— Побоялся, что колдуны перестанут считаться с обычным человечишкой, — усмехнулась я.
— Можно и так сказать. Пустил слушок о заговоре и получив приказ выяснить, в чем дело, шепнул пару слов графу, на чьих земля находилась деревня, где вы жили. Результат ты знаешь.
Я долго молчала. Вот так, одним махом расправиться с нами лишь потому, что…
— Как он умер?
— Медленно.
— Ты страшный враг. — Я перевела взгляд на эльфа.
— Сорвался. — Невесело улыбнулся он. — Вспомнил все, что ты рассказывала. Как просила себя убить — лишь бы снова не попасть к палачу. И сорвался… Не думаю, что ему пришлось хуже, чем тебе.
Я снова опустила голову на колени.
— Не могу сказать, что сожалею о нем… но и злорадствовать тоже почему-то не выходит.
Эльф сел рядом, обнял за плечи. Я мягко высвободилась, уставилась в огонь:
— Арест Эльрика — тоже его работа?
— Да. Хотел узнать, куда ты идешь, и почему я влез в это дело сам. Ничего не узнал, разумеется, и решил придержать его в качестве заложника — на всякий случай.
— Выходит, добив Рию, я отплатила ей черной неблагодарностью. Как ни крути, а жизнь она мне спасла.
— Сделав что? — изумился он.
— Да, ты же не знаешь…
Я начала рассказывать, все так же глядя в пламя камина. Про наш последний разговор с советницей, про то, что я смогла вытащить из ее разума. Про сплетенное заклятие, что удержало душу мертвой, и про то, которое по ее замыслу должна была прочитать я, держа в руках посох — чтобы артефакт открыл границу между мирами. И что после этого уже моя душа бы отправилась… куда? Риа сама не знала. Может, так же осталась бы висеть в мире теней, ни среди мертвых, ни среди живых — а может, прямиком в то посмертие, что мне уготовано. Или так и осталась бы заточенной в теле, как в темнице. В теле, где поселилась бы советница.
Вот ведь как бывает… Два почти идеально сплетенных заговора — и если бы их целью не был один и тот же человек, все могло бы получиться. Впрочем, у Рии дело могло бы выгореть и со мной — возможности, конечно, не те, но она бы выкрутилась — ума и настойчивости советнице было не занимать.
— Получается, что я должна поблагодарить тебя… государь. — Я усмехнулась. А ведь и в самом деле… — Ты избавил меня от участи куда худшей, чем смерть.
— Не называй меня так.
Я пожала плечами:
— Имя что-то изменит?
Он промолчал. Тихонько потрескивали поленья.
— Ты сейчас похожа на розу, — сказал вдруг эльф, — Такая же прекрасная — и такая же колючая.
— Слишком много желающих было сорвать, — усмехнулась я.
Он отвернулся, уставился в камин:
— Те, кто тебя охранял, рассказали… в трактире в двух днях пути от столицы…
А вот оправдываться я не буду. Думай, что хочешь.
— Я сбежала. В последний момент, надо сказать.
— Знаю.
— Откуда?
— Я знаю тебя.
Ну-ну. Я сама себя не знаю, если уж на то пошло…
— Зачем ты приехал?
— Поговорить. На письма ты не отвечала.
— Они в камине.
Эльф невесело улыбнулся:
— Почему-то я так и думал.
— Тогда зачем писал?
— Надеялся, что ты все же сможешь меня простить.
— Не могу. Понять — да. Когда Риа гуляла в моих снах, как у себя дома… Но знаешь, от этого почему-то не легче.
Он коснулся моего колена. Я отодвинулась.
— Мои прикосновения настолько неприятны? — тихо спросил он.
Сказать «да» — и увидеть, как плеснет боль в серых глазах, как мгновенно станет непроницаемым лицо. Пусть хоть на миг почувствует, каково мне…
— Нет. Просто я им не верю.
Мы снова замолчали, глядя в огонь.
— Соседи послов небось шлют с портретами? — поинтересовалась я. Ну и, спрашивается, зачем мне это знать? Чтобы больнее было?
— Шлют, — равнодушно подтвердил он.
— В Линне принцесса на выданье, в Скелле и вовсе наследница, братьев нет. Удачный может быть союз…
— У меня уже есть жена.
Я, наконец, оторвала взгляд от пламени. Посмотрела эльфу в лицо.
— Можно склеить разбитую вазу — но прежней она не будет.
— Можно изваять новую — и кто знает, не окажется ли она прекрасней, чем разбитая?
Ответить я не успела. Дверь шарахнула о стену так, что мы подскочили. Влетевший Рик держал Айлин на руках — по юбке расплывалось кровавое пятно.
— Она упала. — Растерянно прошептал Рик. — Мы…
— Это я виновата. — Огромные глазищи на побелевшем лице. — Захотела в снежки поиграть. И…
Она тяжело дышала, держась за живот, на лбу собирались капельки пота.
Ох… Я же не справлюсь… Одна — не справлюсь. И времени бежать за подмогой нет.
— Рик, укладывай ее сюда. — Только бы никто из них не понял, как мне страшно. — Помоги снять платье.
Айлин, похоже, была так напугана, что совершенно не вспомнила про постороннего мужчину в комнате. Она позволила нам раздеть себя, оставив в одной рубашке. Я осторожно коснулась напряженного живота. Женщина вскрикнула.
— Рик, убирай все со стола. Все.
Тот кивнул, заметался по комнате. Так… а вот это совсем плохо — парень в панике. Да я сама в панике! Чувствовать, как под твоими ладонями медленно угасает еще не родившийся ребенок…
— Айлин… — хорошо, что голос не дрожит. Но до чего же сложно что-то решить под тремя парами взглядов. — Есть только один способ спасти малыша… не дожидаться, пока он родиться, а извлечь через разрез. Ты ничего не почувствуешь, обещаю.
Она побелела еще сильнее — если это вообще возможно.
— Делай, что считаешь нужным.
Я кивнула.
Одна — не справлюсь. Нужен кто-то, кто удержит ее без сознания — хотя, на это меня, может и хватит одновременно с… И, главное, кто будет держать разведенные края раны, пока я буду доставать ребенка? И за помощью бежать некогда — сперва от кровопотери погибнет ребенок, потом — мать. Рик? Нет, он не справится, вон, тарелку уже на пол грохнул, руки дрожат. Слишком уж переживает. Или сможет? Решай — и решай быстро, ошибешься — погубишь обоих. На кого ты можешь положиться — полностью и безоговорочно?
— Рик, в спальне на подоконнике ящик с инструментами. Неси сюда, быстро. — Я перевела взгляд на эльфа, встретилась с ним глазами. — Тай…
— Да.
Как же хорошо, когда есть кто-то, кто поймет с полуслова.
— Я объясню, что делать.
— Минута есть?
— Есть.
— Тогда подожди, я сейчас, — он стремительно вышел.
Эльрик принес мой сундучок.
— Я могу чем-то помочь?
— Можешь. Приданое для ребенка — в сундуке в гостиной. Достань пеленки, пару распашонок — возьмешь самые маленькие, — я уже надела фартук, закатала рукава, и теперь быстро раскладывала инструменты на подносе вне поля зрения Айлин. — Еще вскипяти воды — искупаешь малыша когда родится.
