Вместо этого он приподнял бесчувственное тело девушки и жадно поцеловал ее чуть приоткрытые во сне губы, пачкая их кровью Лиада.
— Скоро, Роалин, совсем скоро мы навсегда будем вместе, любовь моя, — пробормотал он. — Никто больше не встанет между нами. Никогда.
Криан нашел в себе силы приподняться на локтях. Заметив его движение, Роан осторожно опустил Тэйнен обратно на пол, а сам встал и приблизился к брату.
— Очнулся все-таки, братец, — без выражения проговорил он. — Ловкий ты. Но недостаточно ловкий. Ты все равно опоздал.
— Что ты делаешь? — выдавил Криан, с трудом шевеля непослушным языком.
— Беру то, что принадлежит мне по праву — власть над этим и нижним миром. Ты не спеши, и до тебя дойдет очередь. Тебя, как самого сильного, я приберегу напоследок, для четвертой ступени.
Роан отвернулся, и пошел к распростертой на полу Рузии. Криан попытался было кинуть ему в спину хоть какое-нибудь заклятие, но не смог. Брат лишь рассмеялся, вонзая лезвие в тело девушки и высасывая ее силу.
Рузия была, конечно же, сильнее Первосвященника и Лиада, на нее потребовалось больше времени. Но и этого было недостаточно. Криан не успевал, никак не успевал помешать брату, становившемуся все сильнее с каждым следующим убийством. Взошедшему уже на третью ступень силы.
Оглядевшись в поисках хоть чего-нибудь, чем можно было бы воспользоваться, Криан увидел, как Тэйнен шевельнулась, открыла глаза и с тихим стоном перекатилась на бок. А Роан, между тем, уже закончил с Рузией, и направился к нему.
— Ты решил пойти по пути Ландияра? — отчаянно прошептал Криан.
— Дурак, — расхохотался Роан. — Я и есть Ландияр! Глупцы, вы думали, что все так просто? Что достаточно всего лишь сжечь мое сердце, чтобы остановить меня? Нет, для меня этого слишком мало. Ведь однажды я уже проходил через смерть, но нашел путь к возрождению. И вот теперь я вернулся, и, как видишь, на этот раз превзошел сам себя. Прежде я был лишь просто сильным магом, и обладал властью в нижнем мире. Но, создав Кристалл, вы сами открыли мне путь к всевластию и бессмертию.
С безумной улыбкой на губах он обернулся к лежащей на полу Тэйнен, и продолжил, обращаясь уже к ней:
— Многие века я шел по миру, сменяя воплощение за воплощением, чтобы отыскать тебя. Я ходил по Равнине, заглядывая в глаза сотням, тысячам, миллионам женщин, в надежде увидеть тебя вновь, Роалин. Ты сожгла себя однажды, ты сама стала солнцем, чтобы остановить меня. И тебе удалось сжечь мое сердце. Ты одна могла сделать это, потому что только ты знала к нему дорогу. Ты была в моем сердце, и была моим сердцем. Ничего не изменилось с тех пор. И я во второй раз спрашиваю тебя, примешь ли ты руку владыки этого мира?
Наступила тишина. Мертвая, застывшая, словно снежная равнина в безветренный день. И в этой тишине глухо, но отчетливо прозвучал ответ:
— Нет. Я не приняла ее тогда, не приму и теперь. Ты прав. С тех пор ничего не изменилось.
— Тогда ты умрешь. Ты станешь лишь незначительной помехой на пути к моему величию, вместо того, чтобы разделить его со мной. Подумай, Роалин. Ведь я люблю тебя.
— Любишь?
Тэйнен не выдержала, горько рассмеявшись ему в лицо:
— Любишь? Это я тебя любила! Я хотела лишь одного — быть с тобой. Я пошла против всего своего клана, против Совета, против родного отца! Я стала отверженной ради того, чтобы просто любить тебя. О, теперь я все помню! Помню, как легко ты променял меня на свою безграничную жажду власти, на удовлетворение собственного тщеславия! Власть и себя, только власть и себя, а больше ты ничего не любишь. Ничего и никого! Вот в чем правда, Ландияр. Я не сказала тебе этого тогда, но я отдала всю себя золотому Сердцу Роалин. И если бы в твоем сердце была хоть капля любви ко мне, разве сгорело бы оно черным огнем, прикоснувшись к моему?!
— Таков твой ответ?
— Такова правда.
Выдохнув эти слова, девушка, приподнявшаяся было на локте, бессильно опустилась на пол вновь.
— Ты сама так решила, — тихо сказал Роан. — Но я дам тебе еще немного времени, пока завершаю ритуал. Знай, я буду рад, если ты изменишь свое мнение. Потому что на этот раз ничего больше ты уже не сможешь изменить.
— Ты безумен, — шепнула Тэй.
— Нет, ты ошибаешься. Но позволь хоть поцеловать тебя напоследок, любовь моя.
Тэйнен, не отрывая взгляда от его глаз, медленно кивнула.
Они целовались посреди залитого кровью зала, освещаемые мертвенным голубым сиянием Кристалла. Неторопливо, осторожно. А Криан, тем временем, увидел, как поднимается с пола Салира.
Хранительница взглядом приказала ему молчать, и тихо, стараясь не издать ни единого звука, пошла к нему вокруг Кристалла. Подошла, опустилась рядом на колени, и положила ладони на одну из граней. В голове Криана неожиданно отчетливо прозвучал ее голос, приказывающий держаться за нее.
Маг вспомнил про Путь Междумирья. Сейчас он был их единственной надеждой. Без Хранительницы Роану не удастся завершить ритуал Восхождения. Свет внутри Кристалла, тем временем, начал разгораться ярче и ярче.
Привлеченный этим сиянием, Роан вскочил на ноги, но было уже слишком поздно. Руки Хранительницы по локоть утонули в Кристалле. Прокатившаяся по залу волна силы, пройдя над головами лежащих на полу, толкнула безумного мага, и впечатала его спиной в одну из колонн.
— Держись за меня! — крикнула Салира Криану.
Тэйнен медленно перекатилась на живот. Последним усилием воли Криан протянул к ней руку и сомкнул пальцы вокруг ее запястья. А второй рукой, наугад, ничего уже не видя из-за мучительно яркого света, успел схватить Хранительницу за ногу.
Свет окончательно ослепил его, полностью затопив сознание. Невероятная сила кружилась водоворотом вокруг и даже, кажется, внутри, растворяя, превращая само его тело в сияющее облако. А потом свет резко погас, сменившись полнейшей темнотой. Ощущение полета, в свою очередь, сменилось чувством падения. И, наконец, тело мешком приземлилось на что-то твердое и колючее.
Проморгавшись и восстановив дыхание, Криан не без труда утвердился на коленях. Вокруг была заросшая травой и кустарником пустошь. А слева из земли торчало то самое дерево, от которого они когда-то бесконечно давно отвязали брошенную на съедение упырю монахиню.
— Это место я вспомнила лучше всего, — откуда-то сбоку подала голос Салира. — Ну, не считая монастыря, конечно. Но мне подумалось, что там нам объявляться не стоит ни в коем случае.
Тэйнен со стоном отлепилась от земли, отряхнула куртку и тихо пробормотала:
— Скажите мне, что все это мне приснилось.
— Вынуждена тебя огорчить, — невесело усмехнулась Салира. — Мне уже много раз хотелось бы услышать то же самое, но, увы, слишком много народу видит этот сон. Так что, боюсь, это вовсе и не сон.
