— Нужно переместить мишень на дальнее расстояние! Ближний бой более не имеет смысла.
Ярослав взглянул на Лучника:
— Сможешь уверенно показать на сто пятьдесят шагов?
Тот пожал плечами:
— Попробуем!
Мишень перенесли на полсотни шагов, а Володя перенастроил дальность.
В свою очередь Миэле тоже провела некоторые изменения с луком. Она извлекла из горита полочку и с помощью крепления типа ласточкин хвост установила на рукоять лука, затем достала и положила на нее необычную, короткую и легкую стрелу. Натянула тетиву до такой степени, что наконечник стрелы ушел по полке далеко назад за рукоять. Последовал выстрел и вполне ожидаемое попадание, хотя и на пределе, но легкая стрела угодила прямо в край десятки.
Находящийся рядом Ярослав заметил, обращаясь к Миэле:
— Для энола это почти промах…
Принцесса смерила его раздраженным и презрительным взглядом. Ярослав поднял в примирительном жесте руки:
- …но правила есть правила!
Выстрел лучника дал промах, его стрела легла далеко от цели. Для большей уверенности сделали еще по два выстрела. Стрелы Миэле точно ложились в цель. Володя только с третьей попытки, подогнав поправки, дал накрытие.
Победитель определился. Уже позднее, в беседе один на один, Ярослав попытался убедить принцессу:
— Несмотря на вашу убедительную победу в соревновании, люди показали неплохие результаты, человек пять–шесть неплохо стреляют, особенно на короткой дистанции, а большего нам и не нужно. Для большего у нас есть арбалеты и скорпионы.
Миэле согласилась:
— Но я соглашусь учить людей только в том случае, если ты научишь меня пользоваться арбалетом, для меня это просто волшебное оружие!
Ярослав рассмеялся:
— Ну конечно научу! Это намного проще, чем лук. Арбалетом может владеть любой, даже самый неспособный селянин! И волшебства в нем нет совсем.
Меж тем происходили события, не предвещавшие ничего хорошего. Начать с того, что в залив пришел, как считали, последний корабль в сезоне. Погода портилась, дули резкие восточные ветры, нагоняя высокую волну. Мореплавание становилось рискованным и паруса, что белели на горизонте почти весь конец лета и начало осени, исчезли. Кормчий очень спешил и объяснял свой заход в залив необходимостью запастись водой. Немедленно после этого он собирался тронуться в путь на юг и оставаться на Ринале до окончания сезона дождей и штормов. О торговле речи даже не шло, но кормчий улучил время сойти на берег и посетить Дхоу. Приход был необходим для передачи полагающейся в таком случае мзды с проходящих кораблей, но под этой вывеской корабельщик передал письмо от волшебника Ольверо из Бурути, за что получил достойную плату. По причине невозможности передать с кормчим ответ, Ярослав не стал задерживать спешащий корабль, который отчалил немедленно по приему пресной воды на борт.
Послание представляло собой деревянную шкатулку, плотно запечатанную и густо пропитанную воском. По поверхности в разных местах стояли оттиски печати волшебника, которую он приметил у Ольверо еще в Агероне. Тот таскал ее на шнурке вместе с какими‑то другими амулетами. Несмотря на это, подозрительное послание вскрыли со всей осторожностью. Внутри оказался свиток пергамента, испещренный мелким убористым подчерком волшебника. Сравнив послание с рекомендательными письмами, состряпанными Ольверо прямо в присутствии Ярослава, убедился, что рука в тексте принадлежат волшебнику.
* * *Письмо оказалось пространным изложением событий в соседней долине в течение конца лета и осени этого года. Ольверо довольно интересно описывал нравы и общество, в котором был вынужден служить, касался и собственных дел: врачебной практики и собственно обязанностей волшебника при дворе деспота. Вскользь, как будто невзначай, задевал вопросы политики при дворе. В частности упоминал о значительном возрасте деспота, многочисленных болезнях, которые приходится лично ему лечить и многочисленной придворной свите, которая своими интригами изводит немощного старика, усугубляя ход недугов.
Среди значительной по тексту шелухи и придворных сплетен Ярослав четко увидел основные моменты, изначально скрытые от посторонних глаз, будь такие, вздумают сунуть свой взор в их частную переписку. Ольверо писал:
«…Возвращение Велласа стало для части окружения деспота приятной неожиданностью. У такого человека, как он, всегда найдутся недоброжелатели и обиженные. «…Выскочка получил по заслугам», - шептались они по углам дворца, распуская слухи, в каком униженном и неприглядном виде вернулся Веллас. Вся группа друзей и сторонников начальника стражи Каири поносили его за глупость и опрометчивость, давая понять, что любое ему порученное дело, даже самое простое, будет провалено с позором. И возможно, звезда Велласа могла начать клониться к закату и история закончиться ничем, если б не Лифидец и его сторонники в лице окружения наследника Наос. Прямо в присутствии деспота и всего двора высказавшегося в поддержку Велласа.
Надо признать в красноречии ему не откажешь, предыдущие споры со жрецами дома Бурути наглядно доказали умение внушать истины. Служители культа предков не смогли тягаться с последователями Асмаила. Лифидец повел оправдание зятя Бурути с точки зрения опасности индлингов для власти, поставил вопрос так, что уже сейчас в соседней долине зреет сила, способная опрокинуть мощь деспота, доселе несокрушимую, и подвел черту, что переселенцы противны не только властям Бурути, но не почитают Асмаила, но это еще не все, - не почитают предков, как своих, так и чужих. После столь убедительной речи люди задумались, но все решило болезненное восприятие деспота, его страх перед изменой, с детства воспитанная жестокость и самовластие. Престарелый деспот поверил хитрым речам беспринципного словоблуда…».
Читая эти строки, Ярослав пожалел, что вовремя не отдал приказ исполнить предложение Апия подослать убийцу. «Вот оно, человеколюбие, — раздраженно думал он, — нежелание марать руки, а теперь, возможно, уже поздно. Собственная глупость может стоить кому‑то жизни». Читая далее:
«…приказал собрать воинов, посадить на корабль и немедленно отплывать. Уничтожить, наказать нечестивцев, которые не признают богов Асмаила и Бурути.
Начальник стражи Каири пытался обуздать теряющего разум господина. Он предостерег от опрометчивых действий, в сезон штормов опасно посылать корабли в море, но задетый за живое правитель не хотел никого слушать, кроме тех, кто ему вторит. Каири говорил, что никто из кормчих не рискнет сделать глупость утонуть или разбиться о скалы. Предупреждал, что обогнуть мыс Лисий хвост трудно даже в хорошую погоду, не то что в дожди и шторма, что идти придется по большей части на веслах, и это чрезмерно утомит людей, им придется давать отдых после тяжелой работы, враги за это время успеют подготовиться или уйти в горы. Внезапности не получится.
