— Может быть, разница на самом деле в цели? — подумала Анет, — Так она у меня вполне прозаичная, я домой хочу. Вряд ли подобная цель служит свету. Если бы не перспектива вернуться на Землю, я бы ни за что не согласилась почти две недели назад на эту авантюру, — заключила девушка, но все же, что бы быть откровенной, задала себе еще один вопрос: — Две недели назад на бескорыстную помощь Арм-Дамашу я бы не пошла, а сейчас? Стал ли мне этот мир дорог настолько, что я готова рискнуть ради него всем? — на этот вопрос она себе так и не ответила. Проблема противоборства между светом и тьмой в ее душе осталась нерешенной.
— Что дальше-то делать будем? — спросила она Дерри, осознав, что больше философствовать не может, пора переходить к реальным проблемам. Ответ Лайтнинга, как всегда, ее обескуражил.
— Сейчас мы будем спать, — зевнул Дерри, — а дальше видно будет. Все решим с утра, а сейчас нечего забивать голову, давай спи.
— Ничего себе, — пробормотала себе под нос девушка, — Как это спи, и не будем ломать голову? — Анет вообще не представляла, как можно спать, после такой кучи ярких впечатлений. За этот день, она узнала больше об этом мире, чем за все свое пребывание здесь. Вампиры, эльфы, свет и тьма. Как все, оказывается, сложно и не однозначно. И Дерри, получается, не врал, когда говорил, что ксари недолюбливают. Какое там недолюбливают? Боятся до дрожи в коленях и, поэтому, ненавидят. Ненавидят, даже предлагая помощь. — Бедненький, — мысленно пожалела Анет Дерри. — Это со скольким же злом и ненавистью к себе надо было столкнуться, чтобы такое негативно-брезгливое отношение к своей персоне, принимать как должное, не ожидая ничего иного. Должно быть, он ощущает себя законченным уродом, — решила Анет и испугалась своих мыслей, поняв насколько они близки к истине. — Ведь, на самом деле. Если от тебя с детства шарахаются все от мала до велика, не зависимо от пола и расы, рано или поздно начнешь ощущать себя, ладно если просто ущербным, а то, может быть, и вообще, недостойным жизни в этом мире. — Анет была потрясена своим открытием, и сон окончательно слетел с нее. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что такой бесстрашный и уверенный в себе Дерри, на самом деле, не ценит себя ни на грош. Но услужливая память сразу же подкинула воспоминания об отдельных эпизодах их пути, где Лайтнинг прямо или косвенно говорил, что ненавидит свои глаза, теперь Анет понимала почему, хотя и не разделяла его мнения. Для нее, он все равно был и оставался, чем-то вроде, бетмена или человека паука. Бесстрашный супергерой, который в конце своего фильма обязательно найдет счастье.
Глава 15. О том, что «красота — страшная сила»
Стикур волоком дотащил Дира до одного из темных залов, расположенных глубоко в подземельях, и уселся рядом со стеной, переводя дыхание. Маг за это время, так и не пришел в себя, только периодически стонал. Стик не знал, что произошло с другом. На лицо было сильное магическое вмешательство. Так же, примерно, маг себя чувствовал тогда, когда переоценивал свои магические силы и творил слишком мощное заклинание. Подобные обмороки случались с ним и раньше, но никогда не длились так долго. Стик не мог сказать, что является причиной подобного состояния мага: его собственное переутомление или чье-то стороннее вмешательство. Что делать дальше, он тоже не знал. Герцог понимал, что до Темного леса мага ему не дотащить, а в катакомбах оставаться было опасно. Хотя, — подумал Эскорит, — вряд ли Сарт с Хакисой станут за нами гоняться. Они, скорее всего, кинут все силы на поимку Дерри и Анет. Что, в общем-то, тоже не очень хорошо. Надо быстрее приводить Дира в себя и догонять девушку и ксари. Им, наверняка, потребуется помощь.
