В общем, на следующий день руины были разобраны. Обрыв обнажился до самого основания, и в нем обнаружилась металлическая дверь. Не знаю, что за сплав, мастер Травар только языком поцокал, ощупывая выпуклые завитки узоров, покрывающих створки.
– А вы говорили – ничего интересного, – задумчиво проговорил рыцарь Валис. – Это сколько же лет прошло с моей смерти? А этот вход еще древнее…
Маг величаво отстранил гнома и потыкал в то место, где предполагался запор, небольшой палочкой. Ничего не произошло. Надо было видеть недоумение на лице бедолаги.
Вслед за магистром Таралитом попробовал открыть дверь и мастер Травар. Он постучал по створкам, прислушиваясь к тому, как отзывается метал, покачал головой и вынес диагноз:
– Какая-то магия…
Под шумок я подобрался поближе.
«Сажи «друг» и войди», – раздалось у меня в голове.
«Что? – не понял я. – Так же просто, как у Толкиена?»
«Нет, это я из твоей памяти слова достал, ты все время их думаешь», – ответил Асаль-тэ-Баукир.
«Еще бы не думать – ситуация такая же идиотская».
«Прикоснись щитом к двери, – попросил мертвый маг. – В бестелесном виде я ничего не смогу, а с поддержкой энергии Следа Создателя, может, разберусь в древних заклинаниях».
Я выполнил просьбу Асаль-тэ-Баукира. Пока Таралит спорил с гномом о сущности запоров, бестелесный коллега магистра что-то делал внутри двери, не откликаясь на мои мысленные обращения. В конце концов он заявил о своем существовании тяжелым вздохом:
«Магические преграды я убрал. Механического запора нет. Но тяги, открывавшие дверь, лишены энергии. Так что дальше – сами».
Хорошо сказать – сами! Тяжеленные металлические створки в два человеческих роста высотой, и при этом никакого намека на ручку или замочную скважину. И открываются, как все нормальные входные двери, естественно, наружу, чтобы ни у кого не возникло желания распахивать их пинком….
Но если под руками есть гном, то такие мелочи уже не существенны. Травар, давно сообразивший, что наш доблестный маг способен менять свойства предметов, быстренько объяснил тому, что требуется для вскрытия. Пара щепок и веточка с ближайшего куста превратились в коловорот, откуда-то появилась бухта каната, еще какие-то инструменты… В общем, не прошло и получаса, а ошалевший от всей этой суеты Маня уже налегал на веревочные постромки, хитро привязанные к двери…
Я решил не путаться под ногами у бывших духов и незадолго до момента вскрытия подземелья отошел к озеру. Хотя, может быть, меня выручило мое обычное везение. Или я почувствовал что-то, что заставило меня держаться подальше от этого чертового подземелья…
Стоило створкам разойтись, как образовавшуюся между ними щель вырвался рой каких-то летучих тварей. Целое облако – даже небо потемнело, словно его забрызгали грязью.
Мои ноги действовали быстрее, чем голова, поэтому уже через миг я осознал себя по шею в воде. Рядом раздавались громкие «плюх», издаваемые телами бывших духов. И тут же стены кратера задрожали от визга и воя. Я сообразил, что бедолага Маня привязан к этой чертовой двери, и, забыв о больной руке и на ходу вытягивая ятаган, рванулся обратно.
Миг – и веревки перерублены. Маня, не будь дураком, рванул к озеру, и тут мне стало понятно, почему он так визжал. Ощущение не самое приятное. Тебя едят заживо, причем со всех сторон, причем эти твари умудрялись прокусывать даже дерюжные штаны и, соответственно, вцепляться в то, что под ними. В несколько прыжков я добежал до воды и плюхнулся рядом с ругающимся гномом.
Думаю, что эти горы никогда раньше не слышали такой матерщины. Каждый из нас проклинал Хаос, летучих тварей и собственную глупость на родном языке. На архаичном гномском звучало очень смачно.
Но руганью делу не поможешь, да и сидеть в озере до скончания века – не лучшая перспектива. В моей голове бешено закрутились обрывки наставлений старой Апа-Шер.
Кажется, она знала «слово» от комаров и мух…
Как там?
«Коло – костров круг,
Пламя моих рук,
Пламя твоих рук,
Посолонь – хороводом,
По сердцу – сладким медом…»
Я бормотал стихи, с ужасом понимая, что они не имеют никакого отношения ни к комарам, ни к мухам, ни к каким-либо иным насекомым. Это, скорее, – любовная лирика. Конечно, говорят, что от плохих стихов и мухи дохнут, но не так буквально же…
Но воздух надо мной вдруг завибрировал, заискрился и запылал, и в воду посыпались трупики летучих кровососов. Я не ожидал такого эффекта, не очень-то надеялся, что бабкино заклинание вообще подействует. Однако раскаленный вихрь над озером ширился, затягивая в себя все новые и новые тучи насекомых. Потом надо мной просвистел сгусток огня и скрылся в распахнутой настежь двери. В глубине прохода грохнуло, взрывной волной вынесло куски каких-то тварей. При жизни они были, видимо, значительно крупнее, чем кровососущая нечисть, и все с благодарностью посмотрели на боевого мага. Вслед за ним в бой вступил шаман. После нескольких гортанных фраз, пропетых Убуш-ага, над кратером промчался ураган, сдувший остатки роя куда-то в направлении горных вершин.
Чуть помедлив, мы один за другим выбрались на берег.
– Что это было? – услышал я за спиной.
С задавшего вопрос рыцаря Валиса ручьями стекала вода. Остальные герои местной мифологии выглядели не лучше. Лишь одежда Лагаиси к общему удивлению оказалась сухой.
– Да, что за хрень? – ворчливо поинтересовался Травар, обращаясь почему-то ко мне, будто я виноват в появлении этой летучей напасти.
Но магистр Таралит поспешил проявить инициативу:
– Могу предположить, что эманации Хаоса проникли в подземелье и трансформировали существовавшие там живые организмы, – значительно сказал маг.
Я снова с уважением взглянул на витиевато изъясняющегося красавчика. Характер у него не из лучших, но то, что нужно долбануть файерболлом, сообразил. Видимо, действительно в прошлом – боевой маг, ходячий гибрид армейского миномета с его обслугой… И далеко не дурак.
Однако эльфийке повышение популярности какого-то человека почему-то не понравилось.
– А кто там мог существовать? – насмешливо возразила она.
Вот ведь дамочка… Она не она будет, если не вставит слово поперек…
– Как известно, различные живые организмы существуют и в подземельях, – тоном университетского профессора продолжил маг. – В числе таковых можно назвать плесень, грибы и мхи, способные расти без солнечного света, они служат пищевой базой для некоторых представителей животного царства…
– Ничего себе гриб, – перебил мага гном. – Интересно, кто это? Ну-ка, Миллинитинь, посмотри! Встречала таких раньше?
