– Стоп! – командует Клаудиа.
«Хаммер» резко тормозит, въехав на несколько дюймов под козырек крытой стоянки. Задняя часть машины остается под прикрытием бетонной стены. Еще несколько секунд мотор работает, «дворники», пища, ерзают по стеклу. Потом Клаудиа сердито поворачивает ключ зажигания.
Машина умолкает.
– Черт! Мы всех уже оповестили о своем прибытии! – шипит Клаудиа на шофера.
Лицо Умберто вспыхивает. Он смотрит в сторону. Дождь стучит по мосту, ломится в заднее стекло машины.
– Ну и что теперь? – спрашивает Клаудиа.
Я поднимаю указательный палец.
– Дайте мне несколько секунд,-говорю я и мысленно обращаюсь к своему сыну: – Генри!
– Папа! Она здесь. Она только что вошла и включила свет.
– Рита?
Нет ответа.
– Генри, ты должен рассказывать мне обо всем, что происходит. Я думаю, мы совсем рядом с тобой.
Хлоя, которая воспринимает каждое слово нашего с Генри разговора, открывает дверь и делает всем знак выходить. Мы выходим: Клаудиа – со своим магнумом, Умберто – со смертоносным на вид полуавтоматическим пистолетом.
– Это Рита, папа. Она говорит, что я должен вести себя тихо. У нее пистолет. Она говорит, что не хочет этого, но выстрелит, если будет надо.
По взмаху руки Клаудии Умберто бросается вперед, к гаражу. Удостоверившись, что здесь нам ничто не угрожает, он подает знак, и мы все одновременно входим в гараж. Умберто и Клаудиа держат свои пистолеты наготове.
– Делай как она говорит, сынок.
– Мне страшно, папа.
– Я знаю. Мы уже идем к тебе. А пока выполняй все, что она скажет.
В гараже мы слышим только шум ветра, доносящийся снаружи. А в остальном все тихо и спокойно. Мы бродим, осматривая стоянку. Двадцать мест для парковки. Бетонный потолок, массивные опоры и стены. В глубине гаража темно. Мы обнаруживаем там закуток, заваленный дорожными знаками до самого потолка.
Слева – узенький коридорчик. Он ведет в ванную комнату. Умберто дергает дверь.
– Заперто,- говорит он одними губами.
– У смотрителя, наверно, есть ключ, – шепчет мне Клаудиа. – Я могу послать за ним Умберто.
Он сбегает наверх, в будку.
Я киваю. Клаудиа шепотом инструктирует Умберто, и тот бросается выполнять приказание.
– Папа, она толкает меня к двери,- сообщает мне Генри.
– Не сопротивляйся ей, Генри.
– Она подлая! Она мне больше не нравится.
– Мне тоже, Генри. Мы скоро придем к тебе.
– Пожалуйста, поскорее, папа!
Возвращается Умберто, весь мокрый. Он приносит два ключа на маленьком кольце.
– Надеюсь, никому не приспичит развести мост, – шепчет он. – Дело в том, что смотритель случайно упал в реку после того, как отдал мне ключи.
Клаудиа берет у него ключи.
– Подождите! – Я поднимаю руку. – Генри, – обращаюсь я к сыну, – куда целится Рита?
– Сейчас – в пол.
– Она тебя крепко держит?
– Не очень.
– Хорошо. Возможно, мы сейчас войдем. Как только дверь откроется, ты должен сильно оттолкнуть ее и бежать в противоположный конец комнаты.
– Хорошо, папа.
Я киваю Клаудии. Она пытается вставить один из ключей в замочную скважину. Он не подходит. Она пробует другой и улыбается: подошел.
Они с Умберто вбегают первыми. Мы c Хлоей следуем за ними. Но… видим только пустую ванную.
– Что за черт! – вырывается у Клаудии. Она внимательно осматривает беленые стены ванной.
Мы переглядываемся.
Хлоя кивает на ключи в руке Клаудии:
– Если есть второй ключ, то должна быть и вторая дверь, не так ли?
Мы выходим из ванной обратно в гараж и ищем хотя бы намек на другую дверь. Ничего.
– Отец, кажется, говорил, что мы можем подойти вплотную к Генри и не догадаться, где он, -вспоминает Хлоя.
Я возвращаюсь в ту часть гаража, которая от пола до потолка завалена дорожными знаками. Но, подойдя поближе, вижу, что между штабелями и стеной – около двенадцати дюймов – достаточно, чтобы вдоль стены мог пробраться человек. Взяв у Клаудии ключи, я, прижимаясь к стене, иду в глубь ниши. Остальные следуют за мной. Через некоторое время в баррикаде появляется просвет – коридорчик. Остановившись, присматриваюсь и в правой стене коридорчика замечаю небольшую металлическую дверь. Я бросаюсь к ней, Хлоя – за мной, Клаудиа – следом. Умберто задевает ногой один из штабелей. Дорожные знаки с грохотом падают.
– Папа, это ты? – беззвучно спрашивает Генри.
– Да, – отвечаю я, бросая гневный взгляд на Умберто.
– Папа, Рита у двери со своим пистолетом. Она зажала мне рот, очень крепко, чтобы я не кричал.
– Генри, куда она целится из пистолета?
– В дверь, папа.
– Не в тебя?
– Нет.
– Я хочу, чтобы ты по моей команде как можно
быстрее изменил обличье. Как можно быстрее. Сможешь?
– В присутствии человека, папа?
– Это ничего. И еще ты должен вцепиться зубами ей в руку, как только начнешь меняться.
– Сильно?
– Так сильно, как только сможешь.
Предупредив Клаудию и Умберто, что сначала
войду один, я вставляю ключ в замочную скважину ровно настолько, чтобы убедиться: он подходит. Потом делаю глубокий вдох. Если она застрелит Генри, я никогда себе этого не прощу. Киваю Хлое. Она кивает в ответ и молча гладит меня по щеке.
– Давай, Генри! Превращайся! – мысленно командую я. – Кусай ее!
Раздается истошный вопль Риты. Она все еще воет, когда я распахиваю дверь и врываюсь внутрь. За мной следует Хлоя. Я отбрасываю рыжую орущую дрянь с дороги, не обращая внимания на ее окровавленную руку и пистолет у ее ног, и бросаюсь к своему сыну Генри, маленькому дракону, стоящему рядом. Его рот и грудь – в крови.
– Как ты? – беззвучно спрашиваю я.
Он выплевывает изо рта три Ритиных пальца.
– Черт! – орет Рита и пытается здоровой рукой дотянуться до своего пистолета.
– Превращайся обратно! – мысленно командую я сыну, и он снова становится маленьким мальчиком. Его одежда кое-где вытянулась и порвалась после перевоплощения. Лицо и рубашка все еще в Ритиной крови.
– Папа! – кричит он, вцепляется в меня и не
отпускает.
Я обнимаю его, целую в лоб и в щеки.
– Можете войти! – кричу я Клаудии и Умберто.
Они вбегают и удивленно смотрят на стонущую
Риту, которая сидит на полу, держа здоровой рукой почти беспалую кровоточащую культю. Хлоя перетягивает ее запястье самодельным жгутом.
– Ого! – говорит Клаудиа. – Похоже, здесь наша помощь уже не нужна.
Всю обратную дорогу до Кокосовой рощи Генри сидит у меня на коленях и наотрез отказывается слезать. Ураган между тем усиливается, ветер завывает, дождь лупит в стекла. В руке у меня сотовый телефон Риты Сантьяго. Скоро шесть. Значит, сейчас позвонит Дерек.
