Раз в три года, в начале каждого года Мориан, в первый из весенних дней Поста, молодые люди Кьяры соревнуются друг с другом на рассвете в беге к вершине Сангариоса, чтобы сорвать там темный, как кровь, побег сонрай, опьяняющих горных ягод, под бдительным оком жрецов Мориан, несущих вахту на пике всю ночь, среди оживших духов умерших. Первый мужчина, спустившийся с горы, нарекался повелителем Сангариоса до следующего состязания по прошествии трех лет.
В древние времена, очень древние, через шесть месяцев, в первый день осеннего Поста женщины устраивали охоту на повелителя Сангариоса и убивали его на этой горе.
Но не сейчас. Это было давно. Теперь молодой чемпион, вероятно, пользовался огромным спросом, как любовник, у женщин, жаждущих его благословенного семени. Еще один вид охоты, сказала однажды Брандину Дианора.
Он не рассмеялся. Он не считал этот ритуал забавным. Шесть лет назад король Играта сам решил пробежать эту дистанцию ранним утром, до начала гонки. И повторил бег снова, через три года. Немалое достижение, в самом деле, для человека его возраста, если учесть, как много и упорно тренировались бегуны перед этими соревнованиями. Дианора не знала, чему удивляться больше: тому, что Брандин захотел это проделать в такой тайне, или тому, что он оба раза так неистово, по-мужски гордился тем, что взбежал на вершину Сангариоса и спустился обратно.
В Зале аудиенций Дианора задала вопрос, которого от нее явно ждали:
— И что же ты видел?
Она не знала, ибо смертные редко знают о своем приближении к порогу богини, что этот вопрос знаменует перемену в ее жизни.
— Нечто необычное, — повторил Брандин. — Я, конечно, опередил стражей, бегущих вместе со мной.
— Конечно, — пробормотала она, искоса бросая на него взгляд.
Он улыбнулся.
— Я был один на тропе на полпути к вершине. Деревья росли еще очень густо по обеим сторонам, рябина по большей части, изредка секвойи.
— Как интересно, — заметила Дианора.
На этот раз он взглядом заставил ее замолчать. Она прикусила губу и постаралась сдержать себя.
— Я взглянул направо, — продолжал Брандин, — и увидел большую серую скалу, похожую на платформу, у края леса. И на этой скале сидело создание. Женщина, готов поклясться, и очень похожая на человеческое существо.
— Очень похожая? — Она больше не смеялась. — Стоя под аркой Врат Мориан, мы иногда догадываемся, что происходит нечто значительное.
— Вот что необычно. Она, несомненно, была не совсем человеческим существом. У людей не бывает зеленых волос и такой бледной кожи. Такая белая кожа, что, готов поклясться, я видел под ней голубые вены, Дианора. А таких глаз, как у нее, я не видел ни у одной женщины. Я подумал, что это игра света — солнце просачивалось сквозь ветви деревьев. Но она не шевелилась и не изменилась, даже когда я остановился, чтобы посмотреть на нее.
И вот теперь Дианора точно знала, что произошло.
Ризелки, эти древние создания воды, леса и пещер, появились почти так же давно, как сама Триада, и по его описанию она поняла, кого он увидел. Ей было известно не только это, и она вдруг испугалась.
— Что ты сделал? — спросила она как можно небрежнее.
— Я не знал, что делать. Заговорил, но она не ответила. Поэтому я шагнул к ней, но, как только я это сделал, она спрыгнула со скалы и попятилась назад. Остановилась среди деревьев. Я вытянул перед собой открытые ладони, но это ее, по-видимому, испугало или обидело, и через мгновение она бросилась бежать.
— Ты последовал за ней?
— Я собирался, но в тот момент меня нагнал один из стражников.
— Он ее видел? — спросила она слишком поспешно.
Брандин с любопытством посмотрел на нее.
— Я спросил. Он ответил, что нет. Думаю, он в любом случае ответил бы так. А что?
Дианора пожала плечами.
— Это подтвердило бы, что тебе не почудилось, — солгала она.
Брандин покачал головой.
— Мне не почудилось. Она не была видением. Она даже напомнила мне тебя, — прибавил он, словно эта идея только что пришла ему в голову.
— Чем же это? Зеленой кожей и синими волосами? — повторила Дианора, доверившись своим выработанным при дворе инстинктам. Здесь происходило нечто очень важное. Она изо всех сил старалась скрыть смятение. — Премного благодарна, милостивый господин мой. Полагаю, если поговорить с Шелто и Венчелем, можно добиться такого цвета кожи, а синие волосы довольно легко сделать. Если тебя это так сильно возбуждает.
Он улыбнулся, но не рассмеялся.
— Зеленые волосы, не синие, — поправил он, почти рассеянно. — И это правда, Дианора, — повторил он, странно глядя на нее. — Она действительно напомнила мне тебя. Интересно, почему. Тебе что-нибудь известно о таких созданиях?
— Нет, — ответила она. — У нас в Чертандо нет легенд о зеленоволосых горных женщинах.
Она лгала. Лгала, как можно естественнее, глядя прямо на него широко раскрытыми глазами. Она никак не могла поверить в то, что только что услышала, в то, что он видел.
— А какие легенды гор есть у вас в Чертандо? — спросил он, выжидательно улыбаясь.
— Истории о волосатых тварях, у которых ноги похожи на обрубки дерева и которые по ночам пожирают коз и девственниц.
Его улыбка стала шире.
— А они существуют?
— Козы — да, — серьезно ответила Дианора. — Девственницы встречаются реже. Волосатые создания с таким особым вкусом не способствуют сохранению целомудрия. Ты пошлешь отряд на поиски этой женщины? — Ответ на этот вопрос был настолько важен, что она затаила дыхание.
— Наверное, нет, — сказал Брандин. — Подозреваю, что подобные создания можно увидеть только тогда, когда они сами того хотят.
Что было чистой правдой, это она знала точно.
— Я не рассказывал никому, кроме тебя, — неожиданно прибавил Брандин. При этих словах на ее лице появилось выражение, которое уже не сумела скрыть. Но, прежде всего, и самое главное, этот рассказ пробудил в ней нечто новое. Как ей необходимо было сейчас остаться одной и подумать! Тщетная надежда. Сегодня ей еще не скоро представится такая возможность; лучше запрятать эту историю подальше, если удастся, к остальным мыслям, которые она всегда оттесняла в дальние уголки сознания.
— Благодарю, милорд, — пробормотала она, осознав, что они уже довольно долго беседуют наедине. И понимая, как это будет истолковано.
— А ведь ты даже не спросила меня, как я справился с этой дистанцией. Солорес, должен сказать тебе, первым делом спросила об этом, — внезапно сказал Брандин совершенно другим тоном.
Это вернуло их на знакомую почву.
— Очень хорошо, — ответила Дианора с притворным равнодушием. — Так расскажи мне. Ты пробежал половину? Две трети?
