Утренние перепёлки отлично запеклись под яйцом и душистыми травами, но следопыту такой завтрак пришёлся не по душе. Подобные яства, сочащиеся мутно-жёлтым жиром, наделяли его тяжестью в животе на весь день, так что Каддар предпочитал лёгкий пышный хлеб с разогретым пряным мёдом. Чего нельзя было сказать о его телохранителе, что тут же принялся хрустеть крошечными косточками и звучно метать их на пустой поднос.
Амаус же вёл медленную беседу о своих наблюдениях за погодой и поведал, что наступление весны ожидается совсем скоро, ведь верхушки Аллеверских холмов уже обнажились после нескольких лавин. Каддар углядел лёгкую ухмылку на его устах, которая проклёвывалась, когда советник замолкал, чтобы налить ещё немного медового напитка своим гостям. Позвал он их явно не для того, чтобы обсудить таяние снегов.
— Какие у вас мысли, господин следопыт? — спросил вдруг Амаус и облизал мёд со своих бледных губ.
— Вы о погоде или о чём-то более важном? — осторожно поинтересовался Каддар.
— Мне интересно, что вы думаете о нас. О городе, о герцоге. Какие ваши мысли о Басселе?
— Я уверен, что ваш город — удивительное место, — протянул следопыт и пригубил медовухи, чтобы выиграть время. — Понимаете ли, я посетил не один десяток городов. Каждый — уникален, и в то же время похож на другие. Это сложно объяснить.
— Так и скажи, что нет никаких мыслей, — рассмеялся Гуррабад. — Да и какие тут мысли, когда полгорода в руинах после побоища?
Трапезничающие разом вздохнули. Завалы медленно разбирались, а погибшие отправлялись в колоссальных размеров могилы за городской стеной, но тень Бассельского побоища ещё не скоро покинет город.
— Зачем напоминать-то? Весь аппетит сбил, — заявил Мариш, но тут же вновь вгрызся в перепелиную тушку.
— В чём-то он прав, господин Амаус, — согласился Каддар. — Мысли мои заняты тем, как найти наших погромщиков.
— Я верно припоминаю, что у вас был какой-то план? — напомнил советник. — Вы просили Его Светлость подождать, и, кажется, время почти вышло. Признаться честно, я удивлён, что герцог вообще оказался настолько терпеливым.
— Полагаю, он понимает, что паника лишь подорвёт доверие к нему в остальной Летаре. Особенно, в Гордом Утёсе.
— Его Светлость заботится о Басселе, — вмешался Гелланн. — Город волнует его больше, чем даже порицания короля.
— Да, он хочет, чтобы все именно так и считали, — полушёпотом произнёс Каддар и почувствовал пылкий взгляд третьего командующего.
— Это ещё что значит?
Каддар решил было замять тему, когда ему на выручку пришёл Амаус.
— Не серчай, Гелланн, — советник подмигнул гвардейцу. — Про таких, как Его Светлость, в Нодемаре говорят: «капитан сразу двух кораблей». Дескать, желает и тут, и там успеть. И напомнить о наследии свободного Бастала, и угодить короне, ведь он всё же боится, что Его Величество осерчает и потуже затянет наш поводок.
— Вот ещё, — рассмеялся Гелланн. — Если король забудется, то не будет в Летаре никакого Басселя больше. Как и раньше не было.
— В Летаре не будет, значит будет в Алледане или в Мерании, — возразил Амаус. — Не те сейчас времена, чтобы мы сами себя прокормили или защитили. Последние короли об этом позаботились, а опомнились мы слишком поздно.
Под стук последних обглоданных костей слуги принесли крошечные миски со странно пахнущей пастой бурого цвета. А ещё один разносчик так и остался стоять за спиной советника с подносом на согнутой руке. Следопыт многозначительно хмыкнул, ожидая разъяснений.
— Это паштет из гусиной печени, — сказал Амаус, но тут же понял, что Каддар наблюдал за последним слугой. — Ах, да, верно. Кажется, это для вас, господин следопыт. Скажите, это как-то связано с вашим загадочным планом по поимке Лис?
Слуга протянул Каддару поднос, на котором лежал лишь один конверт. С сорванной печатью.
— Сегодня на заре это письмо пришло с птицей, — продолжил советник. — Насколько я могу судить, из Люведенна, раз уж печать была их. На конверте написано, что письмо предназначено вам.