Стик устало вздохнул и уложил тело Дирона поудобнее. Он никак не мог решить для себя, что ему лучше предпринять. То ли оставить мага одного и наведаться в Темный Лес, чтобы постараться добыть немного еды и воды, то ли сидеть с Диром до тех пор, пока он не придет в себя. Стикур осторожно похлопал друга по щекам, но тот остался лежать не подвижно. Дир, не раз говорил ему, как выводить магов из подобного состояния. У него у самого в сумке всегда лежала склянка с необходимым снадобьем, но и сумка мага, и само снадобье остались в комнате, в замке леди Эльвиры. После того как Дик и Анет уничтожили в подземелье темных гномов, маг достаточно быстро сам пришел в себя, что же делать с ним сейчас, Стик не знал. Оставалась еще надежда на то, что, может быть, удастся привести кого-нибудь на помощь. Сам Стикур не разбирался ни в магии, ни в ее последствиях и помочь дугу не мог ничем. Рядом попискивал Зюзюка, прыгая около неподвижного тела мага. С тех пор как Анет приказала гхырху сопровождать Стикура, зверек не отходил от него ни на шаг. То тут, то там мелькала его грустная и обиженная мордочка. Он явно тосковал по своей хозяйке, но, тем не менее, даже не пытался нарушить приказ девушки, прекрасно понимая, что Стику он нужнее. А с тех пор, как они нашли мага, Зюзюка погрустнел окончательно, даже перестал выпрашивать еду.
— Вот что, зверь, — сказал Стик, наконец, принявший решение. — Я сейчас отправлюсь в Темный лес, и постараюсь найти какую-нибудь еду, а если повезет, то и помощь, а ты останешься здесь, и будешь сторожить Дира. Зюзюка обиженно завопил, но герцог был непреклонен. Гхырх шипел и смешно подпрыгивал на толстых кенгурячьих лапках, выражая свое неудовольствие. Но тут, тихо застонал Дирон и зверек, как заботливая нянька подскочил к нему, тихонечко попискивая и помахивая своими перепончатыми крылышками. Стикур облегчено вздохнул. Одна проблема была решена. Дира можно было оставлять без опаски. Лучшей охраны, чем взволнованный гхырх не найти. Эскорит не завидовал тем, кому придет мысль сунуться в эту пещеру. Зюзюка, пожалуй, даже лучше, чем он сам справится с функциями охраны.
Анет рано проснулась: огромный солнечный диск только показался над горизонтом, а ночная прохлада еще не уступила место полуденной жаре. Лес потихоньку пробуждался ото сна. Начинали лениво чирикать разнообразные птички, мимо пролетела, задорно жужжа, огромная полосатая пчела. «Наверное, спешит собирать мед», — лениво подумала девушка и потянулась всем телом. Дерри все еще спал, и Анет не стала его будить. Она бесшумно подошла к потухшему за ночь костру, накидала в него собранных, здесь же, рядом, веток и разожгла огонь. Со вчерашнего вечера еще остались кусочки недоеденной зайчатины, насажанные на тонкие прутики. Поджидая, пока будут готовы угли для мяса, Анет села на траву и задумалась. Ее беспокоила проблема проникновения в город. Если перед воротами выставлена охрана, то шансы пройти через нее равны нулю. Уж больно они с Дерри приметная пара: он — ксари, которых, судя по реакции Каллариона, единицы, а она — ярко выраженная блондинка, да еще и с браслетом, который служит очень уж заметной приметой. Тем более ни снять, ни спрятать его она не может. Анет вздохнула и уставилась на свое украшение, которое за последние недели успела невзлюбить. Раньше, на Земле, Анет постоянно любовалась этим массивным и древним браслетом, а на Арм-Дамаше как-то сразу охладела к нему и перестала замечать, а за последние дни даже забыла про привычную тяжесть в руке. Вот и сейчас глядя на него, девушка не сразу поняла, что, собственно говоря, не так, а когда поняла, чуть не заорала от ужаса, но, вспомнив, что Лайтнинг еще спит, решила воздержаться от такого бурного проявления чувств. Дело в том, что браслет стал как бы меньше размером. Теперь он очень плотно сдавливал руку, потихоньку уходя под кожу. Серебреные листочки уже почти скрылись под кожей, а мерцающие кругленькие аметисты торчали небольшими бугорочками и, казались, вживленными в руку. Странно, что девушка не заметила этого раньше. Самое главное, никаких болевых ощущений она не испытывала. Нет, несколько дней назад, ей на какое-то время показалось, что браслет стал маловат, но потом это ощущение прошло.
