— Ага! — Наташа многозначительно кивнула. — В общем, понятно, только к Игорю это все какое отношение имеет?
— Такое, что раз линия судьбы изменяется, то неужели тебе не интересно узнать, в какую сторону? — Магда всплеснула руками. — Одна моя знакомая раньше там работала. Но она потихоньку толкала информацию Нострадамусу, и ее в конце концов уволили. То есть ее не то чтобы уволили, а пригрозили, а она и говорит: «Нечего меня стращать, сама от вас уйду». И ушла. Поэтому она здесь, на Земле, по части всяких предсказаний — лучшая.
— Слушай, — возбудилась Наташа, — а давай попробуем! Я — за.
Магда достала сотовый, пообщалась с кем-то на незнакомом Наташе языке.
— Она перезвонит, — сообщила Магда, выключив трубку.
Они ждали около часа. Тяжелые веки опускались, девушки проваливались в сон. Но только они задремали, зазвонил телефон. Магда схватила трубку, выслушала, время от времени сочувственно посматривая на Наташу, после чего сказала:
— Лучше ты сама все узнаешь.
Женский голос с венгерским прононсом рассказывал ужасные вещи. Пообщавшись с невидимой собеседницей, Наташа сжалась, положила гудящую трубку рядом и уперлась лбом в колени. Магда постучала пальчиком по ее руке:
— Наташа…
— Подожди, — отмахнулась та.
Наташа сидела как каменная до восьми утра. Наконец она позвонила куда-то, что-то записала и набрала телефонный номер.
— Алло, — прошуршал сонный голос.
— Маша, это Наташа. Нам очень срочно надо встретиться.
— Что, придумала, во что еще меня превратить? — без особенной ненависти пробормотала Маша.
— Честное слово, это так важно, что я не могу сказать по телефону… — От волнения у Наташи вспотели ладони и гладкая трубка чуть не выскочила из рук.
— Точно?
— Точно! — воскликнула Наташа.
— Не шуми! — взмолилась Маша. — У меня после всего голова разламывается. Ладно, хочешь встретиться — встретимся… Только если я тебя убью или опять чем-нибудь отравлю — не обессудь.
— Увидимся в «Пропаганде» в полседьмого. — Наташа быстро назвала адрес и повесила трубку.
Отвалившись на спинку кровати, тут же заснула. Она не почувствовала, как проснувшаяся Магда стянула ее за ноги, раздела, накрыла одеялом — Наташа спала, пока внутренний будильник не заверещал: «Пора!»
26 мая, 19.10
Клуб «Пропаганда»
— И мы найдем ему эту чертову бабу — мечту его жизни, — закончила Наташа.
— Я все равно не понимаю, как мы это сделаем… — промямлила Маша.
— Блин, Маша, ты меня удивляешь! — Наташа всплеснула руками. — Ведьмы мы или не ведьмы? Найдем астролога, составим тип, проведем сеанс гипноза, узнаем его самые тайные желания… Что может быть проще?
— А может, — замялась Маша, — оставить все как есть? Мне кажется, мы и так уже нарушили все, что только можно нарушить, а тут еще и попытки вмешаться в Божественное Провидение… Добром это не кончится.
— Как ты не понимаешь? — Наташа легла грудью на стол и так сверкнула глазами, что Машу на секунду ослепило. — Как раз добром это и кончится. Мы сделаем настоящее доброе дело! И я лично хочу это сделать не для того, чтобы меня по головке погладили, не ради того, чтобы выслужиться, а для себя, вернее — для него! Мне начхать на всяких Виларий с их статистикой, формулярами и прочей бюрократической чепухой. Они видят только галочки и пунктики, понижения и повышения, а я смотрю на живого человека, который должен остаться живым и прожить свою жизнь достойно.
— А ты уверена, что он достоин… это… прожить жизнь? Что он способен? — спросила Маша.
— Знаешь, — Наташа встала, достала кошелек и выложила на стол несколько купюр, — если ты в этом не уверена, значит, ты не любишь. Любовь, дорогая, — это когда ни в чем не сомневаешься и на весь миллиард уверена — он лучше всех. Ладно, не хочешь — не надо. Сама справлюсь.
Только Наташа повернулась к выходу, Маша дернулась за ней, опрокинув грудью бокал с вином, ухватила Наташу за рубашку.
— Я согласна, — сказала она, а лицо ее из настороженного и недоверчивого стало решительным.
Наташа довольно ухмыльнулась и села на место.
— Скрепим союз? — предложила она.
Маша кивнула.
— Шампанского! — крикнула Наташа и откинулась на спинку стула.
26 мая, 23.48
Кафе «Скромное обаяние буржуазии»
— А я не знаю, за что я его полюбила… — признавалась Наташа, у которой от всего выпитого глаза смотрели в разные стороны. — Он, понимаешь, такой…
— Безобидный… — подсказала Маша, сидевшая, подперев щеку кулаком.
— Ну-у… — Наташа выпятила губу. — Не то чтобы безобидный, а скорее беззлобный.
— Добрый, — добавила Маша.
— Он как ребенок.
— И он не дурак.
— Он умный, но потерявшийся.
— Сошел с правильного пути и заблудился.
— Вот-вот.
Они помолчали — этим воспользовался официант, чтобы предложить «повторить». Маша с Наташей согласились.
— У меня с ним был такой оргазм… — мечтательно произнесла Наташа.
— Какой? — оживилась Маша.
— Офигенный! — Наташа взбодрилась и села прямо. — Мне казалось, что я — вулкан. У меня внутри все бурлит, кипит… Или как там это у вулканов происходит? Мне хотелось искусать, потрогать, зацеловать все его тело, каждый сантиметр! Я с ума сходила, даже плакала от восторга. Он ведь такой гладкий, такой сильный и ласковый, такой пылкий, что я сама себе казалась Клеопатрой — мечтой всех, богиней любви. И у него взгляд такой открытый, доверчивый, страстный. Он умеет подарить женщине счастье.
— Скорее — продать, — съехидничала Маша.
— Ну да, — подтвердила Наташа.
— А у меня-то вообще ничего подобного в жизни не было. Я при свете мужа ни разу не видела — в той жизни. А с Игорем мы делали все и везде.
— Как ты вообще решилась на такое? — поддела ее Наташа.
— А я не решалась, — гордо заявила Маша. — От него шли такие флюиды… Меня как повело, а потом он уже сам все делал. Возможно, я в этом тоже принимала участие, но я что-то плохо помню — у меня все само по себе двигалось.
— Бабы — дуры, — заметила Наташа.
— Идиотки! — не стала спорить Маша и расхохоталась.
— Может, пойдем? — предложила Наташа, махом допив шампанское.
— Куда? — поинтересовалась Маша.
— Можно ко мне. У меня ведь собственная квартира.
— Давай лучше ко мне, а завтра я соберу вещи и перееду к тебе, — заявила Маша, пошатываясь на каблуках. — Нам теперь не стоит расставаться надолго.
— Договорились.
Они вышли из кафе и пошли на бульвары. Только они собрались перебраться со Сретенского на Чистопрудный, из переулка на них, невзирая на красный сигнал светофора, выпрыгнул длинный черный лимузин. С пронзительным скрипом затормозив, машина замерла в миллиметре от Маши.
