При последних словах мальчишка так вжался в стену, точно хотел срастись с ней. Лицо мигом стало белее полотна, руки сжали рубашку.
— Туман всё ближе и ближе, место это гиблое, нельзя же ходить в сторону моря, это и младенец знает? — Уже спокойно и презрительно закончил Касимес. — А кто просил тебя, щенок трусливый, на работу наниматься? Я вывеску какую повесил? Только смелых! Гадёныш, ты у меня не только к лесу, к самому морю побежишь да ракушек мне натаскаешь.
— Пожалейте, я… — мальчишка начинал всхлипывать.
— Да я тебя сам ради такого дела потащу…
Уважаемому Касимесу пришлось прерваться, ибо в этот самый момент дверь со скрипом отворилась и в его лавку вошёл другой мальчишка, старше того, что сейчас размазывал слёзы по лицу. Одет вошедший был хорошо, сразу видно — не бедняк, но и не богач. Чёрный плащ, тёмная одежда. Спокойно оглядев скорчившегося у стены Шнурика, он перевёл взгляд на Касимеса.
— Вам нужны сборщики трав? — спросил вошедший и остался стоять на месте, нисколько не смущаясь видом наказания провинившегося — ждал ответа.
Расправив сгорбленные плечи, алхимик сперва окинул его долгим оценивающим взглядом, долго смотрел в глаза, но тот так и не опустил взгляда. Лицо спокойное, но за хорошо представленным равнодушием алхимик разглядел какой-то нахальный огонёк, не то что даже нахальный — дерзкий. Такой и старшего выше себя не признает, и уважать за звание не будет.
Касимес задумался.
— А знаешь, куда идти придётся? — наконец спросил он.
— Вы скажите, буду знать, — был ответ.
Шнурик принялся переводить взгляд с одного на другого. С перепугу плохо разбирая, что происходит.
— А идти придётся к границе с лесом, — невозмутимо протянул алхимик и стал ожидать соответствующей реакции, которой, к его большому разочарованию, не последовало.
— Я согласен.
Он согласен. "Это Я согласен", — хотел поправить парня алхимик, но удержался. Сейчас, в середине зимы, мало кого удастся нанять в помощники. Да и мало ещё кто согласится опять же, зимой, идти к лесу и собирать вечно зелёный туманник, хоть, на сомом деле, у травы этой был белый цвет.
— Если станешь на меня работать, я выдам тебе пропуск за стены. За пучок туманника плачу по серебряной монете, за остальное — медными и смотря по ценности, что принесёшь. Ну, как?
— Подходит.
— А ты хоть в травах разбираешься.
— Я знаю очень много трав. И если вы мне покажете как выглядит ваш туманник — буду знать как выглядит и он.
Касимес уважаемый против воли усмехнулся. Тем временем уличивший момент Шнурик рысью бросился к двери и миг спустя уже его и след простыл.
— Иди зам ной, — алхимик повернулся спиной к парню и подошёл к тяжёлой шторе, отодвинул её и по спиральной лестнице спустился вниз, где и готовил все свои зелья да травы с бальзамами. Одних склянок здесь набралось на три стола, не говоря уже о шкафах, а сколько всего висело на стенах. Ступая по деревянному полу, с выложенной красно-синей мозаикой в центре, Касимес обернулся к Мэроу.
— Я здесь всякими барахлом не торгую, амулетов и талисманов не держу. Заговоров не выдумываю и прочим не балуюсь. Так что смотри, что не то сделаешь — тебя больше работать в Райхале никуда не пустят. Понял? — Не дождавшись ответа, Касимес продолжил:
— Вот это, — он подошёл к самому плотному и тяжеловесному шкафу. Снял с шеи узорчатый ключ и открыл замок. — Это и есть туманник. — Тонкие закаменелые белые стебли переплетались меж собой подобно змеям. Редкие синие вкрапления проглядывались то тут, то там. Алхимик бережно уложил туманник на место и запер шкаф.
— Его, на самом деле, у границы с прибрежным лесом не так уж и мало. Знаю, есть там и поляны, где туманника полным полно, но никто почти не рискует приближаться к тому месту. Дикий народ, знаешь ли, это ещё пол беды, с этим отродьем ещё мириться можно, а вот туман от моря, вот это уже хуже не найдёшь.
За прошедшее время Мэроу уже не раз слышал о диком народе, сперва он перепутал его с кочевым, но, как оказалось, зря. Дикий народ жил в тонкой полоске леса, что отделяла Алфар от моря. Ходили легенды, что те люди селятся в дуплах деревьев и редко спускаются на землю. В Алфаре дикий народ называли не иначе как "поганым" и считали их всех умалишёнными.
— Жить у моря, как же так можно? — пробормотал алхимик и Мэроу не стал уточнять, что там, где он уже успел побывать, ненормальными как раз считали алфарцев, умудрившихся поселиться недалеко от моря.
— По рукам?
Мэроу кивнул.
Касимес выписал ему пропуск и напоследок грозно посмотрел на нового сборщика трав, и отпустил надеясь, что в этот раз не придётся лицезреть размазанные по лицу слёзы с соплями.
— По крайней мере, это не тот, что плакать станет, — пробормотал алхимик после того как Мэроу скрылся в толпе алфарцев княжества Райхал.
Так дни в Алфаре сменялись днями. Вот уже как два месяца Лант постоянно пропадал во дворце, каждый день проводя с Силидином. Маг взял Ланта к себе не то чтобы в ученики, как говорил сам Силидин. Но неформально так оно и было. Теперь Ланту приходилось вновь учиться тому, чему его учили маги долины, вновь корпеть на свитками. Правда в этот раз на него — а через него и на Мэроу — посыпались всевозможные знания обо всём мире, что окружал их. Теперь они знали и об истории Алфара, и о Риан-Ондиме, и о королевствах Брасьене и Ураване. Лант приносил под вечер кучу свитков об учениях эламских магов и магов земель, которых уже и нет.
— Если ты и не принёс присяги, то уж точно не откажешься совершенствоваться как магу. Мы ведь против себя не идём, так?
"Не хочешь же быть беспомощным, когда людям понадобиться твоя помощь", — говорил Силидин. Лант, конечно же, не хотел.
И пошли тренировки и магические, и воинские. Уставший под вечер Лант возвращался в снимаемые им с Мэроу комнаты и так и засыпал, не поужинав.
Силидин взял его к себе в помощники и тех денег, что платил за эту помощь маг, вполне хватало на жизнь.
Однако Мэроу не собирался целыми днями ничего не делать и тратить чужие деньги. И вскоре он начал поиски заработка. Почти два месяца ушло у него на то, чтобы всё же найти этот самый заработок. Ни в одной лавке, трактире, кузне или где ещё, не желали брать к себе того, кто раз оказал чёрную услугу клану убийц. И вот, наконец, осталась последняя возможность — лавка алхимика.
За ворота его пропустили без возражений, стража и взглядом не удостоила того, кто пошёл в сторону леса. Мэроу шёл по направлению к возвышающимся далёким горам, что уходили в море. Ближе к четырём часам дня показались высокие толстые деревья с чёрными стволами и блеклой редкой листвой. Деревья росли далеко друг от друга, но чем дальше — тем гуще становился лес.
