В любом случае наблюдение с квартиры тридцать два дома семьдесят семь по улице Шевченко пока решено не снимать. К Ювелиру тоже приставлю дополнительных филёров — возможно «братки» раньше выйдут на «стрелку» со спецназом. И тогда при «разборке» появится шанс снять на камеру и проанализировать подробней возможности бойцов ФСБ.
А новое оборудование пока не будем устанавливать: неизвестно, кто ещё догадался о нас.
Базирог. Первой проснулась тётя Теоларинэ. Конечно же, я не услышал, как она бесшумно выскользнула из дамской спальни в зал, где спал я. Потому что обнаружить крадущихся эльфов невозможно (особенно тёмных — прирожденных убийц), если они сами того не позволят. Но в данном случае, слава Торну, Теона не шумела, лишь потому, что не хотела будить нас с Цветаниэль. Или упражнялась в умении бесшумно двигаться? Ведь не могут же дроу и в самом деле рождаться настолько опасными созданиями?
Снова повторился резкий свист воздуха, предшественник которого разбудил меня. Звук рассекающего воздух клинка не спутать ни с чем. Я приоткрыл глаза, и мои догадки отчасти подтвердились: тёмная действительно тренировалась. Одобряю, форму терять нельзя.
В первых лучах солнца, едва освещающих комнату, с безумной скоростью мелькали сабли. О том, как «серая эльфийка» добивается такой быстроты фехтования, в нашем мире бродит куча историй. Одна невероятнее другой. Дух захватывает, когда наблюдаешь за «королевой клинков». Самого оружия не видно — только множество размытых полос вокруг обнаженной фигуры то с восемью, а то сразу с дюжиной рук. Наконец дроу закончила свой смертельный танец. Количество верхних конечностей и число сабель снова стало по две. Сабель, выкованных мною! Это большая честь — осознавать, что лучший воин всех времен и народов предпочитает пользоваться именно твоим оружием.
— Всё-таки, есть небольшой брачок, — спустила меня с небес на землю тётя Теоларинэ, заметив, что я уже не сплю. И пояснила: — Белая шашка на несколько грамм легче. При проведении некоторых выпадов ощущается дисбаланс.
— Исключено, тетя Теона! — возмутился я.
— Тише ты — малышку разбудишь! Пусть выспится. Думаешь, я сюда пришла только потому, что в спальне места мало?
Надо же — тёмная эльфийка заботится о том, чтобы не разбудить светлую.
— Не проснётся. Она часа полтора назад только задрыхла: всё в Интернете сидела — мир познавала. Её сейчас гаубицей не разбудишь?
— Что такое «гаубица»?
— Держу пари, что Цветаниэль, с её тягой к знаниям, уже и это знает, — усмехнулся я.
— Что держишь?
— Да ну вас тетя, какая вы стар… — начал я и осёкся, когда «сеющая смерть» в миллиметре от глаза остановила клинок красной сабли.
— Какая я?
Я осторожно сглотнул и почувствовал кадыком лезвие белой сабли:
— Хотел сказать, какая вы стар… старательная, мудрая, опытная не то, что нынешняя молодежь им бы всё…
Теона усмехнулась:
— Базирог ты забыл, что я умею читать мысли? Считаешь, что старомодная?
— Нет, что вы, напротив: дружба тёмной эльфийки с человеком — это что-то совсем новенькое! Либо настолько древнее, что я даже не помню. Только ваш возраст позволяет точно… — я понял, что снова сморозил что-то не то и зажмурился.
Но собеседница неожиданно опустила оружие и тихо прошептала:
— Мне самой не понятно, что происходит. Он сводит меня с ума. Я то как девочка робею при виде него, то не могу удержать страсть. Не узнаю себя. За двадцать столетий со мной не происходило ничего подобного. Такие чувства ранее мне были неведомы. Мне впервые плевать, что обо мне подумают, как это выглядит со стороны. Главное — быть с ним рядом. Знаю, что такое невозможно, но я даже согласна рожать от него детей. Как узнать, может именно это любовью и зовётся?
— Ой, тетя, тут уж я вам точно не советчик.
— Ну, сколько раз повторять — обращайся ко мне на «ты».
— Как скажете, тетя. Буду называть вас, как пожелаете. Ой, извините. Нет, я не смогу. Вы же меня нянчили с самого рождения.
— Да ну тебя к Торну.
— Спасибо.
— Ответь мне как мужчина — я красивая? Только честно!
Ничего себе: дроу сомневается в своей красоте. Так как у эльфов любого цвета нет чувства стыда своего обнажённого тела, то и тренировалась тёмная совсем без стесняющей движения одежды. Теперь ещё и предлагает разглядывать себя тоже «во всей красе».
Внимательно смотрю на неё. Идеальное очерченное приятное лицо, выразительные глаза. Красивые длинные волосы до попы, чуть слипшиеся после тренировки. Совершенная, без лишних жировых отложений, фигура. Рельефные, но не перекачанные мышцы. При каждом вздохе струйки пота спускаются с шеи на обнаженную грудь. А когда та вздымается, часть капелек срывается на пол. Оставшиеся солоноватые частицы жидкости, огибая выпуклые формы, устремляются к низу живота, чтобы потом ещё раз разделиться на те, что увлажняют лоно и те, которые, намочив бёдра, быстро-быстро текут по длинным-длинным ногам.
— Если честно, не знаю что сказать, — подвёл я итог. — С моей точки зрения, гномки лучше: они не такие худые и длинные, у них несказанно симпатичный носик картошечкой и соблазнительно оттопыренные кругленькие ушки. Но с другой стороны, люди же — они почти, как эльфы, значит и вкусы совсем иные.
Брюнетка вздохнула, опустила свои карие глаза к полу и пошла принимать душ.
— Да не волнуйтесь, тетя Теоларинэ, — крикнул я ей вслед, — Вотар тоже по уши в вас втюрился. Уж влюблённые мужики у всех народов одинаковые. Я заметил, как он на вас смотрит и как, затаив дыхание, слушает ваш голос.
— Спасибо, малыш, надеюсь это так, — донеслось из ванной комнаты.
* * *
Вотар. Естественно утром уйти вовремя не получилось. Едва «Скорая помощь» увезла верзилу (слава богу, тот отделался всего лишь защемлением каких-то позвонковых дисков и через полгодика — как раз к суду, оклемается), как пришлось давать показания полиции. Дело это, вопреки сложившемуся по сериалам мнению, не быстрое. Но спасибо за то, что хоть на месте всё записали, а не пригласили для этого в свой «офис». Следом пожаловал шеф. Причём, ему удалось меня приятно удивить: извинился, дал премию к Новому году, затем ещё одну за задержание, всплакнул, пообещал повысить в разы зарплату и должность своего заместителя. А когда услышал мой отказ, по-отечески обнял, ещё пустил слезу, высморкался и сказал, что в любой момент готов с распростертыми объятиями принять обратно такого ценного сотрудника.
Нет уж, спасибо, увольте. Работа, конечно, за исключением некоторых моментов, не пыльная. Но сегодняшний случай окончательно отбил охоту рисковать жизнью непонятно ради чего. Теперь, когда всё закончилось, до меня дурака дошло, как опасно близко я находился обрыва в пропасть. И непонятно, за какой волосок Судьба сумела меня втащить обратно.
