Кажется, мальчишка начал оттаивать. Думаю, через несколько месяцев он совсем пообвыкнет, и тогда я обязательно поинтересуюсь — кто его покусал? Уверена, найти этого гада будет не так уж трудно. И тогда рука моя не дрогнет. Потому что нельзя кусать людей просто так, из одной вредности.
* * *
— Надень мантию и приходи в кабинет, — сказал папа сразу после завтрака.
Мантия у меня новенькая, прямо с иголочки, потому что старая стала коротковата и была пошита новая.
Папа тоже нарядился по волшебной моде, хотя частенько одевается в стиле магглов. Он протянул мне горшок с летучим порохом и указал на камин.
— Тут один адрес, — улыбнулся он в ответ на вопрос, для произнесения которого я только-только набирала воздуха в грудь.
Вышли мы в просторном шатре. Это сооружение показалось чем-то вроде цирка-шапито. Камин здесь смотрелся несколько странно, но арена в центре присутствовала. Она находилась на дне мелкого конического углубления, по наклонным стенкам которого были расставлены деревянные скамейки с проходами от края к центру, то есть сверху вниз.
Публики на представление собралось немного — десятка три человек, преимущественно пожилых, просторно расположились на всего лишь трёх рядах для зрителей.
Я не стала торопиться занять место среди них — стояла у края этой ямы и изучала постройку — меня буквально только что научил этому Ян, и я не замедлила удовлетворить своё любопытство.
Покрытие этого огромного шатра было пропитано колдовством — его трансфигурировали совсем недавно, буквально только что, и укрепили на прочном магическом каркасе. Грунт под ногами тоже оказался свежим — его сюда откуда-то перенесли и уложили в виде своеобразного кратера. Столь нелепый с виду камин сложили из современного маггловского кирпича на глину, которая ещё до конца не просохла.
То есть — всё мне стало понятно — группа магов решила посмотреть на цирковое представление в отсутствии магглов, и возвела на каком-то холмике временное сооружение по образцу и подобию временных цирков обычного мира. Правда, зрительских мест сделали маловато, да и детей что-то не видно. Похоже, мы с папой слишком рано пришли.
— Виллоу Кэйтлин! — обратился ко мне один из зрителей. — Пожалуйста, выйди на середину.
Папа выпустил из руки мою ладошку и ободряюще кивнул.
Едва я ступила на арену, как её поверхность засветилась тем же светом, что и купол на Одиноком Утёсе. И зазвучала музыка. Наша, ирландская. Это что — нужно танцевать? Да ничуточки не жалко — это я умею и люблю.
Если кто забыл или никогда не знал, сообщаю — музыка у нас состоит из множества коротких звуков, сплетающихся в мелодичную дробь весьма заковыристого напева. А танец заключается в большом количестве мелких кренделей, которые не всякий способен выписать ногами. Словом, нужно подпрыгивать с изяществом горной козочки и выделывать весьма замысловатые быстрые движения.
И, что обидно, многие фигуры следует исполнять вдвоём, иначе они не смотрятся. А я уже начала. Бросила умоляющий взгляд в папину сторону. Он понял и тоже вышел в круг — вот так-то веселей. Сидящие вокруг зрители расцвели одобрительными улыбками — понятно, что они успели заскучать оттого, что припёрлись в такую рань, и им уже надоело ждать циркачей.
Оп! Еще одна женщина, из тех, что помоложе, вышла в круг и присоединилась к нам. А, между прочим, танцевать в школьной мантии неудобно — полы путаются в ногах. Я на ходу трансфигурировала этот балахон в короткую юбочку и лёгкую кофточку, а джинсы — в тёмные колготки. Да, у меня красивые стройные ножки — их не страшно показать. Папа и вторая плясунья мигом последовали моему примеру и оказались одеты пристойно танцу. А потом к нам на арену стали спускаться и другие — эти солидные люди тоже умели танцевать рил. Вскоре я с правого локтя колданула, чтобы расширить пространство, а то в тесноте стало неудобно — это же не скачки, где можно толпиться, перетаптываясь всё время на одном месте. Трибуны послушно отъехали, освободив нам место.
Отзвучал мотив, и все разошлись по местам. Папа и ещё один мужчина его лет прямо под ручки усадили меня на скамейку в первом ряду, а сами вернулись на свои места. И все возвратили прежний вид своим мантиям. Только пол арены продолжал ровно светиться. Впрочем, картина вдруг изменилась — трибуны сместились вместе со зрителями, преобразовавшись из круговых в подковообразные, и все оказались по другую от меня сторону дуги, а я осталась в центре диаметра и переехала из первого, нижнего ряда в третий — верхний.
— Меня зовут Франклин Логан. Я министр магии Ирландии, — произнёс тот самый мужчина, что называл меня по имени и усаживал вместе с папой. — Великая Ведьма Виллоу Кэйтлин Маккена! Эрахтас выражает глубокое удовлетворение, видя тебя среди нас на указанном магией месте.
Бумц! — в голове у меня что-то щёлкнуло. Всё оказалось совсем наоборот. Ну да — ведь вход из-за кулис на эту «арену» отсутствует. Нет, ну когда я, наконец, научусь думать своей головой! Это надо же было так купиться!
Знаю ведь, что у нас в Ирландии органы власти устроены несколько архаично. И, кажется, я тут ненароком устроила маленький Белтейн не только для девочек. Ой! Если верить древним источникам, сейчас должна начаться оргия. То есть эти солидные дяди набросятся на этих немолодых тёть, и те им охотно отдадутся?
От ужаса зажмурилась и… тишина. Даже дыхание людей слышно.
Открыла один глаз, потом другой — десятка три взрослых терпеливо смотрят на меня.
Упс! Я ведь сижу на центральном месте в помещении, устроенном на манер лекционной аудитории. На преподавательском месте! А упомянутый Эрхатас — это что-то вроде Визенгамота в Англии. И он рад меня видеть.
И во что я влипла?
Снова закрыла глаза. Открыла. Сидят и глядят. Посмотрела на папу, а он мне ободряюще кивнул. Я тоже кивнула в знак благодарности за поддержку.
— Прошу позволить начать заседание, — словно, дождавшись моего знака, произнёс всё тот же Франклин Логан.
Я опять кивнула, потому что снова все уставились на меня.
Потом обсуждался вопрос о подключении каминной сети западного побережья к столичному участку, затем о порядке взимания пошлин на ковры самолёты. Далее — о приглашении в Эрхатас представителя от графства Слайго и, наконец, о школах в селениях волшебников.
Надо ли рассказывать, что я всё время просидела, прикусив язык, и только изредка кивала, если взоры обращались в мою сторону. В происходящем я почти не разбиралась, потому что обо всех затронутых вопросах слышала впервые.
* * *
— А ты лихо трансфигурировала зал заседаний, — одобрительно сказал папа, когда мы вернулись домой и приступили к запоздалому обеду. — И, знаешь, начинать заседание высшего законодательного органа магической Ирландии с танца, это необыкновенно свежо.
