— Но они думают, что вас будет трое, — сказал Фрон, — а не семеро.
— Интересно, — тихо пробормотал Талан и более громким голосом спросил Алана: — Кто по образованию твоя жена?
— Я же уже говорил, что она додоверский... — начал снова объяснять Алан.
— Нет-нет, прости. Я хотел спросить — на какой магии она специализируется — на атакующей или на оборонительной?
Алан некоторое время недоуменно смотрел на Талана.
— На самом деле ни на той, ни на другой. Она или является, или собиралась стать исследователем, Хранителем знаний.
— Но она знает заклинания? — настаивал Талан.
— Она ни за что не использует их во вред людям, — решительно заявил Алан.
— Отлично, — сказал Талан. — Даже если Тревис ее контролирует, наша ярость имеет все шансы на успех.
— Что? — нахмурился Уилл.
Хирад улыбнулся:
— Возможно, тактика Воронов вас заинтересует.
Ему отбили печень и сломали три ребра; одно, в самом основании грудной клетки, угрожало вонзиться в легкое.
Избив, его, залитого кровью, оставили висеть на цепях. Илкар чувствовал, что травма печени очень серьезна. Если он пытался стоять, позвоночник пронзала нестерпимая боль, а если повисал на руках, правую руку и сломанные ребра жгло, как огнем.
Сквозь щели в шторах он видел, что скоро рассвет. Эльф подумал — а стоит ли ему дальше бороться за свою жизнь? Может быть, лучше остановить сердце и не терпеть этих мучений?
Илкар попытался возненавидеть Денсера за то, что тот вовлек Воронов в эту игру и обрек их на безнадежную борьбу; за смерть его друзей; за то, что он был зитескианцем, за то, что сейчас спал, не подозревая о его мучениях.
Но эльф с удивлением обнаружил, что не может этого сделать. Денсер, несмотря на все его высокомерие, говорил правду — слишком убедительны были доказательства. Находка пергамента с описанием катализаторов «Рассветного вора», битва с дестранами, слова Гресси о мобилизации Висмина — все свидетельствовало о том, что лорды-колдуны действительно вернулись. И тогда становилось понятно, отчего Зитеск так спешит восстановить единственное заклинание, способное погубить эти исчадия ада.
Илкар вздрогнул. Умереть — значит предать Балию, хотя в борьбе за нее, по всей вероятности, не будет победителей.
Исман и Тревис отсутствовали уже довольно долго. Илкар нахмурился. Будут ли они его снова допрашивать? О боги, он надеялся, что да. По крайней мере тогда его снова посадят на стул. Но где же они? Разговаривают с Денсером? Вряд ли — зитескианец, наверное, еще спит под действием снотворного. Скорее всего они просто завтракают.
Двойные двери распахнулись, и в зал вошел Тревис в сопровождении двух охранников. В одной руке он держал бутылку, в другой — стакан и заметно шатался.
— Четвертая бутылка! — воскликнул он, улыбаясь Илкару. — Быть может, сегодня я побью свой рекорд.
— Или перестараешься и помрешь. Этим ты осчастливил бы всех, — прошептал Илкар.
— Прости, Илкар, ты что-то сказал? Пожалуйста, говори громче. — Тревис, шатаясь, направился к стулу, а эльф в ужасе смотрел на то, что происходило у него за спиной. Исман и еще один солдат тащили Денсера. Маг был раздет до пояса, его голова безвольно свисала на грудь, ноги волочились по полу. Илкару показалось, что Денсер мертв.
Они опустили мага на стул и встали рядом, придерживая, чтобы тот не упал на пол. Тревис рассмеялся. Илкар повернулся и увидел, что Капитан пристально смотрит на него.
— Вечно беда с этим снотворным. Стоит чуть переборщить, и человек просыпаться не хочет. А нам срочно нужно было задать ему пару вопросов, так что пришлось уговаривать проснуться и поговорить с нами, — сказал Тревис с притворной серьезностью. — Боюсь, он слишком долго не хотел просыпаться.
Илкар мог представить, какую боль сейчас чувствует Денсер. Он видел ярко-красные отметины на теле мага и багровые рубцы, оставленные плеткой или ремнем.
Тревис отхлебнул прямо из горлышка и, покачиваясь, встал. Лицо Тревиса раскраснелось еще больше, заплывшие глаза дико блестели, грудь тяжело вздымалась.
— Итак, у вас есть выбор. — Речь Капитана стала совсем невнятной, слов почти невозможно было разобрать. Он встал между Илкаром и Денсером, ухитрившись не взглянуть ни на того, ни на другого. — Первое. — Капитан поднял один палец. — Вы честно отвечаете на мои вопросы или заставляете меня продолжать уговаривать вас единственно возможным способом. В конце концов я все равно получу то, что хочу, предупреждаю.
Илкар смотрел на Денсера, но тот никак не отреагировал на слова капитана.
— Прекрасная попытка, Тревис, — сказал эльф. — Кажется, вам придется продолжать уговоры.
— Два! — рявкнул Тревис, поднимая два пальца вверх. Он снова глотнул из бутылки. Вино потекло по его губам, и он вытер рот тыльной стороной ладони. — В таком случае — кто из вас хочет увидеть, как умирает другой?
Илкар почувствовал что-то похожее на облегчение. По крайней мере это будет конец их мучений. Жаль, конечно, что больше не доведется увидеть Хирада. С другой стороны, он уже начинал верить, что варвар погиб. Очевидно, что Тревис притащил сюда Денсера только затем, чтобы напугать его, Илкара. Эльф решил умереть добровольно, потому что сомневался, сможет ли равнодушно наблюдать за мучениями Денсера.
Впервые он искренне посочувствовал черному магу.
— Прощай, Денсер, — прошептал он.
Денсер неожиданно вздрогнул всем телом. Потом он поднял голову, и на сей раз вздрогнул Илкар, увидев ужасную картину. Залитое кровью и опухшее лицо Денсера было почти неузнаваемо: нос перекошен вправо, на месте губ — большой кровавый пузырь, глаза превратились в узкие щелочки. Черный маг кашлянул, посмотрел на Илкара, и его рот растянулся в жуткой усмешке.
— Они здесь, — прохрипел он.
За дверью зала раздался крик тревоги, затем еще один, похожий на крик раненого животного, и в замок Черных Крыльев ворвался хаос.
Постепенно Хирад склонялся к мнению, что Уилл может оказаться полезен — достаточно полезен, чтобы остаться с Воронами после того, как они покончат с Черными Крыльями. Он невольно подумал, что судьба — весьма любопытная штука. Еще недавно варвар считал, что не хочет брать в Вороны никого, а теперь у него было сразу три кандидата. Конечно, если они выживут в схватке и он сумеет их уговорить присоединиться к Воронам. А это будет совсем не так легко сделать, как раньше.
Он уже не мог предложить людям гарантированную работу, хорошие деньги и отличную репутацию. Теперь сделка означала почти неминуемую смерть. Вознаграждение они могли получить лишь после того, как выполнят свою невыполнимую миссию. Вряд ли такое предложение покажется кому-то заманчивым.
