— Ага! — фыркнул юноша. — Ну вот просто сплю и вижу! Всю жизнь мечтал! — Джокер твердо решил, что раз уж он вынужден тесно общаться с представителями Бубновой гильдии, то делать это надо с максимумом личной свободы. Благо убивать за это пока не собираются. — Тем более я даже не знаю, кто у вас пропал и как это собственно произошло!
— Да расскажу я тебе! — отмахнулась девушка. — Раз уж мы вместе…
— М-дя… — задумчиво почесал рыжую голову черт. — Проблемка… О! Идея! — Джейт радостно захлопал в ладоши, а потом быстро, словно опасаясь, что его перебьют, затараторил, поочередно тыча пальцем то в Хэлле, то в Айзана: — Эни-бени, рики-факи, турба-урба-сентебряки. Эус — бэус — краснодэус… Бац!
«Бац» пришлось как раз на квартеронку. Черт удовлетворенно кивнул и, пока опешившие слушатели пытались разобраться, что же могут значить эти странные слова, сообщил:
— Победили дамы! — А вслед за этим щелкнул пальцами…
Комнаты графини Ангарралахской встретили путешественников интимным полумраком и гробовой тишиной. Лишь горело несколько свечей в тяжелых канделябрах, силясь разогнать тьму, да ветерок из распахнутого окна задумчиво перебирал гардины.
Айзан медленно шагнул вперед. Под ногой взвизгнула плохо подогнанная половица…
— Я уже заждался, — недовольно бросил, не оборачиваясь, молодой мужчина, замерший возле окна.
— А что делать?! — фыркнула квартеронка, развязывая ленту, стягивающую волосы. — Можно подумать, я в чем-то виновата!
— А то нет?! — Мужчина, казалось, не замечал присутствия посторонних. — Я говорил, что в кабинет хозяйки должен был пойти я!
— И запорол бы вообще все дело! — Хэлле тряхнула головой и принялась расплетать косу. — Не-на-вижу все эти прически! Короче, Рихар, мне надо переодеться. Побудь здесь, познакомься с Айзаном… — Девушка недовольно скривилась: — Папа считает, что он должен пойти с нами. — Затем она подхватила одну из свечей и направилась к спальне.
Черт возмущенно открыл рот, явно собираясь разразиться длинной тирадой, но тут квартеронка, уже распахнув дверь в соседнюю комнату, обернулась и вздохнула:
— Насчет Джейта я таки не поняла. Но, похоже, нас теперь четверо…
Едва за Хэлле закрылась дверь, успокоившийся Джейт, не дав никому и слова сказать, бодро затарахтел:
— Знаете, мне вот что-то совершенно не нравится эта тишина в доме — вроде как после того, что произошло в кабинете, аборигены должны как-то нервничать, бегать, кричать… Короче, вы тут побудьте — пообщайтесь, познакомьтесь, а я пока обстановку выясню… — С этими словами он быстренько просочился сквозь стену.
А Айзану вдруг почудилось, что его попросту оставили на растерзание — слишком уж «добрым» было выражение лица Рихара.
Сейчас, глядя прямо в лицо квартерону, шулер терялся в догадках, пытаясь понять, как же он не сообразил, что Хэлле с Рихаром — дети главы Бубновой гильдии. И чуть заостренные тонкие черты лица, и ехидный прищур, и усмешка, змеящаяся на губах, и поворот головы, и жесты, явно унаследованные от дона Герада, — все намекало на близкое родство… А вот не углядел!
— Так тебя действительно зовут Айзан? — Вопрос был… мягко говоря, странный. Да и как на него отвечать? «Да, действительно»? А смысл?
— А тебя — Рихар? — Какой вопрос, такой и ответ.
Квартерон кивнул, сделав медленный шаг вперед.
— Вот что я хочу тебе сказать, Айзан… — Еще один шаг. — Я… совершенно не знаю тебя… — Еще шаг. — Но спорить с отцом не буду… — Следующий шаг. — Есть только одно маленькое «но»… — У квартерона был странный голос — мягкий, гипнотизирующий. Как у змеи, решившей пообщаться с кроликом. — Я очень люблю свою сестру. Так что, если по твоей вине с ее головы упадет хоть волосок… — Айзан так и не понял, когда в руке у Рихара появился тонкий баллок,[10] но в следующий момент узкий клинок медленно скользнул по горлу мошенника, чудом не распоров кожу, — …на следующий же день тебя будут по частям вылавливать из Кнараата. — В спокойном голосе Рихара не было даже намека на угрозу — простая констатация факта… — Все понятно?
В этот момент Айзан совершенно отчетливо понял, почему жители Гьерта так не любят представителей Пиковой гильдии…
— Вполне…
Клинок исчез так же неожиданно, как и появился. Причем ровно за мгновение до того, как в комнату просунулась огненно-рыжая голова Джейта:
— Я ничего не пропустил?
Бубновый туз недолго оставался в трактире. Минут через десять после разговора с Джейтом дон Герад вышел в общий зал, смерил скептическим взглядом горных эльфов, вовсю торгующихся с Киасом из-за сломанной табуретки. Судя по словам орка, вышеупомянутый предмет меблировки был древнейшим раритетом… Так что по мере торга стоимость его медленно, но верно переползала от четырех злотых, заявленных вначале, к двадцати… Эльфы еще не поняли, что торговаться с орком бесполезно и что в итоге им, может статься, придется заплатить все пятьдесят…
Дом — двухэтажный, отделанный лепниной — мало чем отличался от других в этом богатом квартале, расположенном близ королевского дворца, но бубновый туз уверенно направился именно к нему. Постучался в дверь. Потом еще. И еще…
Ждать пришлось долго, но эльф не собирался сдаваться.
Примерно через полчаса, когда дверной молоток уже отвалился от ручки, хозяева решили-таки выглянуть на улицу.
Дверь отворила молодая заспанная девица лет двадцати на вид. Из одежды на ней была только мужская рубаха. Незнакомка окинула посетителя мрачным взглядом и чуть хрипловато поинтересовалась:
— Что надо?
— Я бы хотел видеть господина Дерентела, — улыбнулся эльф.
— Не принимает, — отрубила девица. — Приходите утром. — И начала закрывать дверь.
Бубновый туз одной рукой уперся в дверь, не давая закрыть ее.
— М-да… — задумчиво протянул он. — Как все распустились… Пора поговорить с донной Эштас. Она ведь сейчас глава вашей Червовой гильдии?
— Да как вы смеете?! — взвизгнула, бледнея, девица. — Да я… Да вы…
Дон Герад сладко зевнул, вежливо прикрыв ладонью рот. Перстень отразил луч тускло горящего фонаря, пустив зайчика куда-то в глубь комнаты.
— Да? Вы что-то хотите сказать? — любезно поинтересовался бубновый туз.
Девица поперхнулась воздухом и выдавила:
— П-проходите. Я сообщу…
Пропустив главу воров внутрь, девица поспешно скрылась за одной из дверей, ведущей куда-то в глубь дома.
В холле стояло несколько усыпанных атласными подушками мягких диванов. На одном из них сидел, задумчиво подбрасывая на ладони спелое яблоко, обнаженный до пояса молодой орк. Судя по размаху плеч, рубаху, в которой сейчас была девица, сняли именно с него.
