Саймон Уокер - Мертвая линия. Оно приближается…

— За мучительные поиски?

— За их творчество. Ведь появляются не только палки. Люди стараются подражать вам, придумывают чай с лимоном, скрещивают зверей, пытаются двигать планеты. Чем плох ребенок, стремящийся быть похожим на родителей?

— Я иной раз думаю, что он приемный. Столько в нем непохожего.

— Может, это и есть то отличие, которое разделяет поколения? Просто он следующий после вас.

— Тогда мы должны уйти, а они возвыситься?

— Кто знает?

— Этот вопрос особенно забавен в нашем разговоре. Здесь, среди звезд.

— Почему сегодня сирень? — Кот обернулся, словно только что заметил окружающий сад.

— Не знаю, — пожал плечами старик. — Пришлась под настроение.

— Ага!

— Что ага?

— Ты выглядишь как человек, куришь их табак, выращиваешь их цветы, мучаешься их сомнениями. Ты же все это взял там, внизу.

— Я все это создал здесь, наверху.

— Да, по отдельности и без эмоций. А они сложили компоненты, уселись посреди, посмотрели и…

— И?…

— И взгрустнули! Не радовались, как безумные, глядя на закат или прилив, а взгрустнули. Не знаешь почему? Может, потому, что чувствуют в себе вашу кровь, понимают, что они только гости в собственном мире?

— Ну давай отдадим вожжи в их руки. Через тысячу лет они сами развернут галактику, и, готов спорить, только затем, чтобы поделить ее. Конечно, не поделят — и уничтожат себя вместе с ней.

— «Тебе пока рано править телегой — маленький еще. Иди помоги маме нарвать щавеля».

— Да, что-то в этом роде.

— Ребенок — как кораблик. Если ты правильно его собрал, внимательно и с любовью, учел все нюансы и характерные особенности материала, он поплывет. Если нет — утонет. Но всегда приходит момент отпустить его, разжать пальцы. И этот момент — самый волнующий.

— Внимание, любовь… Главное — это правила. Нужно держать штурвал и вести кораблик только четким курсом.

— А чуть что, огнем его или метеоритом, да? Ведь всегда можно построить новый. Вы — это они, они — это вы. Но как же вы друг другом недовольны!

— Не хочешь к брату сходить? Он такой же фантазер, как и ты. — Старик сдвинул брови и встал с кресла.

Дом померк, сирень испарилась. На их месте возникла черная скала с вырубленной в ней лестницей, ведущей вниз, в грозовые тучи. Старик потемнел, глаза полыхнули огнем. Из-под накидки выпал заостренный хвост.

— Настроение поменялось? — улыбнулся Говард.

— Да, так уютнее. Пойду к себе.

— Великий и ужасный, преклоняюсь пред тобой, о Пожиратель Душ. — Кот шутливо поклонился.

— Зови меня Драгомором.

— Прежнее имя мне нравилось больше.

— Не поминай его всуе, — низко прорычал Верховный Демон, театрально капая лавой с раздвоенного языка.

С этими словами он достал из складок одежды Алую Звезду и небрежно швырнул в сторону. Она впилась в небосвод и почти злорадно подмигнула коту.

— Да, и еще, — вдруг обернулся Драгомор. — Прекрати помогать викингу, отпусти кораблик.

— Чтобы он приплыл к тебе?

— Кто знает? — улыбнулся демон уголком губ и пошел по лестнице. — Братцу привет.

Вторая треть истории подошла к концу. Шесть из девяти дней, отведенных на свершение Пророчества, минули. И теперь, как бы кому-то из героев ни хотелось отложить решение сложных задач, грядет кульминация. Финальная Битва между силами Добра и Зла так близко, что уже сейчас можно чувствовать напряжение, охватившее Перешеек. С юга к проливу стягиваются демоны и их помощники, с севера — сторонники гуманного образа жизни. Станет ли их встреча очередным раундом в тысячелетней драке или мы получим наконец ответы на вечные вопросы? Сможет ли Рагнар разобраться в себе, хватит ли ему духа пожертвовать прекрасной девушкой ради спасения Эйлории? Так ли уж всесилен Абракадабр? Кому предназначены роли, описанные в Пророчестве?

Из третей и заключительной части саги мы узнаем, чем завершится самая стремительная в истории Эйлории схватка миров, для кого из участников ее конец окажется счастливым.