Гневный гул и угрозы были ему ответом.
— Я выиграл эту битву. Вместе с вами. Только благодаря вашему мужеству мы отстояли свою землю.
Алексей помолчал и продолжил уже тише.
— В минувшей битве погиб мой друг. Но месть и злоба сейчас неуместны. И я призываю вас выполнять приказы. Иначе…
Его слова потонули в криках, как в недовольных, так и в одобряющих.
— Тем, кто особо недоволен моим решением, я предлагаю прямо сейчас скрестить оружие. В схватке мы и решим, кто из нас прав. Я буду драться с каждым, кто сомневается в правильности моих решений. И я их буду убивать. Приказы не должны ставиться под сомнение.
Алексей категоричным движением освободил катану из ножен. Он надеялся, что бравада подействует и против него никто не выйдет. Ведь это было дуростью — устраивать прямо сейчас поединки. Когда надо было решать более важные вопросы.
Но вопреки его ожиданиям из рядов олавичей вышли один за другим около десятка воинов. Из тех, кто не участвовал в бою и прибыл вместе с Колуном. Алексей взялся за рукоять катаны двумя руками и приготовился драться с первым из них.
«Смогу ли я одолеть, пусть даже по одиночке, всех этих опытных воинов, с детства владеющих мечом? Ты должен! Другого пути нет…» А меч просто вываливался из уставших рук.
Спиной он почувствовал, что сзади тоже кто-то приближается. «Не ударят же в спину?» Он скосил глаза и увидел, что это Братуш. «И ты, Братуш?» Алексей знал, что сотник в свои молодые годы был уже одним из лучших мечников страны, в чем он имел возможность лично убедиться. «И он мне не верит». Но Братуш, приволакивая раненую ногу, стал плечом к плечу с Алексеем и обнажил свой меч, не говоря ни слова.
Так они стояли вдвоем перед десятком воев, когда спереди них встал мальчишка с мечом в руке.
— Явор, уйди отсюда!
— Не уйду! — уперся парень, неприязненно глядя на воев перед ними.
Саламат, Замята и еще другие вои выходили и становились рядом с Алексеем. А Ратибор в это время что-то втолковывал мрачному Колуну.
«Не хватало еще, чтобы олавичи поднимали мечи друг на друга. Сейчас как раз время для междоусобицы».
— Друзья, я благодарен вам за поддержку. Но сейчас я приказываю вам вернуться назад.
Его противники нерешительно и угрюмо топтались напротив, не решаясь обнажить мечи.
— Я должен вас всех убить, поскольку вы дерзнули выступить против приказа. Убить ради безопасности всех остальных. Но… — Алексей выдержал паузу. — Но поскольку я не олавич, то я этого не сделаю. Пока, во всяком случае. Стать в строй!
Большинство нарушителей молча начали возвращаться на свои места.
В этот напряженный момент Алексей почувствовал, как ему сзади на плечо положил руку Братуш. Его бывший недруг наклонился к нему и негромко заговорил:
— Если ты сейчас не накажешь тех, кто не повиновался, то дальше тебе тяжело будет вернуть уважение воинов. Я знаю, что ты просто не хочешь их убивать. Позволь мне сделать это. Так будет лучше для всех.
Пару секунд поразмыслив, Алексей выдавил:
— Хорошо.
Братуш тут же подошел к оставшимся четверым воям и грозно насупившись, произнес:
— Не пристало воеводе, под чьим руководством мы сегодня одержали победу, обнажать меч против воев. Поэтому я скрещу клинок с каждым из вас, дабы впредь неповадно было нарушать дисциплину.
— Но ты же ранен, — возразил такой же молодой вой, как и Братуш.
— Мои руки так же проворны. И я готов отрубить вам лишние части тела, особенно языки.
Первым против молодого сотника вышел уже пожилой вой со шрамом через всё лицо. И перед строем воев завязался поединок двух опытных мечников. Удар — щит, щит — удар. Хоть ситуация и была донельзя паршивой: олавич дрался против олавича, Алексей завороженно следил за схваткой.
Даже раненый и лишенный маневренности, Братуш не уступал идежскому вою. И вскоре он смог найти брешь в обороне противника и разрубил ему плечо. Сотник не стал добивать воя, а с окровавленным мечом стал ждать следующего. Но больше желающих скрестить мечи не нашлось, и относительный порядок был восстановлен. Тогда снова заговорил Алексей:
— Помните, я обещал вам рассказать после битвы, что ответил царь Леонид своим воинам? Он ответил: «Не нужно много есть накануне битвы, ибо сегодня ночью мы будем пировать за столом у бога мертвых». И бесстрашные воины спросили у Леонида: «О царь, будешь ли ты пировать вместе с нами?» «Я буду, как всегда, во главе стола», — так ответил им Леонид. Поскольку после сегодняшней битвы, как я и обещал, большинство из нас остались на этой земле, то, значит, у нас есть еще дела здесь. И пировать мы будем на этой стороне! Помянем павших…
* * *
За массивным, растрескавшимся от старости деревянным столом расположились Колун, Ратибор, Алексей и монг Бутак. На табурете в углу примостился Икташ, освобожденный раб ящеров, переодетый наконец в нормальную одежду вместо своих вонючих, кишащих паразитами лохмотьев. Он оказался монгом, который еще в своей юности побрел в болота на поиски счастья и чудом перебрался на ту сторону. Где и нашел «счастье», став рабом обитающих там кхадов.
Посредине, возле холодного сейчас очага, в явно неудобной для себя позе сидел предводитель кхадов. Чешуйчатая образина светло-бурого цвета, через чей распахнутый рот виднелись ровные зубы, все одинаковой длины. Алексею этот ящер напоминал виденных в кино и на картинках двуногих прямоходящих динозавров, типа рапторов. Но что сразу же отличало кхадов от вымерших земных рептилий (помимо разума), так это длинные и сильные передние конечности в отличие от слаборазвитых «рук» динозавров. Тело кхада спереди было прикрыто толстым кожаным одеянием типа фартука.
— А почему вы не попробовали договориться с людьми? Зачем же сразу нужно было завоевывать их земли? — спрашивал Алексей.
— Через степи мы хотели только пройти. Нам нужна вода, — переводил Икташ глухие «кх», вылетающие из пасти ящера.
«Наверное, его образ мышления не схож с человеческим. Потому я и не могу его понимать, равно как и он меня».
— Люди всегда были рабами кхадов. Люди слабее нас.
— Да уж, — протянул Ратибор. — Они бы точно не договорились с нами. Люди, видишь ли, слабее их. А что же вас разгромили и изгнали из ваших болот, если вы такие сильные?
Нечеловеческая морда не выражала никаких эмоций. Но его шипение стало более прерывчатым.
— Они… еще… Мы не могли… Наш многочисленный народ почти весь погиб. Только кир-кхады смогли уйти. Чтобы найти свою погибель здесь… Вдали от родины. И вот последний потомок царей кхадов пленен людьми.
Глядя на серьезные напряженные лица, Алексей подумал, что все присутствующие в этой комнате уже осознали, что теперь очень многое изменится под солнцем этой части мира. И что народы Самьнавии еще не скоро вернутся к прежним отношениям друг с другом. Это понимали и олавичи Ратибор с Колуном, и монг Бутак. И не человек, но разумное существо, последний царь кхадов. И Алексей, пришелец совсем из другого мира.
