- Задержали.
Логично. После такого не могли не задержать.
- И ты не поняла за что?
Кажется, что-то понимать Ринэ все же поняла.
- Он использовал магию.
- Но не за всякую же магию задерживают.
- Влияние на сознание - уголовно-наказуемое деяние.
Умница. Ну наконец-то.
- Вот именно, дорогая моя. Этот поганец использовал приворот, причем не самый слабый. Очевидно хотел подчинить кого-то из присутствующих. А теперь его использовала ты. До тебя что, действительно не дошло, что ты учудила?
- Нет. Я-то ничего не почувствовала толком. Только легкость. И восхищение.
Восхищение она почувствовала. Надо же. Зато применила его она идеально правильно и эффективно. Это же сколько надо было силы вложить, чтобы каэ Орон едва ли не замертво свалился?
- Просто тому проходимцу нужна была не ты, но это не изменяет того факта, что он применил заклинание приворота, которое теперь использовала и ты. Даже боюсь представить, что он с тобой сделает!
- Привороженный? - как-то не поверила в будущие кровожадные намерения лорда Риннэлис.
Ну да, был бы кто послабее, то после такого, ходил бы за ней как привязанный до конца жизни и только в глаза заглядывал. Но это же каэ Орон.
- Именно привороженный! Ты же сама прекрасно знаешь, что когда кто-то насильственно вмешивается в сознание, то оно начинает сопротивляться, а если учесть, что воля у каэ Орона крепкая... Да и он не может испытывать любовь к человеку, это физиологически не предусмотрено. Он поймет, что случилось. И попытается устранить причину своего состояния.
- Приворот - это же не создание чувств у объекта! - возмутилась Ринэ. - Он вызывает лишь необходимость присутствия рядом определенного человека не более.
- Это ваш, человеческий. Он примитивен. Приворот кахэ - это именно сотворение любви там, где ее изначально не было. Теперь он тебя любит. И при этом понимает, что его чувства вызвало, это в несколько раз мучительнее.
Риннэлис побледнела. Потом посмотрела с опаской на лежащего оборотня.
- Я попробую пока как-то снять эффект твоего healiane, но... посмотрим, что случится после рассвета.
И Риэнхарн несколько часов подряд заклинал своего кровника, надеясь, что его магия окажется сильнее, того, что сотворила его сестра.
Лорд все не приходил в себя, и я малодушно молила богов, чтобы он не очнулся никогда. Приворожить оборотня! Да большей глупости я совершить просто не могла. Уж лучше бы просто позволила ларэ Элоре забрать его, тогда бы проблемы было бы ощутимо меньше. Подчинение воли... я бы такого точно не простила, а я ведь гораздо сдержаннее оборотня.
Мертвая ларэ каэ Нэйт теперь уже казалось мне менее страшной, чем живой лорд Линх. Риэнхарн старательно шептал над ним, пытаясь снять то, что наложила я, но судя по тому, как все больше и больше хмурился брат, учудила я что-то... не очень хорошее.
- Как бы ты его еще и до сумасшествия не довела... - пробормотал кахэ во время своей передышки.
- Все... плохо? - тихо спросила я.
- Нет, - покачал головой он. И только я облегченно выдохнула, как добавил: - Все очень плохо.
Обрадовал.
- Может, я попробую? - предложила я. Жить хотелось безумно, поэтому я что угодно готова была сделать, лишь бы избежать участи быть загрызенной Третьим лордом.
- Не лезь уж лучше... Сама точно не снимешь. Силы ты точно не пожалела... Что ты такое к нему испытывала, что приворот вышел таким сильным?
Я задумалась.
- Ненависть. Уважение. Благодарность. Страх.
- Жуткое сочетание...
Небо уже стало бледно-серым. Светало. Мертвая еще раз обратившись напоследок к возлюбленному, тяжело воздохнула и ушла.
- Ну... Я тоже, наверное, пойду, - пробормотала я.
- Боишься? - издевательски протянул брат.
Очевидно идиотская моя выходка исчерпала-таки его терпении и теперь в общении со мной родич уже не будет столь благостен.
- Опасаюсь, - отозвалась я. - Хочется избежать общения с его светлостью в расстроенных чувствах.
- Особенно, если учесть, что именно ты эти чувства и расстроила - не щадил моего самолюбия Риэнхарн.
Я раздосадовано поморщилась. Да, я попала впросак, но все же лорд еще жив. Не сделай я того, что сделала - и его получила бы нежить.
- Ты же не думаешь, будто сумеешь спрятаться от каэ Орона в его собственном замке, который он к тому же и на собственную кровь заклял?
Ну ничего себе...
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.
- Э... И что делать? - спросила я у Риэнхарна, надеясь, что он все же не оставит меня один на один с взбесившимся оборотнем. - Иди к себе в комнату и заговори как следует дверь. Именно заговори, на наш, южный манер, обычная магия тут может и не помочь, каэ Орон защиту пробивает быстро. А я попробую его отвлечь его от тебя и буду пытаться снять приворот.
Я немного расслабилась.
Все-таки брат меня не бросит. Уже легче.
- Ну, может быть, ты уже все исправил, - пролепетала я.
Кахэ настолько красноречиво скривился, что сразу можно было понять: такой вариант он считает наименее вероятным. Почему только я все всегда делаю настолько качественно? Даже то, чего лучше бы и вовсе не делать...
Третий лорд тихо застонал и пошевелился.
Я оцепенела.
- Бегом отсюда! - рявкнул на меня Риэнхарн.
За ночь я безумно вымоталась и искренне считала, что бег мне уже не по силам, однако же после окрика брата я припустила так, как прежде никогда в жизни не бегала.
Линх приходил в себя медленно, неохотно. Что произошло до того, как он потерял сознание, каэ Орон помнил крайне смутно... Элора... Кажется, она приходила и звала его, а вот потом... При попытке вспомнить, виски сдавливало болью. Но что-то ведь было... В груди разливалось какое-то теплое чувство...
И тут перед глазами оборотня встало женское лицо. Человеческое. Риннэлис Тьен.
Из горла оборотня вырвался рык.
Эта ведьма, южанское отродье, использовала на нем приворот.
Голова заболела с новой силой.
Тварь...
Сознание лорда чудовищным образом разрывалось надвое и это было мучительно: с одной стороны желание видеть ее, прикоснуться к ней, нежность, с другой - почти тошнота от того, что он думает так о человеке... для Линха это было сродни тому, как если бы он вдруг пожелал животное, столь же отвратительно и противоестественно... А еще он прекрасно понимал, чем были вызваны его странные чувства. Гадина вторглась в его сознание, заставила его испытывать то, что он просто не мог испытывать.