— И вы всё равно сорвали печать без меня? — Каддар прикусил язык, чтобы его раздражение не проникло в следующие слова.
— Ничего личного, господин следопыт. К моему потрясению, отправитель на конверте не указан, так что я был обязан осмотреть содержимое. Знали бы вы, сколько раз нам пытались доставить яд и прочие прелести…
— Разве птичники примут письмо без отправителя? — подивился Гелланн. — Закон же есть у нас, в Алледане не так?
— Примут, если им достаточно заплатить, — Амаус взял Каддара за руку. Ладонь его оказалась ледяной. — Я уверен, вы бы и так поделились с нами содержимым, раз уж герцог проявил редкое терпение.
Следопыт развернул конверт и вчитался в письмо, покрытое отпечатками грязных пальцев. Написано по-альдеваррски, вот только с частыми ошибками. Будто буквы эти выводил иноземец или же малограмотный местный.
— Вот ты жук! — гневался Мариш за своего нанимателя. — Зачем чужие…
— Спокойно, Мариш. Мне скрывать нечего, покуда у нас общее дело. Когда я прибыл в Бассель, то познакомился с несколькими узниками Серого Бастиона, — медленно проговорил Каддар. — Один из них согласился помочь мне найти Химеру в обмен на помощь в освобождении. Я пообещал ему транспорт в безопасное место и достаточно денег, чтобы начать новую жизнь.
— Смелое обещание, учитывая, что узник-то не твой, — Гуррабад сощурил чёрные глаза.
— И всё же, я его дал, поскольку не сомневался, что мой наниматель на такое способен. Этот узник не так важен, как Химера и остальные его подельники, — следопыт потянулся к бокалу, но медовухи в нём совсем не осталось. Амаус же не торопился вновь наполнить его. — Всё стало сложнее, когда они сбежали из Бастиона. Я всё ещё надеялся, что получу весть от этого человека, но шансов стало меньше.
— Получается, таков он — план великого следопыта? — Гуррабад оттянул ворот чёрного дублета и поморщился. — Подкупаешь бедолагу в тюрьме и ждёшь, пока он сам сделает за тебя всю работу?
— Хорошее решение не обязательно должно быть сложным, — возразил Амаус. — Если, конечно, оно рабочее.
— Как видите — так и есть, — Каддар прочистил горло. — Мой человек сообщает, что он покинул Бассель вместе с остальными Лисами и укрылся где-то в Аллеверских холмах.
— В штольнях? — изумился Гелланн.
— Нет, он говорит про старые пещеры и крепость.
— Пещеры завалил король-объединитель, а крепостей там отродясь не было, — не унимался третий командующий. — Получается, этот шпион несёт чепуху.
— Это уже не так важно. Он сообщает, что Лисы собираются уходить дальше, на юг, с одним из караванов Люведенна. Им назначена встреча на последний день этой луны. На рассвете, у разъезда Грачей.
— Полагаю, это хорошие новости, — свой бокал Амаус наполнить не забыл. — Как же я рад, что у нас нет секретов. Мой немалый опыт подсказывает, что дела идут куда легче, если все, кто занят ими, делятся своими сведениями. Почему бы нам не порадовать и Его Светлость? Расскажите ему всё что, мы только что услышали за этим столом, только про капитана двух кораблей упоминать не стоит.
Каддар и так собирался рассказать всё герцогу, пусть и не под таким давлением. Амаус влез в его личное письмо и вынудил рассказать о своём шатком плане. Совсем уж шатком, если пользоваться едкими формулировками третьего командующего Гелланна. Всё же следопыт предпочёл бы поведать о находке на своих условиях. И куда более изящно.
Не лучшее развитие событий для его репутации. Хотя, коль скоро отправитель не обманывает, на мнение бассельских вельмож Каддар весьма скоро сможет наплевать. К тому же, Содагар поможет ему добраться до Химеры, а дальше следопыт пойдёт своим путём и порадует своего нанимателя.
Зал герцогского совета от покоев Амауса отделяли лишь два лестничных пролёта да короткий коридор. Так что путь выдался коротким, а молчание не успело пересечь тонкую грань неловкости. Глашатаи оказались на удивление расторопными, и вскоре Его Светлость появился в комнате вместе с командующим Клеменом. Герцогиня в этот раз отсутствовала, как и её деловитый дядя.
