- В случае опасности держись ко мне поближе,- сказал я рыцарю и поднялся на ноги.
Меч вроде бы стал тяжелее, но ощущения обманчивы - это я дохляк, не могу удержать в руках кусок металла. Если вернусь домой, обязательно возобновлю тренировки, пообещал я себе.
- Это ты держись ко мне поближе, маг,- процедил сквозь зубы Шед.- Пошли.
Я чуть не хлопнул себя по лбу. Это же вызов нашему герою. Своей фразой я заявил, что сильнее рыцаря и как бы оберегаю его. Он и отреагировал так, словно я нанес урон его чести, усомнился в смелости. А какого Мрона я должен слова выбирать, подумал я уже со злостью. Как будто со светской дамой разговариваю, а не с воином.
Шед решительно пошел вперед, держа меч наготове и опасливо поглядывая в сторону фигур в рубище. Я до-гнал его, пошел рядом. Закрыл ему обзор с правой его роны, но Мрон с ним. Сзади, словно красна девица, идти не буду. Меч перехватил обеими руками: железяка чу довищно тяжелая, тянет к земле. Но я боролся с устало стыо, старательно передвигал ноги. Мы вошли под сень мертвых деревьев.
Жутко, словно по кладбищу идешь. Тихо. Пахнет пеплом и едва заметно - гнилью. Только каркающих ворон не хватает для достоверности ощущения. Первое существо далеко слева: бродит меж черными стволами слепо тыкается в обгоревшую древесину. На нас не об ращает никакого внимания. Я облегченно вздохнул, вы тер со лба пот, смешанный с грязью. Хоть бы все так и было. Знаю, как проворны могут быть эти твари. Если накинутся всем скопом, нас не спасет уже ничто. Разо-рвут на части в мгновение ока.
Мы прошли почти до середины, впереди уже виднелся небольшой взгорок, какие-то скалы, остатки камен-ных фундаментов. Человекоподобные чудища ошива
лиь лишь в низине, впереди их не было. Ну хоть какой-то шанс. Нужно пересечь пространство, добраться [О каменных остовов.
Существа не обращали на нас никакого внимания. Бесцелыю бродили, натыкаясь на деревья и друг на друга. Руки безвольно висели вдоль туловищ, в черных глазницах пусто. Просто живущие своей жизнью обо-лочки. Искореженные, разбитые. Гротескные куклы, которых кто-то дергает за невидимые ниточки.
Одно из существ прошло совсем близко от нас. Я невольно задержал воздух в груди: один из Кругов Теней гал разгораться, набирать силу. Рыцарь обернулся, шикнул на меня - мол, прекрати. Я очнулся, заставил заклятие угаснуть. Существо посмотрело почти в упор, рот изогнулся в плаксивой гримасе. Я дернулся в стра-хе - зубы острые и черные. На изуродованном теле останки одежды, ткань обгоревшая, изорванная. От пего несет горелой плотью, чудовищно смердит гнилью.
Рыцарь остановился, замер, жестом заставил меня сделать то же самое.
- Пусть пройдет,- шепнул он,- не будем испытывать судьбу.
Но тварь не прошла. Остановилась напротив, словно в нерешительности: шишковатая, бугристая голова сви-ает на грудь, из пасти стекает блестящая ниточка черной как смола слюны. Я прислушался. Нет, дыхания не слышно, значит, тварь мертва. Но каким образом ходит, непонятно. Одним словом - нежить. Грудная клетка с ущества жутко искорежена, в центре мешанина из осколков ребер, гнилой плоти, обугленных остатков кожи. Одна рука короче другой, безвольно висит на тонких нитях сухожилий.
Существо замерло напротив, покачиваясь на тонких кривых ножках.
