— Это мой прокол. Я должен был выяснить сразу, — отрывисто произнес он. — Но никогда бы не подумал, что у тебя есть ребенок, тем более дочь! Не помню ни единого случая, чтобы у куколки твоего возраста были дети. Ее не должно быть!
— Что значит «не должно»? — обалдел я.
Но Грег меня будто не слышал.
— Лучше всего для тебя было бы все остановить, — задумчиво проговорил он.
У меня вдруг вспотели ладони.
— Вдруг еще не слишком поздно? — продолжал он. — Превращение не завершено, и, может быть, если все сделать аккуратно, тебя еще можно вернуть к нормальной жизни…
Я стиснул трубку в руке.
— Грег, ты же не всерьез, правда?
— Увы. Еще как всерьез.
Голос наставника показался мне холодным и далеким.
— Глаз со временем закроется, если им не пользоваться… Поносишь пару месяцев повязку… И я, конечно, помогу. Зафиксирую тебя на полгодика печатью в нынешнем облике. Есть стирающие память методики, почти безопасные…
— Но почему?! — воскликнул я. — Что случилось?
— Поверь мне на слово: ребенок и превращение — вещи взаимоисключающие. Поэтому я и говорю — лучше остановиться. Ради твоего же блага…
«Засунь себе это благо знаешь куда!» — вот что мне хотелось проорать ему в ухо. Но я сдержался и сказал, как мне казалось, деловито и спокойно:
— Грег! То, что ты предлагаешь, — полная нелепость. Не говоря уже о том, что остановить превращение… да это просто немыслимо! Может быть, месяц назад что-то вышло бы — но не сейчас. Ха, «закрыть глаз»! Видел бы ты меня сегодня на работе и в ментовке! Я вышел на грань, я это чувствую. Осталось совсем чуть-чуть. Какая-то последняя ступенька…
— Ты хоть представляешь, — мрачным голосом спросил Грег, — что это за ступенька?
— Нет, не представляю. Видимо, ничего хорошего, если ты тянешь до последнего и не хочешь мне говорить. Может, думаешь, что скажешь — и тут я испугаюсь и передумаю превращаться? Нет! Все зашло слишком далеко, мне некуда деваться. Разве ты сам не понимаешь?
— Понимаю, — со вздохом сказал он. — Значит, надо хотя бы принять все доступные меры предосторожности. Одно радует — ребенок живет не с тобой, а с матерью. Значит, связь не слишком крепкая, можно попытаться… Алекс, запомни — ты должен прекратить общаться с дочкой. Удали ее из своей жизни. Пока не поздно.
Я нервно расхохотался. Первый шок миновал, и я почувствовал, что начинаю злиться.
— Грег, вы с Ники, похоже, чокнулись. Ты хоть представляешь, что я пережил за последний месяц? Перестать общаться с дочкой! Да Васька — моя единственная радость, свет в окошке! Единственное, что мне в этой жизни по-настоящему дорого! Раньше я это не очень хорошо понимал, но теперь…
— Алекс, — голос Грега стал ледяным. — Если она настолько дорога тебе, держись от нее как можно дальше!
— И не подумаю! — рявкнул я.
Злость усиливалась, разгораясь, как пожар, а властные интонации Грега ее только раздували. Никогда прежде он не говорил со мной в таком тоне. Да кто он такой? Не слишком ли он много на себя берет? Пусть только попробует разлучить меня с Васькой!
— Я не стану этого делать, — повторил я решительно. — Наоборот! Если хочешь знать — я планирую забрать Ваську к себе. В ближайшие дни. Я уже велел ее мамаше собирать вещи.
— Алекс, послушай…
— Я твое мнение уже выслушал, — отрезал я. — А теперь выслушай мое. Не надо больше этих штук — испытаний, загадок, дурацких советов… Превращение идет своим путем. И вмешиваться в него нельзя, поэтому что оно… оно… естественный процесс!
— Кто тебе это сказал?
— Неважно. Но это правда. Я не позволю собой манипулировать.
— Да тобой уже кто-то манипулирует! — В кои-то веки в голосе Грега прорвалось раздражение.
«Ага!» — ухмыльнулся я. Сердится, что ему порушили планы! Нет, хватит! Больше никто не посмеет мною управлять!
— Что ты хихикаешь? Это не шутки, а вопрос жизни и смерти…
— Ты мне угрожаешь?
— Я? Ты сам себе угрожаешь. Ты что, не понимаешь, что с тобой происходит? Куда ты идешь?
— Куда бы я ни шел — мне нравится!
— Ясное дело, нравится! Помнишь наш разговор? Об оружии, которое можно отложить, если на то хватит воли? Тебе дано оружие… и совсем недавно тебя это смущало. А сейчас уже нет?
Я пожал плечами, не собираясь отрицать очевидное.
— Вижу, говорить сейчас с тобой бесполезно.
— Да-да, твоя совесть может быть чиста. Все, оставь меня в покое!
Теперь промолчал Грег. Я затаил дыхание, ожидая его реакции. Внутри, откуда-то из области желудка, к горлу поползла медленная волна холода. Меня охватил какой-то непонятный приступ ужаса. Я подумал было, что это проснулась совесть, но потом дошло — это страх. Самый обычный страх наказания.
— Грег, — сказал я, пересиливая себя. — Прости. Но я не могу поступить иначе. С этим превращением я все равно что в поток попал, и теперь меня куда-то несет…
— Я хочу помочь тебе выплыть, а ты упорно сопротивляешься! — сказал он с горечью. — Тебе больше нравится тонуть? Это ведь «естественный процесс»!
— Пожалуйста, не злись на меня. Я тебя очень уважаю и очень тебе благодарен… Ты так много для меня сделал… Но того, что ты от меня требуешь, — делать не буду. Извини. Спасибо за все, но… дальше я пойду сам.
С полминуты Грег молчал — видимо, боролся с желанием телепатически поджарить мне мозги.
— Хорошо, — сказал он наконец своим обычным спокойным тоном. — Поступай как знаешь. Но у меня к тебе будет одна просьба. Считай ее последним заданием. Ответь, наконец, на вопрос. Сам себе, мне не надо. Чем ты готов пожертвовать ради превращения?
— Так ведь я уже…
— Но на этот раз подумай как следует и отвечай честно.
— Ладно, — ответил я. — Подумаю.
— Это все. Удачи.
Разговор прервался. На мониторе в последний раз высветилось имя Грега. А потом, прямо на моих глазах, пропало.
Я поднял взгляд и обнаружил, что стою перед собственным подъездом — видимо, уже давно, потому что горели фонари. За разговором сам не заметил, как дошел до дома. Я вздохнул, уныло глядя на погасший экранчик мобильника.
В душе было точно так же темно и пусто.
Что я наделал? Зачем?
Все еще не верилось, что этот разговор случился на самом деле. Мозг отказывался принять новую реальность — все изменилось слишком внезапно и, на мой взгляд, беспричинно. «А все Ники виновата», — подумал я с досадой. Если бы она не наткнулась на нас с Ленкой и Васькой, все так бы и шло своим чередом. Грег не узнал бы про дочку, не выдвинул бы невыполнимого требования, а я не послал бы его подальше.
Как же мне теперь быть — одному? Без ненавязчивой помощи, без дельных советов… Словно опять выкинуло в полное хищных призраков незнакомое подпространство, и выкручивайся как знаешь!
