Торговец вынул из‑за пазухи объемистый тяжелый мешок, на вес килограмм пять, Ярославу подумалось, что если дело пойдет такими темпами, серебро начнет уходить слишком быстро и цены упадут. Тем не менее, высыпал содержимое на стол, и достал из шкафа пробирные камни и реактивы.
— Может быть Вы позволите увидеть серебро? — уверенно потребовал Релей.
Ярослав вновь достал из шкафа пару слитков, положил их на стол перед посетителем.
— Наш товар отличного качества. Чистота его так велика, что примет любое казначейство или монетный двор. Любой ювелир или меняла только взглянув на слиток сразу купит его или обменяет на звонкую монету. Вы не останетесь в накладе, а получите существенный прибавок.
Пока Ярослав занимался определением состава металла, как всегда различного по содержанию, Фокс, чтобы не терять времени, сообщил:
— Я буду присылать людей примерно раз в три дня или раз в неделю. Одни повезут его в Семинан, другие в Рох, третьи в Арханан. Так мы избежим падения цен. Каждый пришедший скажет тайное слово и край расколотых пастор. — Фокс высыпал на стол два десятка обломков. — Таким образом, мы избежим нежелательной огласки. Если по каким причинам я потребуюсь Вам лично, найдите трактирщика Еноха и предъявите ему край вот этой пасторы. Он скажет Вам место и время встречи.
Собираясь уходить, Фокс подал Ярославу руку и бодро произнес:
— Теперь Вы один из нас. Добро пожаловать Дхоу на темную сторону Риналя, мир контрабандистов и пиратов. Мы рады приветствовать доблестного воина.
С этого дня в сундуки Ярослава зачал свое излияние тонкий золотой ручеек.
Следующий день предполагалось посвятить академии. Как и рассчитывал Ярослав, охрану Анюты без участия Ярослава поручалась Трубе. Отныне он должен был ежедневно возглавлять отряд всадников для сопровождения в пансион на занятия. По окончании возвращать ребенка в Пелены. Парень за прошедший год возмужал. Трудности переселенческой судьбы закалили его. Это уже был не тот домашний мальчик целиком поглощенный компьютерными играми и Интернетом, каковым его встретил Ярослав на земле. Несмотря на ранний возраст, Труба проявлял зачатки способного командира и ему поручались ответственные задания.
Получив возможность большей свободы действий, Ярослав предпринял попытку исполнить обещание и прибыть в академию на занятия. Надо сказать, приступал он к обучению с тяжелым сердцем и большой неохотой, лишь в силу данного слова и предполагаемого договора. Он не считал себя способным к магии и никогда не собирался учиться, даже сейчас надеялся на формальный подход к делу, принужденный лишь в силу обстоятельств. Он считал военные знания являются причиной к принятию в академию и ему предстоит заниматься совсем иными вопросами. С такими мыслями Ярослав перешагнул порог здания Лапсадриона, внешние очертания и некоторые элементы, казалось ему, были знакомы. Высокая башня серого камня, возвышающаяся посреди двора, если и не точь в точь повторяла Белую башню в Изумрудной долине, то являлась ее ближайшей родственницей. Когда‑то они строили догадки о назначении Белой башни как маяка или наблюдательного пункта, теперь все становилось на свои места. Белая башня, как и ее родственница в Ринале, совместно с окружающими постройками суть учебного заведения для волшебников.
Анастагор встретил Ярослава с распростертыми руками и добродушной улыбкой:
— Рад видеть Вас Дхоу в нашей академии. Прошу, прошу, проходите, не стесняйтесь, я рад Вас познакомить с учениками и преподавателями.
Они прошли во внутренний двор, в центре которого красовалась башня. На вид она была много моложе Белой башни и гораздо ухоженней. Двор посыпан гранитной крошкой и плотно утрамбован.
— Прошу простить меня, если начинаю учебу с вопроса…
— Не стесняйтесь, задавайте, — с готовностью подбодрил Архимаг, — я буду рад ответить…
— Для чего служит эта башня? Дело в том, что у нас в Изумрудной долине есть такая же, но никто не знает ее назначения.
Анастагор улыбнулся снисходительно.
— Когда‑то в Ласу была своя академия и нет ничего странного в подобных башнях. Они применяются для обучения управлению потоками энергией и облегчают освоение преобразования материй. Думаю, совсем скоро Вы сами сможете испытать свойства магии башен. А теперь прошу за мной, осмотрите аудитории. И первый кого я хочу представить, это наватаро Труг.
Они прошли в помещение, ничем не напоминающее земную аудиторию. Большая часть комнаты пустовала. Здесь не было ни привычных нам столов, только несколько кресел у стен, да, каменные полки с книгами. Анастагор заметил крайнюю степень изумления Ярослава, поспешил заметить.
— Наватаро Труг великий практик, ему чужды лишние атрибуты.
В комнате никого не было и Анастагор предложил выйти в сад через распахнутую дверь. Здесь на небольшой поляне они застали двоих человек: юношу лет пятнадцати и старика в голубой хламиде. Ярослав предположил, что это и есть профессор Труг. Старик что‑то объяснял парнишке, горячась и размахивая руками. Его худое, даже можно сказать, изможденное лицо выражало ярость непонимания и досаду на тупоумного ученика. Глядя на худые, вскинутые кулаки преподавателя, Ярослав обратил удивленный взор к Анастагору. Тот, после короткой паузы замешательства, согласился с мнением Ярослава, высказанным без слов, одним взглядом.
— Действительно, наватаро, похоже мы не вовремя, но он не всегда бывает такой. Сами понимаете, ученики бывают разные…
— Это Вы обо мне…
Анастагор рассмеялся.
— Возможно, придется потерпеть характер наватаро Туга.
— Я терпелив — с готовностью заметил Ярослав.
— Прошу пройдемте в мой кабинет. Честно сказать сейчас идут занятия, и мы можем оказаться некстати. Я представлю Вас несколько позже, а сейчас вы не против отведать Витрийского.
— Почту за честь…
Они прошли вдоль открытой галереи в личный кабинет Анастагора. Здесь казалось многое встало на свои места. Небольшая комнатка с открытыми дверями в сад и двумя окнами оказалась завалена различными вещами с пола до потолка. Вдоль стен громоздились полки шкафов, наполненные книгами, рулонами пергамента, колбами с реактивами, какими‑то предметами непонятного назначения, уложенными в стопы гравюрами, рукописями, отдельными листами с записями и в вперемешку огроменными фолиантами. Все в живописном беспорядке. Огромный стол, кресла занимали бесчисленные книги, ларцы, какие‑то приборы. Для того, чтобы дать место Ярославу сесть, пришлось вновь высвобождать кресло от заполнявших его вещей. Когда Ярослав устроился поудобнее, Анастагор извлек из шкафа граненый стеклянный графин, заполненный золотистой жидкостью и такие же рюмки поставил перед Ярославом, наполнил.
