О, нет, вот только не нужно высоких слов! Мы не можем любить друг друга, у нас совершенно разные дороги и судьбы! Мне с ней очень хорошо сражаться и уходить от погони, она всегда прикроет спину и окажет помощь, но не сможет постоянно быть рядом. Она жёстче, сильнее, увереннее меня… Она – воительница!
А я люблю свою жену – верную помощницу, опору и друга, мать моего сына, и второго ребёнка, который, наверное, ещё не родился. И при этом Марина ведь тоже может зарезать грабителя, раздавить конкурента, приструнить подчинённых торговцев. Настоящая жена купца, ректора, а может, в будущем, короля Сардинии. И выбор в любом случае будет в её пользу… А мне, наверное, на роду написано, всегда быть рядом с сильной женщиной…
Какая-то тень заслонила окно. Человек, находящийся снаружи, аккуратно вынул раму, очевидно, заранее снятую с запоров. Отставил её в сторону, пролез в оконный проём. Повернулся к окну, помог забраться напарнику. Грабители? Однако незнакомцы прошли мимо шкафа и стали приближаться к кровати.
К счастью, её изголовье находилось в тени, поэтому бандиты не видели наших лиц. Я стал осторожно освобождать правую руку от сладкой тяжести, аккуратно пытаясь разбудить девушку и дать ей понять об опасности. Однако натолкнулся на её предостерегающий и совсем не сонный взгляд. Да уж, опасность она чувствовала в сто раз лучше меня, даже сквозь сон.
ГЛАВА XXIII. КОНИ, ЛЕТЯЩИЕ В БОЙ
Разбойники стали обходить кровать с двух сторон. Ножи спрятаны за поясами, а в руках тонкие верёвки-удавки, для сонного человека лучше всего – тихо, аккуратно, чисто. Профессионалы. Пришли с конкретной целью – убивать. Я слыхал, как они это делают: подойдут к кровати, стукнут по плечу, бедняга подорвётся спросонья, сядет, шею вытянет, глазами хлоп-хлоп. Тут ему за спину зайдут, на эту шею удавку накинут, затянут потуже. И всё, нет человека…
Первый из них подошёл ко мне, но ничего не делал, ждал товарища, чтобы, значит, приступить к делу одновременно. Второй разбойник приближался к Брунхильде, ему оставалось сделать буквально шаг-другой. Но не тут-то было. Откинув одеяло, на него налетела обнажённая фурия и нанесла страшный удар ногой под дых, в солнечное сплетение, от которого он глухо ухнул, и сложился пополам.
Я ожидал нечто подобное, поэтому успел вскочить и наброситься на второго бандита, на несколько мгновений потерявшего связь с реальностью. Мой нож был далеко, поэтому я просто навалился всем телом на негодяя, не давая ему схватиться за клинок на поясе, нанося сильные удары, а потом колотя его бесчувственной головой об пол, как когда-то на дороге в Олисипо, отбиваясь от грабителей.
Хотел достать нож, чтобы покончить с ним наверняка, но увидел, что это уже лишнее. Нападавший был мёртв, как и его напарник, которому Брунхильда нанесла короткий «удар милосердия» снятым с его пояса ножом.
После этого девушка накинула тунику, подбежала к шкафу, открыла дверь, достала кошель с золотом, раскрыла его, положила рядом с одним из нападавших, рассыпав монеты по полу. Повернулась ко мне:
– Быстро давай, буди хозяина, сообщай о нападении грабителей.
– Это же не грабители! Зачем обманывать хозяина?
– А зачем ему знать, кто это такие на самом деле? Тебе придётся признаться, что ты ректор, ведь к простым легионерам наёмных убийц не подсылают!
И опять она опережала меня на целый шаг, как минимум! Я пожал плечами, и пошёл звать хозяина.
К счастью, с ним удалось быстро договориться. Мы рассказали, что проснулись ночью от шума, увидели двоих мужчин, открывающих шкаф, бросились на них. Завязалась драка, в которой мы, благодаря своему профессионализму, победили. Хозяин хотел огласки не больше нашего, поэтому нам быстро удалось договориться. Он позвал свою жену и вчетвером мы вынесли тела незадачливых «грабителей», выкинув их в старый, запущенный овраг.
