У меня из‑за ворота выскользнул кулон, я не стал его прятать, Трэм хоть и вор, но красть его не станет, по крайней мере, у меня. И я почему‑то в этом точно уверен.
— Откуда он у тебя? — вопрос Трэма застал меня врасплох.
— Что именно? — уточнил я.
— Этот амулет, — светлый подошел ко мне и взял в руки «слезу духа».
— Дал светлый архимаг, — я пожал плечами.
— Просто так отдал? — засомневался Трэм.
— Нет, взамен за то, что я не дам погибнуть его внучке, — вздохнул я.
— Ты успешно справился со своей частью сделки, — хмыкнул он.
— Не хотелось бы больше вспомнить о ней, — фыркнул я.
Трэм только кивнул, продолжая держать в руках амулет и стоять слишком близко ко мне, снова. Кинжал на поясе внезапно нагрелся и обжег меня, а затем перед глазами вспыхнуло видение моего поцелуя, но в этот раз я увидел лицо того, с кем целовался и кого, похоже, любил. И этим человеком был Трэм. Я пораженно уставился на него, может, мне показалось? Но в памяти возникло достаточно эпизодов с ним, так что сомневаться не приходилось. Я точно знал его в прошлом, и он не мог не знать меня.
— Это был ты, — произнес я.
— О чем ты? — удивился Трэм.
— Я кое‑что вспомнил… — сказал я, еле сдерживаясь, чтобы не выдать своих чувств, — наш с тобой поцелуй.
— Это больше походит на фантазию, но, надо признать, очень заманчивую для воплощения в реальность, — усмехнулся Трэм.
— Я помню не только этот эпизод, я помню, как ты меня поймал, когда я прыгнул с какого‑то балкона, как мы о чем‑то спорили, как мы сидели на крыше, — начал перечислять я. — Я вспомнил это только сейчас, все это какие‑то обрывки памяти, но ты присутствуешь в каждом эпизоде.
— Ты ошибаешься, это не я, мы не встречались раньше, — возразил Трэм.
— Лжешь, — отрезал я, — я чувствую ложь.
Трэм вздохнул и запустил руку в волосы, я отошел от него, опустил тарелку на землю и снова обернулся к светлому.
— Так ты знал меня в прошлом? — спросил я.
Трэм вздрогнул и, наконец, посмотрел на меня, я ждал его ответа.
— Да, — тихо ответил Трэм, — знал.
— Так какого Света ты молчал об этом? — разозлился я. — И что за отношения были между нами в прошлом?
— Какой вопрос волнует тебя больше? — спросил Трэм.
— Оба в равной степени, но эти воспоминания с твоим участием… беспокоят меня.
— Насколько сильно? — Трэм вновь приблизился ко мне.
— Достаточно, — сухо ответил я.
— Ты хочешь знать, какие между нами были отношения? — спросил он.
Я кивнул, Трэм довольно улыбнулся и положил руку на мою поясницу, я собрался высказать ему по этому поводу пару нелестных фраз, но не успел. Трэм склонился вперед и поцеловал меня, я опешил от подобной наглости, но потом… потом он притянул меня чуть ближе к себе, а мне осталось только положить руки ему на плечи, я попытался оттолкнуть его, но потом сдался и прижался к нему сам. Это было странно, поцелуй разжигал во мне необычные чувства, мне хотелось одновременно и ответить на поцелуй Трэма, и прибить его за подобную выходку. Мысли плавно куда‑то уплывали, и я, плюнув на все, закрыл глаза и ответил на поцелуй. Это было намного приятнее, чем в воспоминаниях. Как только поцелуй закончился, я на пару мгновений замер, а потом оттолкнул Трэма от себя.
— Что это было? — холодно спросил я.
— Повторить, чтобы ты понял? — усмехнулся он.
— Зачем ты меня поцеловал? — я раздраженно перефразировал вопрос.
— Ты спрашивал о наших отношениях, — пожал плечами Трэм.
— А словами объяснить не легче?
— Не так приятно, к тому же ты сам не возражал, — отозвался Трэм, я хмыкнул. — Но если хочешь на словах, то все просто — я люблю тебя.
Эти слова словно обожгли меня, я вздрогнул, а в груди потеплело, слышать подобное приятно, к тому же я, похоже, испытываю или испытывал аналогичные чувства. Но не говорить же этому светлому о них? Я все еще не помню о себе ничего, а молчание Трэма подозрительно.
— Ты любишь того, кем я был, — заметил я.
— Ты не изменился, — улыбнулся Трэм.
— Расскажи мне о том, кто я, — велел я.
— Не могу, — вздохнул светлый.
— Не можешь? — переспросил я. — Почему это?
— Я не хочу рисковать, — ответил Трэм.
— Чем рисковать? Голос сорвать боишься? — раздраженно поинтересовался я.
— Нет, — серьезно сказал Трэм, — я не хочу рисковать твоей жизнью, снова.
— При чем здесь моя жизнь? Как ты можешь рисковать тем, что тебе не принадлежит, рассказывая историю моего прошлого?
Трэм вздохнул и пожал плечами, жутко захотелось его прибить на этом самом месте, но сначала все‑таки вытрясти нужные сведения.
— Я хочу знать свое прошлое, расскажи мне то, что знаешь обо мне, — сказал я.
— Хорошо, — Трэм сдался. — Твое настоящее имя…
Но он не успел ничего произнести, послышалось хлопанье крыльев, и между нами оказалась Сильва, она громко завопила, я зажал уши руками, Трэм только поморщился. Вестница перестала кричать и приняла человеческий вид, она пару мгновений смотрела на меня, а потом опустилась на одно колено, склоняясь.
— Ты прервала важный разговор, Сильва, — недовольно заметил я.
— Прошу прощения, милорд, — произнесла она, — но я вынуждена была вмешаться. Вы не должны узнать свое прошлое из чужих уст, только вспомнить сами.
— С чего бы это? — поинтересовался я.
— Таково правило Испытания, — ответила Вестница.
— Что еще за Испытание? — переспросил я.
Сильва склонила голову и замолчала, не собираясь отвечать.
— Мне не нравиться ваше молчание, — заявил я.
— Милорд, если вы узнаете от него о своем прошлом, то сразу же погибнете, не пройдя Испытание, — произнесла Сильва.
— И что за Испытание ты мне тоже не скажешь? — уточнил я.
— Я не могу, простите, милорд, — она снова склонила голову.
— Мне от твоих извинений хочется только еще больше прибить тебя, — сказал я. — Убирайся.
Сильва превратилась в птицу и исчезла в ночном небе, а я обернулся к Трэму, он выжидающе смотрел на меня.
— Что касается тебя, я не стану больше ничего спрашивать, — произнес я.
— Прости, что не смог помочь, — отозвался он.
— Но и ты не заикайся о наших отношениях, — продолжил я. — Пока я не вспомню свое прошлое, между нами ничего не будет.
— Понимаю, — вздохнул Трэм.
Я покосился на него, но не стал ничего говорить, а сел на землю и стал спокойно есть. Все произошедшее меня сильно удивило и заинтересовало, из слов Сильвы следует, что я прохожу через какое‑то испытание, причем явно что‑то особое, и память вернуть я должен самостоятельно, иначе могу умереть. Но почему?
