Она раскрыла книгу на соответствующей иллюстрации: контуры лодки, белые на темном фоне, коротенькая зигзагообразная молния пилой вгрызается в вершину мачты.
— Во всех двигателях происходит сильный выброс энергии. Регуляторы магических импульсов, с помощью которых он пытался приманить аванка и управлять им, вдруг тысячекратно усиливаются и мгновенно перегорают. Его судно кренится, скрипят лебедки, натягиваются тросы, на которых закреплены рыболовные крюки, что—то тянет о снизу… Он поймал аванка, говорит Аум. И аванк поднялся на поверхность.
Беллис замолчала. Перевернув несколько страниц, она зачитала слова Аума:
Океан вибрировал от вопля с глубины в пять миль, и вода поднялась, зарябила, заволновалась, мощно прихлынула, а потом волны замерли, их прилив сменился могучим толчком снизу, судно швырнуло как щепку, горизонт исчез, и на поверхность всплыл аванк.
И все. Никакого описания этого существа. Оборот страницы, на котором должно было быть изображение аванка, оказался пуст.
— Он видит его, — тихо сказала она. — Оценив размеры аванка, он понимает, что лишь слегка задел его своими крюками и заклинаниями. Он надеялся вытащить аванка, как обычную рыбу… Невозможно. Аванк без труда разрывает цепи, а потом снова уходит на глубину, и море пустеет. Аум остается один, и ему приходится отправляться домой.
Беллис живо вообразила себе это, и картина тронула ее. Она представила жалкую фигурку человека, промокшего до костей посреди все еще бушующего океана. Он с трудом поднимается на ноги, бредет по палубе своего плохо подготовленного кораблика, приводит в действие заглохшие двигатели и, голодный, обессиленный, а самое главное, совсем один, направляет свое суденышко к дому.
— И ты думаешь, это правда? — спросил Сайлас.
Беллис открыла книгу на последнем разделе и показала Сайласу страницы, испещренные загадочными математическими выкладками.
— Последние двадцать страниц заняты математическими уравнениями, примечаниями касательно магии, ссылками на коллег. Аум называет эту часть информационным приложением. Перевести ее почти невозможно. Я этого не понимаю — высокая теория, криптоалгебра и всякое такое. Но сделано все с удивительным тщанием. Если это для отвода глаз, зачем такая сложность? А сделал он вот что. Аум проверил все детали: даты, методики, магию, науку… Он разобрался, как все было сделано. Эти последние страницы… Здесь толкование, научный анализ, объясняющий, как это делать. Как поднять аванка… Эта книга была написана и напечатана в последний кеттайский год Вулфинч, то есть двадцать три года назад. А из этого, кстати, вытекает, что Тинтиннабулум и его приспешники ошибаются — он полагал, что Аум писал в прошлом веке. Книга напечатана в Кохниде, в Гнурр—Кетте, один из соиздателей — «Мерцающая мудрость». В этой библиотеке не так уж много кеттайских книг. Большинство написано на нижнекеттайском. Но есть несколько и на верхнекеттайском, и я их все просмотрела: философия, наука, древние тексты, гностическая мехономия и все такое… В «Мерцающей мудрости» считают, что книга соответствует их уровню. Но если это мистификация, зачем нести ее в научное издательство? Я уж не говорю о том, на кой хер она сдалась лучшим умам Армады… Какие еще книги читают ученые на службе Любовников? Книгу моего друга Иоганнеса «Теории мегафауны». Или другую, его же, — о транспланной жизни. Фундаментальные теории природы воды, книги о морской экологии. И им позарез нужна эта маленькая книжечка. Вероятно, потому, что Тинтиннабулум и его охотники видели несколько ссылок на нее, но найти ее никак не могут. Джаббер милостивый, что ты обо всем этом думаешь?.. Сайлас, я прочла эту писанину. — Беллис заглянула ему в глаза. — Это все взаправду. Эта книга о том, как поднять аванка. И как управлять им. Анофелес Аум пишет о том, как легко вырвался аванк. — Она наклонилась к Сайласу. — Но если Аум был одиночка, то Армада — это целый город. Он подбирал на свалках старые паровые движки, а в распоряжении Армады целые промышленные кварталы. Под городом висят громадные цепи — тебе это известно? Как ты думаешь, зачем они? А еще у Армады есть «Сорго». — Она замолчала, чтобы Сайлас осмыслил сказанное, и увидела, как постепенно меняется выражение его глаз. Этот город, черт его побери, владеет сотнями галлонов горного молока и средствами, позволяющими добывать еще и еще. Один Джаббер знает, какого рода магия станет им по силам, когда у них будет вдоволь этого говна… Любовники считают, что им удастся сделать то, чего не сделал герой Аума, — сказала она. — Они направляются к той самой воронке и собираются вызвать аванка. Они хотят запрячь его и управлять им.
— Кто еще знает об этой книге? — спросил Сайлас. Беллис помотала головой.
— Никто, — сказала она. — Только этот парнишка. Шекель. Но он понятия не имеет, что это за книга. О чем она.
«Ты правильно сделал, что принес ее мне, — сказала Беллис Шекелю. — Я посмотрю, что это такое, и передам прямо Тинтиннабулуму, если тут и в самом деле есть что—то стоящее».
Она помнила неуверенность Шекеля, его страх. Он частенько бывал на «Касторе» Тинтиннабулума — ведь там жила Анжевина. Не без сочувствия к Шекелю Беллис поняла, что парнишка не отнес книгу прямо Тинтиннабулуму, потому что сомневался — а вдруг он чего—то недопонял. Он еще только учился читать, а когда столкнулся с кои проблемой — видимо, очень важной, — совсем стушевался. Он разглядывал комбинацию букв, обозначаю «Круах», сравнивал с именем, которое он скопировал с записки Тинтиннабулума, видел, что это одно и то же, и все—таки, и все—таки…
И все—таки он не был уверен. Он не хотел выставить себя дураком. Он отнес книгу Беллис, своему другу и учителю, — пусть она проверит, рассеет сомнения. А она безжалостно забрала у него книгу, понимая, что этот том дает ей власть.
Любовники вели Армаду к трещине в морском дне, откуда мог подняться аванк. Они запаслись всем необходимым — специалистами, установкой для генерации заклинаний — и теперь приближались к месту назначения, пока их специалисты без отдыха и согласованно работали над расчетами, над решением задачи по вызову животного.
Как только Сайлас и Беллис поняли, что достигли своей цели и проникли в план Любовников, они догадались, что могут вычислить направление движения города. А догадавшись, пустились в рассуждения о том, как использовать это знание для побега.
«Что мы делаем? — думала в тишине Беллис. — Еще одну ночь просиживаем в этой идиотской маленькой комнате—трубе, причитаем вслух и про себя, о боги, о боги, потому что нам удалось лишь чуть—чуть приоткрыть завесу тайны, а там еще столько всякого дерьма, столько трудностей, с которыми нам не справиться. — Она готова была застонать от отчаяния. — Не хочу я больше размышлять о том, что делать дальше, — подумала она. — Я хочу уже сделать наконец что—нибудь».