Теперь наш путь пролегал по довольно широкой, оживлённой дороге, в сторону какого-то небольшого городка, в который планировали прибыть к вечеру и там переночевать, а потом двигаться дальше. Ехали молча, о прошедшей ночи мне думать не хотелось. Нет, воспоминания были очень сладкими, но терзало чувство вины перед моими женщинами – Мариной, за то, что ей изменил, и Брунхильдой, за то, что знал, что никакого продолжения не будет.
Девушка заговорила первой, но речь повела вовсе не о наших новых отношениях, а об инциденте с убийцами.
– Плохо дело, Алексий! Очевидно, шпионы жрецов выследили нас. Или на корабле, или уже здесь. Они не успокоятся, пока не покончат с тобой. Жаль, что мы не знаем, какие у них силы и возможности, но пока надо удвоить бдительность.
– И, по возможности, увеличить скорость передвижения, – добавил я.
– По возможности, – подтвердила Брунхильда, – чтобы не загнать лошадей.
Дальше мы двигались в молчании, перекидываясь только короткими репликами, необходимыми в пути, благо, дорога была довольно оживлённой и опасность здесь нам не грозила.
Вечером приехали в тот городишко, про который нам говорили, и тут нам крупно повезло: мы встретили обоз с продовольствием, который вёз пропитание для римского войска: солонину, муку, масло, вино. Они тоже остановились здесь на ночлег. Я переговорил с командиром охраны, рассказал нашу легенду, представил ему Брунхильду. Попросил разрешения примкнуть к его отряду, так как мы не знали дороги, обещая взамен нести дежурства по охране, и вступить, если нужно, в схватку.
Командир, хоть и без особого энтузиазма, дал добро, и ночевали мы уже с обозом. Таким образом, решались сразу несколько проблем: отпала необходимость искать дорогу, о совместном сне и проблеме отношений в густонаселённом лагере можно было не думать. Как и о вопросах личной безопасности.
Путешествие прошло спокойно и через неделю мы прибыли в расположение римских войск.
* * *
Всю долгую дорогу в обозе я предавался тяжёлым размышлениям. Что происходит в легионе Кастула? Война, судя по доставке продуктов и отсутствию беженцев, идёт успешно, о разгроме речи нет. Но не проникла ли измена в ряды легионеров? Эти жрецы, судя по всему, очень непросты, если выследили нас Брунхильдой и не убили только благодаря её изворотливости.
Нет, в своём друге я не сомневался, не может Кастул меня предать, не такой это человек! Если бы это случилось, мне больше некому было бы верить. Кроме своей жены и сына. А также скандинавской воительницы. И ведь не узнаешь никак! Оставалось надеяться на лучшее и двигаться навстречу войску.
Наконец, путешествие закончилось, мы прибыли в расположение войска. Попрощались с попутчиками и поехали искать своих. Вскоре я увидел лагерь наших легионеров. Что теперь делать? Кастула нигде не было видно. Отдыхает в своей палатке? Или мятежники сместили его и выбрали нового командира?
Я подозвал Брунхильду и попросил её отыскать легата, кто бы это ни был, и передать ему просьбу встретиться с неким центурионом, привезшим важное донесение. Если это мой старый друг, я поеду ему навстречу. Если же там человек чёрных жрецов… Об этом не хотелось думать, тогда придётся действовать по обстоятельствам.
Девушка поняла меня с полуслова и поскакала к большой палатке. Спешилась, стала говорить с часовым. Вскоре тот пропустил её внутрь, а через пять минут оттуда вылетела знакомая фигура, вскочила на коня и помчалась в мою сторону. Конечно же, это был старый вояка собственной персоной!
– Алексиос, дружище! Живой и невредимый! Я знал, что эти чёрные собаки врут, не верил им.
Мы крепко обнялись, я тоже был рад видеть Кастула в добром здравии и на прежней должности.
– А что, они тут появлялись, эти чёрные собаки?
– А как же! Приехали, привезли грамоты с печатью, говорили, что теперь власть – они. Сказали, что ты убил их главного жреца и разъярённая толпа тебя растерзала. Что на Сардинии теперь тишь и благодать, Древние боги воцарились прочно и нам нужно принести им присягу.
– И что же дальше было? Где эти… собаки? – мой голос слегка дрогнул.
