Блин, снова несу бред…
Я вытянула из-за пояса флягу Йена и отхлебнула немного вязкой жидкости, пахнущей специями. Поморщилась. Еще бы — настоящий ром, а не какие-то там хухры-мухры из заголужских подвален.
В целом, было темно.
Над головой светил ленивый полумесяц-халтурщик, почти не освещающий дорогу, несмотря на то, что коряги здесь не могли похвастаться пышной шевелюрой и не закрывали собой даже полуметра вокруг, а ясное сумеречное небо, покрытое россыпью далеких звезд, привычно окутывало его приятной темной дымкой, делая все вокруг загадочным и каким-то по-детски волшебным.
Стояла уже поздняя зима, но не было даже малейшего намека на снег. Что поделать, таков уж этот Тарантур — тут даже природа дурацкая.
С запада дул слабый холодный ветер. Он едва касался кожи и мирно шел дальше, задевая каждый долбаный лысый сук, который тут же принимался хрустеть и трещать, как будто ко мне сзади подбирался громила-неудачник, поставивший своей целью раздавить каждую сухую ветку на своем пути.
Болота, ясный пень, не внушали мне ни доли доверия. Мало того, что вокруг все время что-то тихо булькало и чпокало, словно блуждающие огоньки решили закатить пир на весь мир и откупоривали сейчас бутылки с вином, так еще и по рассказам фермеров здесь завелся неприятнейший тип из всех существующих наимерзейших тварей — анцыбал. Ну, или просто болотный бес, кому как удобнее.
Мало того, что эта хитрюга умеет принимать любую форму из всех возможных, ограничиваясь только отсутствием мозгов и всякого инстинкта самосохранения, так еще и сводит людей с ума, запуская в мозг своей жертвы короткие острые щупальца, пропитанные до самой усрачки Эрином.
Конечно, он не скупает наркотик в закоулках на черном рынке, а воспроизводит его сам. Не буду говорить, откуда он берется в его организме (мало ли, слабонервность еще никто не отменял), но скажу сразу: процесс этот довольно занимательный и порядком омерзительный. А прикольнее всего то, что Эрин-то получают именно из этих самых желез анцыбала. Уж не знаю, как они его там доят, но итог вполне себе ясен.
И вот сейчас. Тридцать серебряников уже лежат в кармане, так что отвертеться никак не получится. Естественно, можно дать деру, но в таком случае меня непременно найдут недовольные клиенты или Морис. О да, этот садист знает, как причинять боль, вы уж мне поверьте.
Внезапно справа, в кустах гниющей клюквы, что-то шевельнулось.
Особо не церемонясь, я вытащила из кобуры заранее заряженный пистолет и без раздумий пальнула в ту сторону.
Выстрел прогрохотал на все болото. Птицы испуганно взвились вверх и разлетелись, а из кустов сначала донесся визг, а потом хлопок, как будто кого-то засосало в торфяную жижу.
На меня сверху капнуло здоровое нечто. Оно свалилось на мое правое плечо и медленно растеклось по ключице, оставляя после себя неприятные вонючие разводы.
— Холхост! — ругнулась я и погрозила кулаком уносящейся вдаль галке. — Вот же… нехорошая птица, чтоб тебя черти выдрали!
Черная галка, становясь едва различимым росчерком на сумеречном небе, напоследок довольно гаркнула и испарилась среди далеких звезд.
Вздохнув и смахнув чужое дерьмо с новехонькой, но уже изгаженной куртки, я медленно приблизилась к кустам и с опаской глянула за них. Огромная жирная жаба, распластавшись на островке земли среди мутной коричневой водицы, распласталась звездой и мирно отправилась в мир иной, разбросав вокруг свои внутренности.
— Вот же!.. Черт, — сдалась я. Похоже, мой словарный запас за минувший год упал до самого прожиточного минимума, ограничившись парой заезженных фраз.
Я перезарядила пистолет и молча побрела дальше, внимательно оглядывая безмолвные мрачные болота.
По спине у меня бежали ледяные мурашки. Знаете фразу: если ты долго смотришь в бездну, то бездна смотрит в тебя? Во-во, у меня сейчас складывалось то же ощущение с этого проклятого места, вот только тут одна проблемка… Сейчас на меня реально кто-то пялился!
Я шмыгнула носом. Медленно, стараясь не делать резких движений, положила на землю мешок и вынула из ножен на бедре свой старенький потрепанный кинжал (или нож, честно говоря, особо различий я между ними не находила), который угнала еще у самого бургомистра — он, кстати, оказался еще и железным, с вкраплениями серебра.
Выдохнув, успокаивая сердцебиение, я уверенно двинулась вперед.
Через десять шагов тропинка закончилась, и мои сапоги по щиколотку погрузились в вязкую зеленовато-коричневую жижу, внутри которой, кажется, что-то плавало, кусая меня за пятки, но я старалась не обращать на надоедливую мелочь никакого внимания, сосредоточившись на своих ощущениях.
Обстановка стала поразительно лениво накаляться. Напряжение в воздухе я чувствовала всем телом, однако никак не могла понять, откуда идут эти волны злобы и отчаяния. Может быть, на словах это выглядит довольно глупо, но если вы столкнетесь с чем-то подобным в своей жизни, то вы меня поймете, уж поверьте.
Деревьев становилось с каждым шагом все больше. Из мелких обрубленных коряг они переходили в длинные раскидистые и горбатые мрачные растения, почти стелющиеся по земле и утопающие краями скудной листвы, покрытой слизью, в поверхности болот.
Сюда едва пробивался лунный свет, и мне пришлось разжечь прихваченный с собой маленький факел. Подняв его над головой, я приготовила нож и спустилась на уровень ниже, теперь оказавшись по колено в грязи.
Над землей повисла тишина. А потом она внезапно оборвалась, и десятки злобных громких визгов прорезали холодный ночной воздух.
* * *
Сплюнув, я припустила к старому пожухлому деревцу — единственному островку суши поблизости.
Мой огонь мелко дрожал, не освещая, а наоборот словно притягивая тьму к себе, и от этого на душе становилось только еще гаже.
В грудь ударил порыв спертого воздуха.
Резко выдохнув, я с характерным звуком плюхнулась спиной в жижу и тут же перевернулась на живот, зачерпывая сложенной лодочкой ладонью воду.
Почти в ту же секунду мне отрезал путь к отступлению появившийся из ниоткуда тусклый огонек, у которого из пламени выглядывали четыре тонкие костлявые и когтистые конечности, тянущиеся ко мне.
— Пошел к черту!
Я коротко взмахнула ножом, и после тихого хлопка тот пропал, обратившись в бесполезный сноп искр.
— Фея, твою мать…
Вдруг я почувствовала на своей шее толстые ледяные пальцы.
Успела я только ойкнуть, а разожравшийся на местных огнях болотный бес рывком поднял меня за горло в воздух и отшвырнул, впечатав мою спину в ближайшее толстое дерево.
