И вдруг воркотня сменилась воплями восторга: из рощицы, прямо перед носом у охотников, выпрыгнул олень и помчался вперед по траве.
– За ним! – заорал Анфим, пришпорив коня.
Кто-то выпустил стрелу, упавшую на солидном расстоянии от убегающего оленя.
Никому из них – даже Криспу, который мог бы остановиться и задуматься, – не пришло в голову спросить самих себя, почему олень выскочил из укрытия так близко. Они были слишком молоды, а может, слишком пьяны, и просто решили, что это заслуженное завершение дня. Поэтому стая волков, гнавшая оленя и неожиданно выбежавшая в долину прямо под конские копыта, застала охотников врасплох.
Кони пронзительно заржали. Несколько человек тоже пронзительно заорали, когда скакуны под ними начали брыкаться, пятиться задом и вставать на дыбы, пытаясь сбросить седоков. Волки рычали и взвизгивали; они были так поглощены погоней за добычей, что случайное столкновение ошарашило их не меньше, чем охотников.
Олень умчался в лес и пропал.
Похоже, исчезновение оленя заметил один только Крисп. Мерин под ним был крепкий, достаточно резвый и выносливый, но без претензий на чистопородность. Поэтому, когда напали волки, Крисп скакал в задних рядах охотничьей кавалькады, да к тому же на таком коне, которого не приводил в истерику случайный лист, упавший с дерева перед носом.
Скакун самых чистых кровей был, естественно, у Анфима. Сам Яковизий не смог бы взбрыкнуть так эффектно, как это животное.
Анфим был хороший наездник, но хорошие наездники тоже падают. Он тяжело свалился с коня и лежал на земле, парализованный страхом.
Кто-то из охотников крикнул, призывая на подмогу, но тщетно: все были слишком заняты, пытаясь удержаться в седле и отбиваясь от волков, хватавших коней зубами за ноги и животы.
К императору подкрался здоровенный волчище. Отпрянул на мгновение, когда Анфим пошевелился и застонал, а затем снова пошел вперед. Язык, свисавший из волчьей пасти, был красен, как кровь. «Ага, увечный! – казалось, говорила улыбка зверюги. – Легкая добыча».
Крисп прикрикнул на волка, но крик потерялся в общем гаме. У Криспа была стрела, однако он не доверял собственной меткости, особенно верхом. Тем не менее он достал стрелу и выстрелил.
Происходи это в романе, горячее желание Криспа заставило бы ее попасть прямо в цель.
Он промахнулся. Стрела уткнулась в землю гораздо ближе к Анфиму, чем к волку. Крисп ругнулся и схватился за булаву, которую подвесил к поясу просто так, на всякий случай… На тот невероятный случай, если он вообще кого-то может убить, подумал Крисп, досадуя на себя за промах.
Он метнул булаву изо всех сил. Она, крутясь, взмыла в воздух.
Бросок тоже получился не таким, как надеялся Крисп: в уме он уже представлял, как колючий шар размозжит зверю череп. Но наяву деревянная рукоятка с силой вмазала волку по носу.
Этого хватило. Волчище взвыл от внезапной боли и сел на задние лапы. Пока он собирался с духом, чтобы снова приблизиться к Автократору, один из охотников сумел-таки заставить свою лошадь проскакать между волком и Анфимом. Копыта с железными подковами сверкнули у самой волчьей морды. Зверь зарычал и убежал прочь.
Более меткий, чем Крисп, стрелок пронзил стрелой брюхо другого волка. Истошный визг раненого хищника заставил стаю повернуть назад. Пара волков, обогнув охотников, снова взяла след оленя и помчалась за ним. Крисп от души пожелал им удачной охоты.
Охотники поспрыгивали с коней и окружили упавшего императора.
Минуты через две, когда он ухитрился сесть, раздался дружный восторженный вопль.
– Беру свои слова обратно, – сказал Автократор, потирая плечо. – Зверья в этом заповеднике предостаточно.
Даже неудачные императорские шутки всегда вызывали смех.
– Вы целы, ваше величество? – поинтересовался Крисп.
– Дайте посмотреть. – Анфим встал, улыбаясь дрожащими губами. – Целехонек. Я уж не думал, что таким останусь – разве только этот треклятый волчина заглотнул бы меня целиком. Пасть у него была подходящая.
Он попробовал нагнуться, застонал и схватился за ребра.
– Надо поосторожнее. – Последовала вторая, более медленная попытка. Анфим выпрямился, держа в руке булаву. – Чья это?
Криспу пришлось отдать своим спутникам должное. Он не сомневался, что какой-нибудь выскочка тут же присвоит себе заслугу спасения Автократора. Но охотники только молча переглянулись.
– Э-э… моя, – помедлив, ответил Крисп.
– Тогда позволь вручить тебе ее обратно, – сказал Анфим. – Можешь поверить, я не забуду, кто ее бросил.
Крисп кивнул. Такая реплика была достойна Петрония. Если у Автократора все-таки есть нечто общее с Севастократором, Видесс, возможно, будет процветать и без Петрония, стрясись с ним, не дай Фос, какая беда.
– Поехали в город, – сказал Анфим. – На сей раз без остановок.
Один из молодых аристократов поймал императорского скакуна.
Автократор поморщился, взбираясь в седло, но держался в нем не хуже обычного.
И тем не менее во дворец охотники прибыли необычно хмурыми. Они понимали, что были на волосок от несчастья.
Крисп попытался представить, что сделал бы Петроний, вернись они с вестью о нелепой гибели Автократора на охоте. Конечно, несчастный случай вознес бы Севастократора на престол. Но неизбежно поползли бы слухи, что этот несчастный случай вовсе не случай, что он подстроен Петронием. Наградил бы в таких обстоятельствах Севастократор свидетелей, способных подтвердить его невиновность, или же наказал бы их за то, что не спасли Анфима?
Крисп этого не знал – и радовался, что не придется узнавать.
Когда охотничья партия разбрелась в разные стороны, один из аристократов, склонившись к Криспу, тихо сказал:
– Я отдал бы пару зубов, чтобы спасти Автократора вместо тебя.
Крисп окинул его взглядом. Придворному едва ли исполнилось двадцать, но сидел он на прекрасной лошади, которая уж точно принадлежала ему, в отличие от Криспова мерина, взятого напрокат. Шелковая рубашка, охотничьи штаны из тонкой кожи, серебряные шпоры. Круглое пухлое лицо, не знавшее ни одного голодного дня. Пусть даже заслуга спасения Автократора принадлежала не ему, жизнь этого юношу явно баловала.
– Не обижайтесь, высокочтимый господин, но я не уверен, что названная вами цена достаточно высока, – ответил Крисп после минутной паузы. – Мне удача нужнее, чем вам, я ведь вышел из самых низов. А теперь извините: мне пора в конюшню моего хозяина.
Юноша пристально смотрел ему вслед. Крисп подозревал – вернее, был уверен, что зря не придержал язык. Он умел это делать лучше многих своих сверстников. Но теперь убедился, что нужно еще лучше.
