Прежде чем начать работы, он посоветовался с принцессой, показал место и рассказал, что должно получиться в результате. Миэле была удивлена.
— Вы хотите построить подобие большого мерлиона из мертвого дерева! — воскликнула она с блеском в глазах. — Это ужасно!»
— Я понимаю твои чувства, — постарался успокоить ее Ярослав, — но у нас нет тысячелетних деревьев, а в крепости и молодых единицы. Мое мнение эноле лучше жить в деревянном доме, хоть и мертвом, чем в каменном склепе. Между прочим, надстройка вовсе не будет походить на мерлион, ну разве что изнутри.
Миэле в тоске склонила голову, душой чувствуя справедливость слов человека. С недавнего времени она добровольно согласилась жить в новых условиях, в чужом каменном городе, среди людей. Приходилось многое менять в жизни и со многим смиряться, приспосабливаться, на что большая часть ее собратьев была неспособна. Она понимала: «Ярослав делает для нее все возможное, и требовать большего — бессмысленно, она теперь почти человек».
— Я готова жить там, где мне укажут, — решительно подняла взор принцесса, — и соблюдать те правила, которые установит мой гостеприимный хозяин!
Ярослав улыбнулся в ответ на смелые слова.
— Вот и славно! — он подал руку.
Миэле, видя типичный жест энолов, совершенно интуитивно исполненный человеком, сама расплылась в довольной улыбке. В ответ подала свою и, держась за надежную опору, смело перешагнула через завал приготовленных к постройке бревен. Они покинули строительство, соединив руки, с чувством взаимной симпатии, как искра возникшей между ними несколько месяцев назад.
* * *Внешне постройка должна была представлять нечто, по возможности, похожее на виденное Ярославом в древнем лесу. Однако на его собственный взгляд, более на китайскую погоду с широкими дождевыми свесами или на замок японского феодала с высокими голубятнями причудливых строений на каменной платформе. Первый этаж, размером пятнадцать на пятнадцать метров, займут хозяйственные помещения, комнаты для прислуги и охраны, лестничные марши. Второй, деревянный, -просторное жилье, со световым колпаком в середине. Над ним круглая в плане мансарда, изнутри очень похожая на комнату внутри дерева, и даже высота от земли сохранялась примерно такая же. На балконах мансарды и крыше можно было расположить висячий сад. Ярослав постарался сделать максимально возможное для удобного размещения принцессы, а наличие некоторых средств все упрощало, делая вполне осуществимым.
Строительство обещало затянуться на пару месяцев, а до той поры Миэле жила в комнате Ярослава. Все его вещи пришлось куда‑то девать, а их место заняли немалые припасы энолы. На первый взгляд можно подумать, что принцесса, будучи лесным жителем, должна по своей природе довольствоваться малым, но не тут‑то было, как и всякая женщина, тем более, принцесса из знатного рода, Миэле имела типичные склонности к вещам, тряпкам, побрякушкам, немалое количество которых сгрузили с корабля перед отплытием. Все это теперь разместилось в комнате Ярослава. С охраной проблем не было, а вот с прислугой постоянно происходили недоразумения. Ноки, девушка сама по себе послушная и исполнительная, на первых порах приставленная помогать эноле, не справилась! Она, на взгляд принцессы, все делала не так, как следует, отчего покинула службу буквально в первый день, без разрешения выстирав, на ее взгляд, грязные вещи. То же случилось и с другими девушками, по словам Миэле, нахальными, глупыми и непонятливыми.
По прошествии некоторого времени Ярослав стал замечать, что энола со всем необходимым прекрасно справляется и сама. Принцесса оказалась отнюдь не белоручкой! И вполне возможно, конфликты возникали в случае, когда девушки вмешивались в сферу деятельности самой Миэле. Во всяком случае, ее можно было видеть на ручье с корзиной белья точно так же, как и любую другую девушку. Причем, вскоре стала типичной картина, когда женщины и девушки начинали ходить к устью ручья, где было много чистой воды, именно за компанию с энолой, потому как ее всюду сопровождала охрана. В ином случае, они были вынуждены идти одни, на свой страх и риск, и хотя окрестности города были относительно безопасны, двое или четверо воинов никогда не лишние.
Миэле без родных лиц и языка быстро заскучала, поэтому Ярослав старался уделять ей максимум внимания. Он со всей очевидностью замечал, как энола оживляется в его присутствии, становится жизнерадостной и деятельной. Вынужденные же подмены кем‑то из людей, даже таких грамотных и культурных, как Анна, вызывают апатию и уныние. Подобное магическое влияние Ярослав не мог объяснить обычным мужским очарованием, не свойственным ему в прошлом, а считал, волшебством или сглазом, которое мог совершить один известный ему демон, однако поделать ничего не мог, да и не был уверен, действительно энолу сглазили или нет.
* * *Обычно Миэле в первой половине дня была предоставлена самой себе, занималась делами по собственному усмотрению. В это время она вела хозяйство, гуляла в окрестностях города или писала. Она взяла для себя за правило записывать в тетрадь все то интересное или необычное, что встретит у людей: события, обычаи или рассказы. Язык индлингов вызвал неподдельный интерес. В прошлом она считала, что все люди говорят на одном языке, в значительной степени разнящимся от места проживания. Оказалось, что язык индлингов не похож ни на один и обладает особой, исключительно сложной структурой. Одновременно, очень богат на малопонятные сочетания, при которых люди злятся или хохочут, а также имеет в себе множество непохожих друг на друга слов, но означающих одно понятие. Будучи заядлой любительницей, Миэле немедленно взялась за составление словаря и не без удовольствия узнала, что Ярослав горит тем же желанием в отношении языка энолов. Интересы их совпали, и в районе полудня, когда Ярослав возвращался в крепость после работ или военных занятий, они по нескольку часов занимались.
Только после некоторых успехов в занятиях, Ярослав начал легонько подталкивать Миэле к теме, связанной с крайншеном. Вначале он вскользь упоминал его в разговорах, а потом делал намеки, что неплохо было бы понять его странный язык и чудное написание букв. Он чувствовал, что здесь кроется какое‑то серьезное обстоятельство, и как глава колонии просто обязан знать! Принцесса без мороки выложила все начистоту:
— Зачем тебе, Аослав, знать язык крайшена?! Это опасное писание, и для всех лучше, чтобы о нем знали единицы!
Ярослав изобразил обиду:
— Если он настолько опасен, почему не уничтожить?!
