– Здравия желаю, товарищ полковник! – прохрипел старший лейтенант, собрал всю оставшуюся волю в кулак и, цепляясь за торчащие из земляной стены корни, встал на ноги. И тут же свалился бы, если бы полковник не успел его поддержать.
– Похоже, у тебя нога сломана, Данила-Мастер? – Белый Дьявол осторожно опустил Жилова на землю.
– Похоже, товарищ полковник.
Жилов изо всех сил старался выглядеть достойно.
«Советский офицер должен выглядеть достойно, даже стоя по горло в дерьме, – говаривал полковник. – Родине не должно быть стыдно за своих сыновей!»
Сейчас Жилову было глубоко плевать на Родину, которая частенько загоняла своих сыновей в это самое дерьмо. Но Жилову было очень важно, чтобы за него не было стыдно полковнику Саянову.
– Ты молодец, Данила-Мастер, – сказал Белый Дьявол, присаживаясь на корточки. – Дождался. А я вот еле успел. Наши кубинские друзья малость накосорезили. Пришлось чуток поправлять. Сам знаешь, как это бывает.
Жилов знал.
Только в вертушке, обработанный медиком, накачанный антибиотиками, промедолом и прочей химией, старший лейтенант Жилов позволил себе отключиться.
Очнулся он уже в госпитале, после операции.
Саянов навестил его на следующий день.
– Как вы меня нашли, товарищ полковник? – спросил Жилов.
– По запаху, – усмехнулся Белый Дьявол. – Наш дорогой друг, пригласивший тебя в гости, очень сильно навонял по дороге. Кстати, у меня есть для тебя подарок, Данила-Мастер, – подполковник положил на тумбочку нож с широким вороненым клинком. – Нашему папе Карло он уже не понадобится. А у тебя сегодня день рожденья!
– Сегодня? Почему сегодня? – удивился Данила. – Я – в январе…
– Сегодня! – перебил полковник. – Сегодня ты снова родился, старший лейтенант Жилов. Так что держи на память. Пусть это будет твой талисман. А поскольку нож по нашей русской традиции друзьям не дарят, то поставишь мне за него бутылку водки. Когда домой вернемся.
– Спасибо товарищ полковник, – пробормотал Жилов. – Спасибо… За всё!
– Не переживай так, старлей, – Саянов похлопал Данилу по здоровой руке. – Служба у нас такая. Еще сочтемся.
При жизни полковника Жилову так и не удалось вернуть долг. Только после смерти Белого Дьявола у него появился шанс.
– Мы должны что-то делать! – настойчиво произнес Данила.
– Делай, – согласился Тенгиз. – Брат сказал: каждый из нас может покинуть остров, когда пожелает. И у нас пока нет причины ему не верить. Если ты хочешь, возьми катер и отправляйся на материк. Вернешься за нами через десять дней.
– Почему именно через десять?
– Ты помнишь, я отправил отцу письмо, – сказал Тенгиз. – Надо послать ему другое… Успокоить. Но эти десять дней – мои, договорились?
– Сынок, – произнес Жилов. – Ты кое о чем забыл.
– О чем?
– Самолеты, – напомнил Жилов. – Они уничтожены, и тот, кто их послал, вряд ли махнет на это рукой.
Тенгиз снова посмотрел в сторону океана. Нет, Данила не отвяжется.
– Послушай, – сказал он терпеливо, – я разговаривал с братом. И брат сказал: мы можем не беспокоиться о собственной безопасности. И мы с тобой договорились, что доверяем Анку, так? А теперь давай закончим этот разговор. Лора идет. Я не хотел бы загружать ее головку ненужным беспокойством.
– Прочитай это, – Жилов кивнул на рукопись. – Может быть, и у тебя появится… ненужное беспокойство.
На тропе Жилов, к своему удивлению, встретил Лору. А он думал, что слова о ее возвращении – просто повод, чтобы закончить неприятный разговор. На девушке не было ни лоскутка. Никакой одежды, кроме собственных волос.
Жилов вдруг подумал, что наряд Евы и есть самый подходящий и естественный для Козьего Танца.
Это его шорты были не к месту.
– Привет, Данила!
Лора остановилась посреди тропы с явным намерением поболтать. Жилов ей нравился.
Но у Данилы не было сейчас желания разговаривать.
– Привет, – откликнулся он радушно. – Славный был дождь, верно?
И, сойдя с тропы, довольно рискованным маневром, над самым обрывом, обошел девушку и скрылся за поворотом.
Лора недоуменно и немного обиженно посмотрела ему вслед, потом пожала плечами и начала спускаться.
Жилов сидел в тени дынного дерева, верхушку которого, несколько больших листьев на длинных стеблях, шевелил ветерок. Этот же ветерок приятно овевал лицо и грудь Данилы. Рядом, на траве, лежал аккуратно разрезанный на дольки плод. Он был не такой большой, как на рынках континента, но все же приличных размеров и очень сладкий. Жилов не был голоден. Плоды дынного дерева были для него не едой, а лакомством. Суровый мужик Данила Жилов любил сладкое.
Жилов ел сочную мякоть и думал о сабле. О той самой сабле, о которой писал Олег. Заполучи ее Жилов – и он мог бы бросить вызов Древним. Как это сделал Олег Саянов.
Данила доел плод, вытер ладонью губы и решительно поднялся. Он нашел себе занятие!
Глава двадцать пятая
В которой Тенгиз Саянов рассуждает о судьбах мира и мимоходом признается в любви
– Тенгиз?
– Да, мой ангел?
– Мне здесь нравится.
– Ты это уже говорила, милая!
– Я тебя люблю!
– Угу! – сказал Тенгиз, беря следующий лист. – Вот послушай, малышка:
– «Темнота, окружавшая меня, походила на занавес. Сначала – из черной парчи, потом – из легкого шелка и, наконец, – из тонких кружев. Когда же исчезли и кружева – я прозрел окончательно». Ты не находишь, что это вульгарно?
– А по-моему, очень поэтично. У вас в семье – наследственный поэтический дар.
– У всех, кроме меня, – отметил Тенгиз. – Тебя это беспокоит?
– Гораздо больше меня беспокоит отсутствие сигарет на твоем острове.
– Во-первых, это не мой остров, – возразил Тенгиз. – Во-вторых, наверху на складе сигарет хватит на дюжину магазинов.
– Там нет моей марки! – отрезала Лора. – Впрочем, черт с ними! Зато здесь нет змей, скорпионов и туристов-пенсионеров.
– Древние позаботились удалить из местной фауны всё, что может доставить неприятности. Кроме пенсионеров, надеюсь, – Саянов рассмеялся.
– Кто бы удалил самих Древних? – проворчала Лора.
Тенгиз снова уткнулся в рукопись.
Лора промолчала. Она тоже хотела, чтобы Тенгиз дочитал дневник.
Примерно через час Тенгиз отложил последнюю страницу.
– Ну как тебе? Что скажешь?
Молодой человек пожал плечами:
– Жаль, что дядя погиб. Наверняка он знал больше, чем написал.
– Это все, что ты можешь сказать?
Тенгиз хмыкнул:
– Можно попросить брата прокомментировать этот текст. Но Анк – лицо заинтересованное. Не уверен, что ему можно полностью доверять.
– Рада, что ты не принимаешь на веру всё, о чем вещает твой божественный братец, – желчно отметила Лора.
