— И в тебе! — отозвались они, готовя оружие, готовя свои души.
Ударил гром — как будто треснуло небо. Земля затряслась, сбивая мужчин и женщин с ног. Молния рассекла небосвод, ещё раз и ещё, пока угольно-чёрные облака не породили угольно-чёрную фигуру, которая сошла с небес, оставляя за собой хвост мрака.
Формой и размером она напоминала человека. Из спины росли перепончатые крылья, но пока фигура медленно опускалась на землю, они не шевелились. Тело с эбеновой кожей было одето в чешуйчатую мантию. На лбу росли изогнутые белые рога. Существо почти ощутимыми волнами излучало силу.
Небеса снова смолкли — гром и молния были всего лишь предвестниками появления Кессона Рела.
Колонна теней встретила своего повелителя в небе, закружилась вокруг него, пока он опускался. Как только он коснулся земли, ударил гром, и поверхность снова задрожала.
Из теней выступили огромные силуэты, чтобы встать рядом с ним, огромные гуманоиды с бледной кожей и длинными конечностями, закованные в серое железо. В руках они сжимали массивные мечи. К их телам и оружию липли тени. Их были сотни.
Регг знал, что его отряд не сможет победить армию теней и их владыку. Но надежда, которую Латандер разжёг в его груди, не позволяла ему отступать. Они вошли в бурю, чтобы встретиться с темнотой. Они сделают это и погибнут. Абеляр стал для них примером.
За спиной он услышал возгласы мужчин и женщин, изумлённый шёпот. Он повернулся к своим людям, чтобы приободрить их, и обнаружил, что их удивление вызвал не Кессон Рел.
Среди них возник узел теней, тьма, которую не мог разогнать свет жрецов, и из этого мрака выступили Эревис Кейл, Ривен и шадовар.
Кейл и Ривен показались Реггу более плотными, каким-то образом более существенными, чем любой из людей вокруг, за исключением, может быть, Кессона Рела. Воины отряда, казалось, тоже это почувствовали, поскольку расступились перед ними.
Все трое посмотрели мимо Регга, в другой конец поля, на армию теней и сумеречного бога, который командовал ею. Они двинулись вперёд, и проходя мимо, Эревис Кейл положил руку на плечо Регга.
— Кессон Рел вам не противник, Регг. Теперь это наша битва.
Тишину разорвал раскат грома, низкий и угрожающий.
Тени текли с Эревиса Кейла, с его тёмного меча.
Регг не мог найти слов. Он повернулся, глядя, как они, не дрогнув, идут через пространство, отделявшее троих людей от тысяч теней, сотен великанов и бога, который правил ими.
Регг обнаружил, что затаил дыхание.
Рядом появился Трев, глядя на шагающую в битву троицу.
— Похоже, это сражение не для обычных людей, — сказал он.
Регг кивнул, подумал об Абеляре и взял Трева за плечо.
— Тогда хорошо, что здесь нет обычных людей.
Он повернулся к своим воинам и закричал:
— Построиться! Ждать моего приказа! Владыка утра ещё здесь не закончил.
7 найтала, год Грозовых Штормов
Кейл, Ривен и Ривален расступились на несколько шагов. Впереди вокруг Кессона Рела сомкнулась армия теневых великанов. С их бледной кожи сочилась тьма. Колонна теней — десятки тысяч этих тварей — роилась в небе над хозяином, глаза нежити горели, как угли.
Глядя на Кессона, на всю его мощь, на силу, которую он украл, Кейл, будто ломоту в костях, ощущал внутри себя пустоту. Пустота требовала заполнить её. Он знал, что Ривен должен чувствовать то же самое.
Магз, я сдержу своё обещание. Прямо сейчас. Магз, ты меня слышишь?
Нет ответа.
Тени кружились вокруг Кессона. Он поднял руку, и наступила тишина. Кейл, Ривен и Ривален остановились. Остановился весь мир.
— В ваших лицах я вижу память о мёртвом мире, — сказал Кессон Рел, его голос разнёсся по полю, заполняя тишину. — Гибель этого мира столь же неотвратима. И всё же вы стоите здесь — тот, кто якобы служит госпоже потерь, и два слуги бога теней.
Он посмотрел вверх, на Фёрлинастиса, который описывал дугу, возвращаясь на поле боя.
— И вы привели с собой дракона, служившего мне, когда я был молод. Давайте посмотрим, кто окажется сильнее, шейдлинги.
— Давай посмотрим, кто из нас действительно служит госпоже, — тихо сказал Ривален, и из него хлынули тени.
Из Кейла тоже потекли тени. В одной руке он сжал свою маску, в другой — Клинок Пряжи. Ривен рядом с ним направил силу Маска, позволив ей наполнить свои клинки. Со стали начали сочиться густые, ленивые тени.
— Не тратьте силы на его слуг, — сказал Ривален.
— Согласен, — отозвался Кейл.
— Они закроют его своей толпой, — сказал Ривен.
— Нет, если им придётся защищать его не только от нас, — ответил Кейл.
— От кого ещё? — спросил Ривален. — Дракона будет недостаточно.
— От моих слуг, — сказал Кейл и быстро произнёс слова магического послания. Магия загудела вокруг него, и он отправил сообщение Наяну на Путевой камень.
Ты и твои люди нужны мне здесь. Битва началась. Он остановился, подумал о Магадоне. Сначала убедитесь, что с Магадоном всё в порядке. Потом приходите. Поспешите.
Магия по нитям Пряжи полетела к Наяну.
— Ждём здесь, — сказал он Ривену и Ривалену.
— Ждём? — переспросил Ривен. Убийца покачивался на носочках, не отрывая взгляда от Кессона.
Кейл кивнул и начал читать слова заклинания, которое должно было уравнять шансы.
Я просыпаюсь, задыхаясь от очередного сна об отце.
Открывая глаза, я обнаруживаю себя прижавшимся к каменной стене кельи для медитаций. Щека мокрая от слюны. Воспоминания об отце, Источнике и вечном падении ещё свежи в моей голове. Тело мокрое от пота. Я воняю достаточно сильно, чтобы мой собственный нос это чувствовал. Я уже много дней не мылся и не менял одежду. Щеки чешутся от десятидневной щетины. Я чувствую на себе взгляд.
В тени дверного проёма стоит Наян. Его тело едино с темнотой, границы между человеком и сумраком размыты. Я сажусь, кладу руки на колени. Я потрясён тем, какими тонкими они стали.
— Мы должны идти, — говорит Наян. Голос ровный, но в его осанке, в том, как сжаты его кулаки, я вижу спешку.
— К Кейлу?
В ответ он молчит, но я читаю по его лицу.
— Возьмите меня с собой.
— Нет.
Я ожидал такого ответа, но всё равно хочу опустошить его голову. Я помню слова отца: «они бросят тебя здесь». Вопреки злобным мыслям я выдавливаю улыбку.
— Доброго пути.
Его брови опускаются вслед за его мыслями. Должно быть, мои слова его удивили. Я сохраняю улыбку, и в конце концов он кивает, ничего не сказав, и снова исчезает во тьме.
