Тем временем, пока я раздумывала о смысле жизни и о том, как данному миру не повезло с Властителем, статуя Пафнутия уже благополучно добралась до храма с установленным возле оного непонятным деревянным строением. Назначение данного архитектурного сооружения я определила только тогда, когда на него с трудом взобрался самый толстый и богато наряженный жрец. А, так это трибуна! Главный жрец отдышался (как будто не на пять ступенек поднялся, а как минимум Эверест покорил) и начал свою длинную, занудную, но весьма патетическую речь.
— Тот, кто о душе своей не заботится, а только о смертной плоти печется, подобен тому, кто рабыню кормит, а госпожу отвергает. Тот, кто ищет земных благ, забывая о небесных, подобен человеку, который хочет пахаря иметь на стене изображенного, а не в поле пашущего, — разорялся жрец.
В процессе его выступления досталось и маловерным, и еретикам, и отступникам, а уж вопрос противостояния Света и Тьмы он вообще покрыл, как воинственный хомячок слониху. Дойдя в своей пылкой речи до того светлого момента, когда Тьма будет окончательно повержена, жрец мечтательно закатил глаза и выразительно причмокнул. Хе… размечтался! Не так-то это просто, как тебе кажется. Тьма еще вполне сильна, и победить ее будет не так просто. Блин! А это еще что за урод тычет копьем в мою физиономию. Ну? И что надо этому наглому до печенок стражнику? Неужто он распознал во мне Источник Тьмы? Маловероятно. Тогда чего он от меня хочет, размахивая копьем в непосредственной близости от моего носа? Ах, ему подать надо? Ну надо же… никогда не видела, чтобы подаяние выпрашивали с оружием в руках. Неужто армию так плохо кормят? А! Так это подаяние не солдату? А кому? Жрецу? Этому жирному уроду, у которого морда и так того и гляди треснет? Да зачем ему мои деньги? Обычай такой? Вот….!!! Видимо, добровольно граждане подавать на процветание жреца не соглашаются, и тот придумал весьма недурной способ буквально выколачивать из них это подаяние силой. Да уж. Государство не дурак, его под елку не посадишь. Так что пришлось и мне, и Корину раскошеливаться.
Надо сказать, что подобное мздоимство несколько подпортило наше праздничное настроение. Однако после того, как и жрецы, и воины с площади рассосались, народ продолжил праздновать. Выполнив свой религиозный долг, граждане начали активно выпивать, закусывать и радоваться жизни. Теперь можно было и к храму поближе подобраться. Если верить докладу зомби, то именно здесь находится саркофаг, в котором и лежит скипетр. Вот только как же нам внутрь проникнуть? Городской храм охранялся хорошо. Даже очень хорошо. Помимо стражи на входе, на его башенках располагались еще и полтора десятка лучников.
— Что же мне с вами делать? — пробубнила я про себя.
— Лучший способ боя против лучников — это… хммм… ну-у… э-э-э — умереть, — ехидно поведал мне Корин. — Даже и не думай вступать в бой с лучниками, если рядом с тобой нет монстра, за которым можно спрятаться.
— У меня есть такой монстр, — хмыкнула я, кивнув на дуэнью. — Но я не хочу привлекать к себе внимания.
— Да зачем вам с лучниками сражаться? Вы же влюбленные, вас и так пропустят в храм, благословения у Пафнутия просить! — напомнил нам Мигель. Мы с Корином переглянулись и искренне почувствовали себя идиотами. Как же мы могли забыть о своей легенде?
