Связываться с кроватью уже нет времени. Напоследок выхватываю ремень и под крик прапорщика: «Время!», перекрикивающий вой сирены, мчусь в строй.
– А кровать?! – орет мне прапорщик, тем возвращает. – Гричик, да выруби уже эту еб*ную сирену!
Быстрее возвращаюсь к кровати. Под замолкший рев сирены начинаю заправлять кровать.
– А пока рядовой Черновол не спеша занимается кроватью, остальные принимают упор лежа и очень быстро начинают отжиматься, – раздается ласковое издевательство прапорщика. – Упор лежа принять!
Из‑за меня всех будут нагибать?
Да как так!
Завершаю с кроватью, как получилось, мчусь к остальным.
– Стоять! Что за внешний вид? Почему ремень под курткой, а не наоборот? Почему не завязал шнурки на берцах? Почему кровать не застелена как положено?
– Я сейчас!
– Ничего‑ничего, занимайся. Мы подождем. Остальные бойцы пока позанимаются.
– Но вы же сказали сегодня у нас преференции! – в отчаянии повышаю голос я, понимая, что из‑за меня народ страдает. – Вы же обещали!
– Да, точно. Обещал. Твою ж мать… Гричик, сколько время?
– 22:24.
– Сегодня еще не закончено. Согласен. Пока преференции действуют… Всем подняться и оправиться! – дает новую команду прапорщик, а для меня персональную: – А ты сначала приведи в порядок кровать.
Он начинает проходить вдоль строя, делая замечания по поводу внешнего вида. Я успеваю справиться с кроватью и снова подаюсь в строй. Уже встав в него, начинаю приводить себя в порядок.
– Итак, – закончив осмотр, продолжает прапорщик, – объявляется учебная тревога. Первая вводная: пожар. От вас требуется вынести на улицу все что есть в расположении начиная от кроватей и тумбочек, заканчивая телевизором и штангой. На все про все у вас полчаса. Не укладываетесь – все заносится обратно, и мы выходим на второй круг, третий, пока не уложитесь. Из хорошего – можете выносить через окна. По завершении первой вводной мы перейдем ко второй: осада крепости малыми силами противника. Мы все выдвигаемся за стену и делаем вокруг нее круг бегом, за исключением ключевых точек, где вам необходимо пройти определенные участки гуськом или проползти по‑пластунски за час двадцать. Если не укладываетесь, делается второй круг, третий, пятый, десятый, пока не уложитесь или до утра пока не за***тесь. Напоминаю, справитесь в отведенное время, в качестве поощрения подъем на час позже. Всем все понятно?
– Так точно, – одновременно выдыхаем потухшими голосами.
– Вот и отлично. Время пошло!
Если до этого я смотрел на службу позитивно, то теперь все угасло. Только сейчас стало понятно куда мы попали. А вместе с тем понимание, что надолго меня не хватит. Тут даже придумывать, как сбежать без паспорта не понадобится. На руку отсутствие скверны. Зона от крепости до Тобольска пустая. Мы ее преодолеем максимум за два дня.
На Рому и Семёна рассчитывать не стоило. Предъявив настоящие паспорта, они встряли. А вот на смышлёных девушек, догадавшихся заранее обзавестись левыми паспортами, стоило. Лишь бы только у них оказалась ночь столь же насыщенной, как у нас. Тогда точно сбегут. Здесь не тренировки, о которых мы думали. Здесь глупый дроч и только.
Глава 10
Снова все рукомойники заняты. Вокруг них кишит. Один бреется, за ним два‑три человека в очереди.
– Давай позже, – предлагает Миша.
– Когда позже? Уже время.
– Еще один такой же завоз как вчера с Воронежа, и я не представляю, что у нас будет. Я сейчас посчитал, осталось 64 койки.
Смотрю на еле двигающихся новичков и не сдерживаюсь:
– Э! Народ! Давай в темпе, а?! Сколько можно рассусоливать?!
– Андрюха! Сюда! Я здесь место держу! – выглянув из толпы справа, кричит намыленный Санька Синицын.
Двигаем с Мишей к нему.
– Чего тебе брить? Всего три волосинки. Пинцетом уже бы выдрал и можно не бриться, – шутит Миша.
– У меня по бокам немного. В основном здесь сильно, – не поняв подколку, рассказывает Санька и показывает на подбородок.
