Отца Витар боготворил. Он служил в гвардии графа Шелтонского, но был рано списан по ранению — потерял руку в одной военной компании. На друидов граф не раскошелился: дешевле оказалось назначить пенсию. Так и зажил нор'Гардус с семьей в фамильном особняке, в последней оставшейся у него собственности.
Вдвоем с братом они часто надоедали отцу просьбами рассказать о войне, что тот порой и делал по вечерам. У него был талант рассказчика. Братья заслушивались рассказами и живо представляли себя в рядах защитников отечества. Непременно командирами! Витар, по возрасту, соглашался быть заместителем командующего Вулара, своего брата, правда, скрепя сердце — разница у них была всего-то два года.
И еще, младший всегда, сколько себя помнил, мечтал стать военным и непременно гвардейцем, но только до шестнадцати лет, когда случилась трагедия, перевернувшая всю его жизнь — погиб отец.
Это случилось зимой. Брат тогда первый год учился в столице в гвардейской школе, и Витар остался с родителями один. Скучал по брату неожиданно остро и, что бы перебить скуку усиленно занимался у Молнии, до изнеможения. Тот день он запомнил на всю жизнь.
— Госпожа Лиона, ваша светлость, — кричал вбежавший в приемную знакомый городской стражник, оставляя грязевые следы на полу.
— В чем дело, Брунис, посмотрите, вы мне все полы заляпали, — недовольно сказала вошедшая в вестибюль красивая молодая женщина в простом домашнем платье.
Витар оказался дома и тоже поспешил на крики, бросив увлекательную книгу о великих сражениях прошлого.
— Вас срочно приглашают в городскую стражу, госпожа, — сказал неловко переминающийся человек.
— Зачем? — удивилась женщина.
— Понимаете, там надо… э-э нам привезли мужчину, неживого, однорукого и… его невозможно узнать. И вот… вас зовут, что бы вы значит… опознали. Но может это не он!
А мать уже побледнела и, пошатнувшись, осталась стоять, только опершись на стену. Сын подскочил к ней и поддержал.
"Как? Что? не может быть! Это не может быть правдой! Отец самый сильный и умелый, не считая Молнию, да он бы всех!", думал он, помогая матери и одеваясь самому. Сердце неприятно ныло.
По улице промчались в служебной карете стражи.
В полуподвальном морге на каменном столе лежал отец. Витар сразу узнал его, не смотря на то, что лицо и видимые участки тела превратились в воняющую кисло-сладким запахом гниль. Запах был стойким, невзирая на холод в помещении. Местами на теле белели гладкие кости. Вся одежда истлела. Ни оружия, ни фамильного перстня не было. Если бы не упавшая в обморок мама, он бы и сам свалился, но нужно было не дать ей упасть, и Витар сдержался. В ушах предательски шумело, голова кружилась, тошнота грозила вот-вот исторгнуть содержимое желудка. Спасли стражники. Они вывели его и вынесли мать. Маг наложил на них заклинания исцеления и все прошло.
Что происходило потом, помнил смутно. Допрос, доставка тела домой, похороны — все происходило как во сне. Вывел его из этого состояния на следующий день после похорон, Молния. Он надавил на несколько точек головы и Витар вышел из ступора.
— Очнулся? — спросил хмуро.
Вулар, срочно приехавший из столицы, Витар и Молния сидели в гостиной.
— Кажется, — со стоном ответил младший, — но лучше бы не просыпался.
В носу упорно стоял кисло-сладкий запах.
— А где мама?
— В родительской спальне. Она повредилась умом больше тебя, и целитель сказал, что он бессилен. Может время поможет. Никого не узнает. Молчит и ест, ест и молчит. Ходит в туалет и обратно. И все. Больше из спальни не выходит. Если бы Нара еду не носила, то и не ела бы ничего, — ответил старший.
Витар рванулся к матери, но был остановлен братом:
— Стой! Успеешь еще. Надо поговорить, мне сегодня уже нужно выезжать на службу.
— Ты остаешься за старшего в доме, брат, береги мать. На тебе финансы и хозяйство. Нара поможет, она тоже остается, — помолчал и добавил, грустно улыбнувшись, — тебе придется стать взрослым, Витар. Впрочем, как и мне.
— Я тоже буду помогать. И убийц найду, — глаза Молнии сверкнули, сразу подтвердив прозвище.
Тяжесть в груди Витара мгновенно сменилась жаждой мщения, заполнив собой все: от волос на голове, до ногтей на ногах.
— Я с тобой!
— Остынь, мальчишка, и не вздумай. Это чернокнижники, заклинание тления. В нашей тайной страже следователь из столицы работает и "помощники" на ногах. Без тебя справимся. Правильно сказал Вулар: на тебе мать и дом.
После отъезда брата и ухода Молнии, Витар сходил к матери.
Это было тяжелое зрелище. Всегда красивая, добрая и любящая мама превратилась в пожилую женщину с пустыми глазами. Она полностью ушла в свой мир и ни на что не реагировала. Теперь она могла часами стоять, сидеть, лежать в одной позе, не шевелясь и с полностью застывшим лицом. Отвлекалась на еду, туалет и сон. Иногда он заходил к ней ночью и осторожно подолгу смотрел на спящую, боясь разбудить. Во сне она была прекрасна! Лицо приобретало мимику: то улыбалась, то хмурилась, то поднимала в удивлении брови. По-детски причмокивала, что-то шептала и видела, наверное, прекрасные сны. Но стоило ей проснуться, и сказка кончалась. Брат привозил лекарей из столицы, но те только разводили руками:
— Её душа спряталась от мира и не хочет обратно. Слишком сильное для неё оказалось потрясение. Целительство бессильно. Может другое сильное потрясение и заставит её вернуться, но я бы не советовал. Обратитесь к служителям.
Обращались. Бесполезно.
На следующий день после отъезда брата, Витар пошел в городскую стражу.
— Где комнаты тайной стражи, — спросил у дежурного.
Тот внимательно оглядел посетителя и, видимо узнав, молча проводил на третий этаж. Граф осторожно постучал в неприметную деревянную дверь.
— Войдите, — раздался усталый голос.
В комнате было два стола, стулья, кушетка у стены и один допросный стул. Витар вздрогнул, увидев металлические скобы явно для фиксации конечностей. В кабинете находился полностью седой худой пожилой человек с воспаленными глазами. Он сидел за столом у окна и работал с бумагами.
— Присаживайтесь, граф, вот стул рядом с моим столом.
Юноша присел на краешек "обычного" стула, на который показал пожилой. Вся решительность напроситься в помощь "найти и наказать" куда-то испарилась, но ненависть не уменьшилась.
— Давно хотел поговорить с вами и вот вы сами пришли. Я следователь столичной тайной стражи Терус Грунис, а вы видимо Витар нор'Гардус?
Юноша кивнул.
— Обстоятельства нашего знакомства печальные, но мы делаем все, что можем.
