Диск с Никой и Хиллори на нем, медленно, но неуклонно поднимался по широкой спирали все выше и выше. У Ники уже давно дрожали колени, пересохло во рту, и кружилась голова от, захватывающей дух, бездны, что простерлась под нею. Ей было дурно от вида того, как беспомощно нависал носок ее башмака, выступающий за край диска, над зияющим зевом пропасти с уходящими вниз огнями. Сам диск казался ей крохотным и очень не надежным, для того что бы удерживаться на нем, не потеряв равновесия. Один слабый толчок, мог запросто опрокинуть ее вниз. Хиллор глазами показал ей на посох, за который она тут же ухватилась. Вниз уходили все новые пересечения мостов и подвесных дорог, соединяющие между собой узкие каменные тропы, освещенные где факелами, где гирляндами фонарей. Здесь Блингстоун размещался, больше, на выступах стен, что уходя вверх, постепенно сужались.
— Именно отсюда идет та первая штольня, с которой начинался Блингстоун. Отсюда наши предки начинали осваивать мир Подземья. Тут находятся священные могилы наших героев-первопроходцев. И до сей поры, мы продолжаем хоронить в усыпальницах Высоких пещер тех отважных героев, которые верностью своему народу, заслужили такую небывалую честь.
Диск приблизился к ряду пещер, что шли на одном уровне, по кругу огромной штольни, имея один общий выступ. Хиллор показал на вход, одной из них, ничем не отличавшийся, от остальных. Диск мягко приткнулся к скалистому уступу, и Хиллор сойдя с него, увлек за собой, зажмурившую глаза, намертво вцепившуюся в посох, Нику, в ее непроницаемо темный ход.
Осторожно щелкнув пальцами, маг возродил на навершии посоха небольшой, трепещущий листок пламени, осветивший круглые стены пещеры, с таким низким сводом, что Нике пришлось согнуться. Воздух в ней оказался сухим, пахло пылью и веками. Хиллор двинулся вперед, опираясь на посох и освещая им путь. Свет и тьма причудливо играли в складках его белых одежд и Нику, как нелегко ей было, невольно завораживала эта игра контрастов. Она брела за ним согнувшись, почти под прямым углом, на полусогнутых коленях. “Скоро, скоро это кончится - подбадривала она себя - Это ведь не самое худшее, что приходится выносить, ради того, что бы добраться до истины”. У нее еще не улеглась тошнота от спирального подъема вверх, как начала донимать ноющая боль в пояснице. Спохватившись, Ника начала припоминать молитву, слышанную от бабушки. Тогда она, помнится, ничего в ней не поняла, и бабушка постарался перевести старославянские слова ее, на современный язык. Но сколько она ни билась, вспоминая ее, кроме как привязавшегося: “ням-ням-ням-ням покупайте Микоян” в голову ничего не шло. Тогда, чтобы перебить это дурацкое “ням-ням”, она начала читать про себя “буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…”, которое им намертво вдолбили на уроках литературы. И, наконец, ее память “выдала” строчку псалма, которая впечатлила ее, когда-то, своей жутью: “…и пойду долиной смертной тени” и, уже потом ей вспомнилась вся молитва.
“Господь -Пастырь мой: я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла… Ох! - Ника схватилась за поясницу - Зараза! Больно то как! Да… не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох - они успокаивают меня” - Ника посмотрела на посох Хиллора идущего впереди, на чьем навершии трепетал огонек. Она вспомнила, как держалась за него во время подъема сюда, в Верхние пещеры - Ну правильно: все один к одному. Что там дальше? Да… “Ты приготовил передо мною мою трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою…” Это должно быть приятно, когда твою голову “умащивают елеем” - Ника приподняла голову, тут же стукнувшись о низкий выступ - Да… не отвлекаться… как там дальше… а на чем я остановилась? Елей… ага! … “Умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена. Так благость… благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и… что и? … и… пребуду я в доме Господнем многие дни. Так, кажется все. Нет, что-то должно быть еще. Ах, да! “Аминь!”
Ника повторяла и повторяла про себя слова этого псалма, пока не стали попадаться ниши, выдолбленные в камне стен, со сложенными в них проржавевшими доспехами, среди которых лежало излюбленное оружие дворфов - молоты и топоры, некоторые из них были каменными и кое-где, даже, еще можно было заметить истлевшие остатки одежд. Неожиданно, Ника обратила внимание не невнятный шепот и негромкие голоса, доносящиеся ото всюду. Сколько времени они сопровождали ее, Ника сказать не могла, потому что не обращала на них внимания, полагая, что это шумит прилившая, от неудобного положения, кровь к голове. Чтобы убедиться в этом Ника остановившись, замерла прислушиваясь, но Хиллор уходил все дальше, оставляя ее одну и Ника поспешила за ним, забормотав молитву, будто подхватив ненароком брошенную путеводную нить. “Если я пойду и долиной смертной тени…” Только вот куда приведет ее путеводная нить ее молитвы в святая-святых дворфов? Святая святых. Камни - вот мир дворфа. От них он берет свою стойкость в бою и непробиваемое упрямство. Дух дворфа - дух камня, такой же незыблемый и непоколебимый. Дворф точно камень - неподъемный. Его трудно сдвинуть с одного места, но если уж стронул, то он будет нестись к своей цели без остановки, сметая все на своем пути. Дворф, однажды приняв решение, уже не изменит его. “Подкрепляет душу мою, направляя меня на стези правды ради имени Своего…”.
Обливаясь потом и задыхаясь в низком ходе пещеры, Ника посмотрела вперед: когда же они, наконец, придут? Каменный свод давил на плечи, ломило шею, в ушах шумело, не переставая ныла поясница, а Хиллор все шел и шел, не сбавляя шага и ни разу не оглянулся на нее. Огонек, на его посохе колеблясь, то пригибался, грозя вот-вот потухнуть, то вспыхивал с новой силой, озаряя все вокруг неверным, дрожащим светом. Вздыхая, Ника, спотыкаясь, терпеливо брела за ним, пытаясь угадать, что ее тревожит в облике Хиллора. Она пригляделась к нему. Старец, в развевающихся одеждах, с длинными белоснежными волосами, словно плыл по земле. Шумно сглотнув, Ника огляделась - да они же просто ходят по кругу! Точно! Вон каменный топор, а через две ниши появится и молот с истлевшей деревянной рукоятью.
— Хиллор! - дрожащим голосом позвала она мага. - Эй!
Что бы хоть немного дать передышку ноющей спине, она уперлась плечами и руками в низкий свод. Все! Она больше не в силах идти дальше. Да и для чего? Зачем? Что бы без толку ходить, как заведенная по кругу! Это же просто свинство какое-то! “… да не убоюсь зла, потому что Ты со мной…” И вдруг Хиллор пропал, оставив ее в полной темноте. Это еще, что такое!
