Впереди на дороге замелькали чёрные точки. Я махнул рукой, дав знак остальным остановиться, зажал меховушки под мышкой и поднял бинокль – холод металла моментально обжёг пальцы, защищённые только тонкими нитяными перчатками. Точки, увеличенные биноклем, превратились в торговый обоз. Я до рези напряг глаза – на солнце блеснули лезвия копий и навершия шлемов. Нет, не торговый. Обоз Братства. Дюжина верховых и пять саней. Немного поколебавшись, я поправил ружьё и спустил предохранители.
– Может, в кусты заляжем? – предложил Макс, щурясь на солнце.
– На фига? – заулыбался Ветрицкий.
– Поздно уже. Заметили нас, – вздохнул я. – Поехали. Даст Бог, пронесёт.
Обошлось. Двое верховых, выехав вперёд, спокойно проехали мимо и даже не взяли оружие наизготовку, хотя и было видно, что они способны это сделать в любое мгновение. Я покосился на их снаряжение и тихонько присвистнул. Вооружены братья были не арбалетами или луками, а «Огненными ульями». Эти боевые артефакты по внешнему виду напоминали осиный улей, насаженный на арбалетное ложе, и были способны посылать шаровые молнии на расстояние до ста метров. Когда мы съехали на обочину, пропуская сани и остальных всадников, один из охранников замахал рукой и направил коня ко мне. Рома? Вот так встреча!
– Здорово, бродяга! – Рома стянул меховушку и протянул руку.
– Привет! – Я закатал на лоб вязаную шапочку и пожал протянутую ладонь. – Ты как меня узнал-то?
– Думаешь, кто-нибудь ещё такую страшную фуфайку наденет?
– Сам ты страшный, – сделал вид, что обиделся, я. Получилось неубедительно. – Вы откуда?
– Да так, туда-сюда катаемся, – рассмеялся тот. – А вы куда?
– Кочевье снежных людей караулить. Не хочешь с нами прошвырнуться? Всё равно без дела шатаешься.
– Вот ещё, дел больше нет – с вами по сугробам мёрзнуть. – Рома пришпорил коня и уже на скаку крикнул: – Не пропадай.
– Давай, катись, – беззлобно пробормотал я, глядя, как он догоняет обоз. Странно, чего они порожняком в Форт идут? Потом начал опускать шапку на лицо, но, уловив знакомый запах, замер. Рука пахла свежей шкурой серка. Откуда запах мог взяться? Я ещё раз обнюхал ладонь и припомнил, как Рома стягивал новенькие меховушки. Дела...
Бежать сразу стало легче – в мозгу усиленно шёл мыслительный процесс, толчком к которому послужила встреча с Ромой. Он, получается, заполучил меховушки из шкуры серка. В прошлую нашу встречу их у него ещё не было. Запах очень сильный – значит, меховушки пошиты совсем недавно. Вопрос: где он мог раздобыть шкуру? Серки в последнее время встречаются только в развалинах Туманного. И вопрос вдогонку: что братья могли там делать? Ян говорил, Братство в последнее время свои операции потихоньку сворачивает, так, может, оно в Туманный перебазируется? Инфраструктура там почти полностью сохранилась, да и дома должны быть разграблены не шибко сильно: посёлку Туманному повезло гораздо меньше Форта, Города или Северореченска – из его жителей не выжил никто. Так что моё предположение вполне имеет право на жизнь: Братство за последние годы сильно укрепилось, но не настолько, чтобы сцепиться с Дружиной и Гимназией. Если начнётся открытое противостояние, мясорубка выйдет знатная: как боевая сила колдуны совсем не намного превосходят чародеев, а вооружённые автоматическим оружием дружинники – увешанных амулетами боевиков Братства. Мало не покажется никому. Но, думаю, в Форте Братство задавят. А вот собрать нормальное войско и выдвинуть его к Туманному, фактически оставив Форт без защиты, воевода не сможет себе позволить никогда.
– Эй, командир! – заорал мелкий, когда мы почти миновали топь и вышли к месту, где в неё впадал текущий с юго-востока ручей. – Ты куда вчесал?
– А что такое? – Я остановился и развернулся к нему.
– Давай напрямик срежем. – Дима указал рукой на постепенно сужающееся болото, в ширину сейчас уже не превышающее двести метров.
– Смысл?
– Что – смысл? Это нам нет смысла кругаля давать и лишние десять верст наматывать? – Дима тяжело задышал и смахнул рукой пот с лица. Всё, спёкся. Аж позеленел весь. Сразу видно, что вчера квасил.
– Ничего с тобой за десять верст не случится, – отрицательно покачал я головой.
– Да хорош ты, – мелкий отставать не собирался, – две минуты, и мы на том берегу.
– Нет, – отрезал я. Через болото идти я не собирался ни при каких обстоятельствах. Одного раза мне хватило. – Мы пойдём в обход.
– Да катись ты хоть к чёрту!.. – крикнул Коммандос, поправил висящий на спине вещмешок и повернул лыжи к болоту. – А я напрямик срежу!
– Вали, – пожал я плечами и прикрикнул на Стригу, который хотел последовать за приятелем. – Стригунов, стоять!
Тот резко остановился, посмотрел на меня, потом на Диму и неуверенно продолжил движение.
– Стой, кому говорю! Пройдёт урод мелкий, можешь за ним катиться. – Я хоть как-то попытался исправить ситуацию, понимая, что остановить Стригунова сейчас можно только силой. Не самый лучший для всех нас вариант. Может, обойдётся?
– А что такого страшного? Не мог же лёд за один тёплый день настолько подтаять, чтоб лыжник провалился? – недоумённо спросил у меня Николай.
– Дело не в толщине льда, а в аппетите болотных тварей, – ответил я, воткнул палки в снег и сбросил с ботинок крепящие лыжи ремни. Макс издал короткий смешок, но распространяться о моём неудачном опыте не стал.
– Мы здесь по жизни переправлялись, и ничего. Никого не съели, – пробубнил Стригунов.
Вот так мы стояли и смотрели, как Дима уверенно пересекает болото. Я заткнул меховушки за пояс и взял бинокль. Коммандос прошёл уже почти половину пути, но до сих пор снег под ним не провалился и никакие болотные чудовища не пытались полакомиться свежим мясом. Если мозгляк окажется прав, то как мне из этой ситуации выкручиваться? Я по болоту не пойду. В этот момент патрульный просто исчез. Не было слышно треска льда или плеска воды в промоине – просто человек исчез, и всё. И только каша снега, пропитываясь чёрной водой, едва заметно покачивалась на том месте, где он только что шёл. У меня екнуло сердце – в бинокль не было видно никаких попыток Димы выбраться из промоины. Всё, отбегался.
– Дима! – заорал Стригунов и, скинув палатку, метнулся на болото. Я одним прыжком оказался рядом и толкнул его в бок. Он не удержался на ногах и, выставив руки, упал в рыхлый сугроб снега, из которого торчали кончики сухих стеблей болотной травы. Пока патрульный вылезал из сугроба, я от греха подальше отошёл к Максу и Николаю, которого била крупная дрожь.
– Ты чего?! – Стрига, вскакивая, потерял лыжи, но, увязая в глубоком снегу, сделал ещё несколько шагов к промоине. – Его спасать надо!
