— Его, — выдал только одно слово Гром, для верности указывая пальцем понятно на кого.
Предатель! Из положения сидя, я умудрился одним движением перекувыркнуться через спинку кресла на котором сидел и скрыться от стремительного броска попытавшейся выразить свое счастье девушки. И правильно сделал — мебель чуть не пала в неравной схватке, жалобно скрипнув под прыгнувшей сверху орчанкой. А ее брат с совершенно счастливой и одновременно пакостной рожей уверенно продвигался к выходу, между делом отметив мои действия.
— Правильная у тебя реакция, в будущей совместной жизни пригодится точно, — и добавил, — я тут пойду прогуляюсь по делам и буду только завтра, так что дом на тебе, Тир.
— Какой совместной жизни? — очнулась Тари, оставив попытки добраться до моего тела и как следует его помять.
— Как какой? — фальшиво удивилась голова орка, вынырнувшая в приоткрывшуюся дверь коридора, куда он успел нырнуть. — А я тебе не сказал — я сосватал тебя Тиру, так что вы у меня, можно сказать, почти семейная пара.
Не успев даже погрозить кулаком исчезнувшему Грому, я обреченно повернулся и уткнулся взглядом в притихшую девушку, смотрящую на меня круглыми глазами.
— Это правда? — всех ее сил хватило всего на пару слов.
— Ага, — представляя ответную реакцию, внутренне приготовившись, я тем не менее ответил.
Вот только Тари смогла меня удивить — как-то странно всхлипнув, она просто осела на пол и из глаз ручьем полились слезы. Вот только заметить это я смог между делом, поскольку находился в состоянии, близким к тому, что случается у нормального создания от хорошего удара здоровой дубиной по голове. Иначе говоря — я был оглушен. И причина этому — беззвучно ревущая на полу особа, что обрушила на меня такой шквал разнообразных чувств и поток незамутненного счастья, что я оказался к этому просто не готов. Пришлось даже выставить щит, что отсек постороннее влияние на мой разум.
Странное дело, я и пробыть в этом городе успел не так уж много, а уже встретил орчанку, способную передавать свои чувства и эльфийку, способную ощущать чужие. Что-то не соответствует полученная от Велеса информация с действительным положением дел — одаренные в магии разума очень редки, а я нашел уже двоих. Правда, необученных и слабых, но сути дела это не меняет. Невольно возникает предположение, что местные жители просто не научились точно определять столь сложный и своеобразный дар, отсюда и мнимая редкость. Но мне это подходит как нельзя лучше — будь таких магов много, мое обнаружение стало бы просто вопросом времени даже с их уровнем развития. Пусть аура у меня практически идеально скрыта с помощью эльфийского тела, но подделать следы происходящих мыслительных процессов куда сложнее. Пришлось бы все время использовать матрицу сознания ушастого, лишив себя возможности использовать остальные потоки сознания, что довольно проблематично — как сознательно отказаться от использования всех конечностей тела для аборигенов. Надо бы обсудить эту тему с моим союзником — пусть проверит своих подопечных и о результатах сообщит мне, поскольку хватает и жрецов, что теоретически могут меня ощутить и сообщить своим покровителям, чтобы еще опасаться обнаружения от магов. Не эльфы ладно — откуда им знать, как устроен мыслительный процесс у ушастых, а вот обитатели Леса могут и обнаружить различия, благо, под рукой масса экземпляров для сравнения бродит. Соответственно и посещение Вечного Леса становится угрожающе опасным. Но в то же время, просто невыносимо любопытно проверить возможности здешних жителей в "своей" стихии — какого уровня смогли достигнуть они, особенно с учетом всех необычностей этого мира, что очень сильно выбивается из схем зарождения и развития разумной жизни.
Но это все может подождать, а вот что делать конкретно с этим существом, что сидит на полу, глядя на меня сияющими от счастья глазами и при этом поливая свое платье ручьями слез? К сожалению, в моей памяти нет ни единого подобного случая — эльфийки не склонны лить слезы по поводу собственного замужества(особенно если жених подобран родителями еще при рождении). Придется соображать самому. Мысленно пообещав отомстить Грому за устроенную подлянку и стремительное исчезание, я подошел к девушке и присел рядом, чтобы наши лица оказались на одном уровне, начав вытирать тыльной стороной руки текущие дорожки слез.
— И долго мы намерены плакать? Мало того, что такое красивое платье все промокло, так еще и глазки покраснели, — говорить я старался как можно мягче и ласковей, как с маленьким ребенком, опасаясь еще больше увеличить испускаемые потоки влаги. — И между прочим, кто меня будет кормить, когда хозяйка дома уселась на полу и ревет?
Тари несмело улыбнулась и неожиданно подавшись вперед, всхлипнула, уткнувшись мне в грудь и крепко обняв. И что? Теперь меня будут поливать слезами, пока не промокну насквозь? Похоже, пора принимать главенство на себя. Решительно встав на ноги и также подняв ухваченную за стройную талию орчанку(оказавшуюся куда тяжелей, чем можно было бы решить со стороны), я достал из кармана платок и вытер остатки слез на ее лице, скомандовав:
— А ну быстро сбегать умыться, привести себя в порядок и накормить будущего мужа, что вынужден голодать из-за склонности хозяйки по любому поводу реветь!
Развернув Тари спиной, я придал ей ускорение шлепком пониже спины и проследив, как ойкнувшая девушка убежала, опустился в не так давно покинутое кресло. И угораздило же Грома сообщить сестре о появлении мужа именно сейчас! Ведь договаривались, что пока ни слова о нашем договоре! И главное — сообщил и быстро скрылся из виду, оставив разгребать последствия меня. Эх, сколько возни с этими существами…
Против ожидания, орчанка управилась очень быстро, успев сменить платье и привести в порядок заплаканное личико. И едва оказавшись в гостинной, она кинулась накладывать в мою тарелку еду со всего стола. Следя за все увеличивающейся горкой, что хватило бы на ужин для трех эльфов, я хотел, было, воспротивиться этому, но посмотрев в счастливые глаза орчанки, не решился произнести и слова — кто знает, вдруг опять решит пустить соленые потоки. Вздохнув, я взял ложку и принялся методично подчищать тарелку, стараясь не обращать внимания на Тари, что устроилась напротив и подперев руками голову, молча наблюдала, как я ем, впрочем, не забывая подкладывать еще.
— Все, больше не могу, — я откинулся на спинку кресла, тяжело отдуваясь — возможности моего тела велики, но отнюдь не безграничны, поэтому подчистив примерно треть стола, я уже не мог запихнуть в себя ни одного кусочка. — Все было очень вкусно, но я больше не могу есть — я же не твой брат, что может в одиночку быка слопать!
