– Папа! Это же ребенок Элизабет! – беззвучно кричит Хлоя.
Тот, кто скрывается под личиной Клейпула, пожимает плечами.
– Ты тоже моя дочь, черт возьми. А разве тебя беспокоит, что станет со мной и с Дереком? А твоя мама? Ты забрала все ее травы. Ты украла ее книгу. Как ты думаешь, как она будет обходиться без нее?
– Я бы сделала копию и послала ей книгу обратно. И как я должна была поступить после того, что вы сделали с Питером?
– Итак, мы зашли в тупик, – улыбается Чарльз Блад, – Есть ведь еще и сокровище. – Он бросает взгляд на Дерека.- Мой негодный сын уверяет меня, что его невозможно найти.
Дерек густо краснеет, и Чарльз громко смеется.
– За сокровище мы могли бы отдать Генри. Мы тоже могли бы выделить вам с Хлоей ящик золота и отпустить на все четыре стороны. Вы могли бы поселиться где-нибудь в другом месте. И тогда ни кто не пострадает.
– Как мы можем вам доверять? – спрашиваю я.
– Нет, Питер! – решительно возражает Хлоя. – Он убьет тебя, как только получит сокровище.
– Я знаю, – отвечаю я. – Но чтобы найти Генри, нам нужно время.
– А нам кто даст гарантии, что вы поведете себя честно? – возражает Чарльз. – В конце концов, всем нам только и остается, что доверять друг другу и быть готовыми к решительным действиям, если наше доверие окажется обманутым.
По стеклу стучат дождевые капли. Я смотрю в окно. Небо, которое еще так недавно было чистым, теперь напоминает серое толстое одеяло. Снаружи к нам врывается ветер, стекла дрожат. Вот оно, начинается. Из окна видны лодки. Они пляшут на воде, рвутся с привязи в серое с белыми барашками море.
– Сокровище – на острове, – говорю я. – Но начинается шторм. Вы сможете увидеть сокровище, когда он закончится.
– Покажи его нам сейчас.
Я отрицательно качаю головой:
– Не раньше чем удостоверюсь, что моему сыну ничего не угрожает. Можете устроить так, чтобы кто-нибудь переправил его в безопасное место. Я пошлю туда Клаудию. Мы будем держать связь по сотовому телефону. Ваши люди передадут Генри Клаудии в тот самый момент, когда я покажу, где сокровище.
Чарльз кивает:
– Сделаем это прямо сейчас.
Я с улыбкой говорю:
– Дерек, выгляни-ка в окно. Твой папа хочет, чтобы ты сейчас отвез его на остров.
Дерек встает, идет к окну, смотрит на бурное море, подпрыгивающие на волнах лодки. Лицо его белеет.
– Папа, – говорит он, – это будет очень трудно. Можно ведь и подождать денек-другой.
– Ах, этот чертов шторм… – ворчит Чарльз. – Ничего, мне случалось попадать и не в такие бури.
– Нам всем случалось, папа. Но зачем рисковать без нужды? Мы можем спокойно переждать непогоду в отеле.
– А кто даст нам гарантию, что они в это время не будут искать ребенка или не нападут на нас?
– Никаких проблем, папа, – ухмыляется Дерек.
Он подходит к Рите и целует ее в рыжую макушку: – Рита, дорогая, я хочу попросить тебя об одном одолжении.
– Разумеется, Питер, – отвечает Рита.
– Я хочу, чтобы ты сейчас навестила Генри.
Она кивает.
– Захвати свой сотовый телефон и, конечно, пистолет.
Рита улыбается:
– Он у меня всегда с собой.
– Тот пистолет поменьше, чем этот. – Дерек указывает на магнум в руке Клаудии. – Но ведь, в конце концов, Генри – всего лишь маленький мальчик. – Он смотрит Рите в глаза. – Я буду звонить тебе через каждые шесть часов начиная с полудня.
Если в полдень я не позвоню, застрели его. Пока я не позвоню тебе и не скажу, что все нормально, будем действовать в таком режиме: если я не звоню через очередные шесть часов, ты стреляешь в мальчика. Но если я позвоню и велю тебе передать ребенка Клаудии, я хочу, чтобы ты сделала это как можно быстрее.
– Хорошо. – Рита смотрит на часы. – Мне на до идти, чтобы успеть к твоему первому звонку. Дерек смотрит на меня:
– Так пойдет?
Я молча киваю. Рита встает и выходит из комнаты.
– Вот видишь, папа, – говорит Дерек, пакостно ухмыляясь, весьма довольный собой. – Теперь они ничего не смогут нам сделать. Не станут же они рисковать жизнью мальчика.
По настоянию Дерека мы сидим в кабинете и ждем. Через полчаса он достает свой сотовый телефон и набирает номер.
– Ты на месте? – спрашивает он. Потом кивает, говорит «ладно» и разъединяется.
– Все в порядке, – сообщает он Чарльзу.
– Теперь, если никто не возражает, мы пойдем на наш катер, – говорю я. – Когда ураган закончится, можем встретиться и обсудить процедуру обмена сокровища на моего сына.
Чарльз Блад молча соглашается. Дерек забывает на секунду о том, что он теперь Питер де ла Сангре, и громко брякает:
– Вот и чудненько!
Как только за нами закрываются двери лифта, я с надеждой смотрю на Клаудию:
– Ну скажите же, что кто-нибудь проследит, куда она пошла!
Она качает головой:
– Кто-то пошел за Тинделлом, кто-то непременно пойдет за теми двумя, что остались наверху, но насчет Риты я распоряжений не давала. Трудно было предположить, что она что-то значит сама по себе, без Тинделла и самозванного Питера. Я давно знала, что она сучка, но не думала, что эта выскочка может быть настолько опасна.
– Давно знали?
Клаудиа кивает:
– Черт, мне следовало догадаться. Тут столько всего было, я ведь до сих пор не рассказала
вам. Помните, вы просили меня проверить, правду ли говорит Тинделл о том, что его сделка не удалась?
– Да.
– Так вот, Тинделл говорил правду. Вся эта история была высосана из пальца. Рита морочила го
лову вам и папе.
– Придется, видно, мне извиниться перед Йеном, когда увижу его в следующий раз. Это оказался тот редкий случай, когда Тинделла обвинили напрасно.
– Похоже, эта Сантьяго очень опасна для нас, -говорит Хлоя.
– И при этом мы очень мало о ней знаем,-замечает Клаудиа.
– Но разве она не заполняла какие-нибудь анкеты, когда поступала на работу в «Ла Map»? – удивляется Хлоя. – Может быть, они нам помогут?
– Не слишком, – возражает Клаудиа. – Но надо поговорить с Лизой Стенвелл, секретаршей отца. Она единственная в офисе, кому можно доверять. Правда, сейчас, когда палы в офисе нет, она появляется только после ланча. – Клаудиа достает телефон и набирает номер.
– Так кому же вы сейчас звоните? – спрашивает Хлоя.
– Я велела своему человеку выяснить, нет ли у Тинделла какой-нибудь собственности в районе моста Южная Майами авеню. По-моему, надо, чтобы они узнали и насчет собственности Риты Сантьяго. – Разумеется, – одобряю я.
Я радуюсь дождю, поливающему нас, пока мы идем до причала, бешеному ветру, едва не сбивающему нас с ног, и холоду, пробирающему до костей. Если мой сын страдает, мне хочется разделить с ним страдания!