– Да ты ж наш козлик с тремя волосинками, – смеется Миша и тут же отхватывает. Мелкому Синицыну до высокого Миши не дотянуться, так он за его живот ухватывается.
Миша орет от въедливого щипка и навалился на Саньку сверху.
– Э, ну хорош! – вмешиваюсь я и расталкиваю. – Давай быстрей заканчивай, нам еще после тебя бриться.
Синицын снова берет в руки бритву. С этим делом ему повезло. Один раз провел по одной щеке, второй по второй, еще три по подбородку и готово. Не то что у меня. Когда рос пушок, торчало немного, а как бриться начал на пол лица повылезало.
Санька уступает место мне. Трясу баллончик, давлю пену на помазок и принимаюсь бороться с щетиной.
Сегодня 11 день армии. Вроде дни тянулись, а в итоге пролетели. За это время к нашей тройке добавился, как он сам себя называет, бурьян дворянства Миша Смирнов, – его отца за какие‑то темные делишки лишил статуса сам Император лет 10 тому назад, – и Сашка Синицын.
Первый мне пришелся по душе. Парень пришел в армию из патриотических чувств. Он действительно хочет помочь родине своим участием. Даже вместо года заключил контракт на все пять. А второй сам прицепился. Зато от него больше всего пользы. Сашка нереально шустрый. Везде успевает сунуть нос. Благодаря чему мы в курсе дел в казарме, в части, да и вообще во всей крепости.
Армейская жизнь сначала зашла не очень, а потом я что‑то к ней прикипел. Уже такое чувство, нахожусь здесь несколько месяцев. Может быть, потому, что после того случая прапорщик больше не устраивал нам учебных тревог.
В ту ночь мы так и не осилили вводную по пожару. Меня в итоге под утро вырубило. А всего ушли в беспамятство семеро. Это потому что, обессилив, мы по неумению пытались за счет Света восстановиться и ушли в ноль.
Зато потом прапорщик провел занятия и научил восстанавливать тело, даже когда Света остаются крохи. Кстати говоря, при такой технике, если беречь Свет и понапрасну к нему не обращаться, можно пробыть без сна и неделю. Но не в том случае, когда Света осталось немного, естественно.
Еще из плюсов, что помимо фехтования, с нами ежедневно оттачивают рукопашный бой. Занятия не ахти какие, в основном нудные повторения, но все же от них толк есть. И это, не говоря о получении навыков обращения с оружием. Теперь у нас стрельбы каждый день.
Еще из хорошего можно отметить наши вечерние рукоделия. Стоило показать ребятам, как плести кольчугу и теперь после отбоя и выключения электричества, в расположении становится почти так же ярко, что и днем.
Из плохого я бы отметил разве что отсутствие занятий по развитию магических способностей. Но прапорщик обещает приступить к ним позже, пока давит чисто на физо и стрельбу.
Ну и самое плохое – до сих пор нет скверна. И это меня нервирует больше всего. Уходит драгоценное время.
Заканчиваю с бритьем, уступаю место Мише и замечаю, как полукровка, поселившийся в казарме сразу же после нас, нагло отпихивает от раковины прибывшего вчера воронежского новичка с едва заметным свечением под предлогом того, что тот долго копошится. Прекрасно знаю, что последует за подобными выпадами. В интернате насмотрелся.
Подхожу, обхватываю парня за шею и рывком скручиваю. Шейные позвонки дружно затрещали.
Синицын вроде вышел в расположение, а уже тут как тут. Мощной подсечкой он сбивает парня с ног, и тот виснет у меня на руке. Приходится его отпустить, а то его сильно придавило горлом мне на руку.
– Ты что, самый умный или считаешь, что можешь кого‑то подмять под себя, потому что сильнее? Мне раз плюнуть разбить в мясо морду любому из вас, но я почему‑то не лезу к рукомойнику. Прапорщик до*уя в чем неправ. Но я уважаю его только за то, что он пытается в ваши пустые головы вбить правильную вещь. Он хочет, чтобы мы были братцами здесь и там за крепостной стеной. Я это полностью поддерживаю. Лезть нахрапом, плевать на всех, думать только о себе, так со своими не поступают. Поэтому я стою и не лезу без очереди. Тебе все понятно?