- Обойдем,- решил рыцарь.- Только осторожно. Бочком-бочком мы стали огибать тварь. Я вздрогнул: черные провалы глазниц совсем близко. Жуткий
смрад ударил в ноздри, голова закружилась еще боль ше. По сероватой харе ползла капелька бурой слизи, стекала по подбородку. Тварь резко дернула головой, вонючая жижа полетела во все стороны. Я отшатнулся и омерзении, рефлекторно усилил один из Кругов Теней. Вокруг меня и Шеда замерцала молочно-белая стена) отгородила от окружающего мира мутной мглой.
- Ты что творишь! - зашипел рыцарь и вцепился своей железной дланью в мое плечо.
Я взвыл от боли, оттолкнул его от себя. Существо шагнуло вперед, серая склизкая кожа вспыхнула от соприкосновения с Кругом Теней, как бумага. Я тут же и о гасил заклятие: глупо тратиться на кукол. Резко обо гнул пылающую, словно костер, тварь и отбежал прочь. Рыцарь догнал меня: лицо злое, глаза горят бешенст вом.
- Ты совсем рехнулся, маг? - рявкнул он.- Что за шуточки?
- Отвали! - устало буркнул я.
Рыцарь набрал в грудь воздуха, ругнулся было, но неожиданно осекся и резко обернулся. Я посмотрел на зад, и руки сами собой стиснули рукоять меча. Тварь погасла, но все еще исходила черным смрадным дымом. И брела за нами. Неуверенные, ломаные движения с каждым шагом становились плавней и четче.
Хррр-тсс… Хррр-тсс…
Я дрогнул, отшатнулся. В голове вспыхнула ужасная догадка, я затрясся всем телом, подался назад, к спасительным каменным завалам.
Хррр-тсс… Хррр-тсс…
Существо нюхало воздух, словно пес, напавший на след лисицы. Рваные ноздри дергались, из них сочилась слизь, булькала, пузырилась. Рот распахнулся, обнажи лись черные острые зубы, похожие на толстые иглы. В глубине глазниц стал разгораться зловещий багровы огонь
- Миленький?!
Я подпрыгнул, словно ужаленный. Сердце заколотилось в ребра, словно пыталось разбить их в мелкую крошку. Меня затрясло, по лбу потек мерзкий холодный пот. Существо замерло на миг, словно в недоумении, потом алое пламя в глазницах разгорелось ярче. I варь плаксиво скривила рожицу, что-то заныла, забормотала. Голос хриплый, нечто среднее между шипением И тихим рычанием.
- Миленький мой… это ты? Ты пришел за мной? Я знала! Да, я это знала… Уж теперь я смогу обглодать твои сладкие косточки…
Последняя фраза мне совсем не понравилась. Я схватил Шеда за плечо, притянул к себе.
- Бежим! - заорал я ему в лицо.
- Рыцари не бегут,- заворчал он, постарался сбить мою руку.
- Идиот! - взвыл я.- Тогда отступаем! А то сожрут! Я развернулся, побежал что было мочи. Ноги не гнулись, утомленные мышцы ныли, суставы хрустели при
каждом движении. Боль волнами прокатывалась по гелу. Но я уже ни на что не обращал внимания и мчался без оглядки. Ноги скользили в пепле, одежду рвали острые ветки мертвых деревьев, я спотыкался о камни, чуть не падал, но выравнивался и летел дальше. Меня гнал дикий слепой ужас. Позади слышался топот рыцаря: он бежал за мной, пыхтя, как подкованный носорог.
Над низиной разнесся дикий нечеловеческий вопль боли, запредельной злобы и ненависти. Глаза встречных тварей стали разгораться демоническим пламенем.
Их движения приобрели осмысленность, четкость. Они перестали тыкаться друг в друга, словно слепые котята,
замерли, напряглись, как стая хищников. Вопль подхватили с другого конца низины, потом где-то еще, совсем рядом. Голоса тварей слились в один многоголосый гул. Уши мне заложило, и все мысли пропали. Остался ужас, слепой, древний, непередаваемый.
