вообще, деду много мест в моих рассказах не понравилось. Больше всего его, как собственно и меня, насторожило поведение моего командира и отсутствие каких либо пояснений его поведению, хотя догадаться в чем дело было не сложно. Вторым неприятным моментом была встреча с Ни. Подавив в себе ругательства, я с кривой улыбкой пожелал ей всего хорошего и проводил взглядом её округлившуюся в талии фигуру. Ждать она меня собиралась, три года, ага, как же. Может я и сам виноват в этом, но неприятный осадок остался.
К концу третьей недели я совсем заскучал, с амулетами разобрался, с родичами повидался. Пользы от меня им сейчас никакой, а ощущать жалость окружающих становилось все сложнее и сложнее. Дед правда говорил, что восстановить кисть в принципе реально, но это дело не одного дня и даже не одного года.
Сделав все, что собирался, я начал собираться в путь. Мать ни в какую не хотела меня отпускать, чуть до ругани дело не дошло, но отец помог.
Седмица мне понадобилась на то, чтобы добраться до столицы и почти три часа ушло, чтобы найти улицу Башмачников.
На стук в дверь, открыл чопорный слуга. Выслушав меня, он под конвоем пары охранников проводил меня в гостиную. Сам он удалился, оставив со мной охранников, явно демонстрируя, что всяким бродягам тут не рады.
Неожиданно двери в зал чуть не слетели с петель. По комнате пролетел довольно увесистый вихрь, а в грудь мне будто таран ткнулся. Я бы наверно не удержался на ногах, но упасть мне не дал предусмотрительно поддержавший меня охранник, ну и объятья.
— Скел, дорогой, как я рад тебя видеть, какими судьбами у нас? — зачастил жизнерадостный толстячок.
— И вам здравствовать уважаемый Торин, я тоже рад вас видеть, а у вас я по делу, — скромно начал я, наблюдая за радостным купцом, изрядно набравшим в весе с нашей последней встречи.
— И по каким же делам ко мне прибыл спаситель моего сына? — грозно глянул купец на своего слугу, который от его взгляда заметно побледнел.
— Научите меня зарабатывать деньги, — с надеждой попросил я.
— Хохохо, — расхохотался торговец, — это ты по адресу заглянул!
Пуд =16 кг примерно.
Гривна=0.4 кг.
Один золотой, сто серебряных, один серебряный сто медных.