На самом деле, желающих испросить благословения было больше, чем достаточно. Мы встали в хвост довольно длинной очереди и, по примеру окружающих, взялись за руки. Парочки вокруг нас шептались, хихикали, целовались украдкой, а мы стояли и молча страдали, не зная куда деться, и из последних сил натягивая на лица счастливые улыбки. Наконец, Корину пришла в голову светлая мысль, и он нашел выход из положения. Обняв меня, он начал рассказывать мне на ухо разные истории преимущественно юмористического характера. Я ответила ему тем же. Время пошло гораздо быстрее. Мигель даже сделал нам комплимент, что теперь нас точно можно принять за счастливую влюбленную парочку. Хе… слышали бы окружающие, о чем мы беседовали! Впрочем, когда мы подошли к храму поближе, для нас нашлось занятие поинтереснее. Оказывается, каждая из пар рассказывала Пафнутию историю своей любви и буквально убеждала святого, что их любовь истинна и вечна. Чего только мы не наслушались! И истории с соблазнением, и неожиданные знакомства на сеновале, и трагедии типа того, что она отдалась ему и не хотела взять себя обратно… словом, если записать, целый сборник любовных романов получится.
Сначала, выслушивая все эти истории, мы с Корином тихо подхихикивали и комментировали их друг другу. А затем до нас достучалась страшная мысль. Мы тоже должны рассказать Пафнутию свою историю! Романтическая встреча, свидание под луной, первый поцелуй… хоть что-нибудь, чтобы нас не выгнали из храма взашей и не заподозрили в чем-нибудь предрассудительном. В шпионаже, например, которым мы, собственно, и планировали заняться. Вообще-то, мы и к Пафнутию-то шли только затем, чтобы оглядеть храм изнутри и найти способ проникнуть в него ночью. Тьфу! Ну мы и влипли! А тут еще Корин наотрез отказывается соглашаться с придуманной мной историей. Типа, никогда он такой дурью не страдал и позориться при свидетелях не собирается. Ну и пожалуйста! Ври тогда сам все, что хочешь! А я, так и быть, буду счастливо улыбаться и кивать, как попугай. Что? Ты вынесешь даже это, поскольку ты сдержан и терпелив? Ты терпелив?! Скорее, ты убедишь меня в том, что земля плоская, а солнце всходит на западе. Так, все, Корин, все! Кончай препираться, сейчас мы предстанем перед святым Пафнутием, чтоб ему пусто было.
Величественная статуя Пафнутия, которую до этого таскали по всему городу, встретила нас (как это и следовало ожидать) абсолютным молчанием. Э-э-э… и как с ней общаться? Тупо стоять и рассказывать в пустоту всякий бред? Корин, похоже, решил именно так выпутаться из положения. Он громко поздоровался со святым и заявил, что… меня похитил. И теперь, дескать, хочет на мне жениться. Ну а поскольку глупая я не понимаю своего счастья, то великодушный он решился обратиться прямо к Пафнутию. Может, хоть святому удастся вразумить глупую женщину, которая не понимает, в чем ее истинное счастье.
Сказать, что я офигела от подобного разворота дел — это ничего не сказать. Моя челюсть громко рухнула на пол, а рот открылся буквой «о» и замер в таком положении. Что?! Это кто тут глупая курица, не понимающая своего счастья? Я?! Ну, Корин, ну, погоди, вот только из храма выберемся, и я тебе устрою утро стрелецкой казни! Мало не покажется! Мне с тобой так поговорить хочется, что кулаки чешутся! Однако норлок, прекрасно понимавший, что в данный момент он находится в полной безопасности, не обращал на возмущенную меня никакого внимания. Закончив свою шовинистическую речь, он поклонился и замер. Статуя святого зашипела, засвистела и… сообщила Корину, что для того, чтобы наша с ним семейная жизнь была абсолютно счастлива, нам надо пожертвовать Пафнутию не менее пары золотых. Иначе он не возьмется благословлять наш союз. Теперь челюсть вниз упала у Корина. Видимо, норлок никак не ожидал, что святой окажется таким вымогателем. Однако влез в кузов — сиди и молчи! А потому Корин достал два золотых и положил их в специально приготовленное для подобных целей блюдо. Пафнутий тут же пришел в хорошее расположение духа, объявил наш брак благословенным и призвал к себе "на ковер" следующую пару.
