— Ну и как?— повторил свой вопрос зуагир, постепенно начиная терять терпение.
Конан перестал жевать, удивленно посмотрел на друга и коротко бросил:
— Мы живы.
Тарган досадливо крякнул.
— Ночь действительно была ужасной,— сжалился, наконец, над зуагиром Мэгил.— Около полуночи мы отправились во дворец по подземному ходу. Мы рассчитывали захватить кого-нибудь из жрецов и попытаться выведать у него, как пробраться в Черный Замок, и хотя бы приблизительно понять, что ждет нас там.
— И это после того, как мы один раз уже воспользовались ходом?— Тарган осуждающе покачал головой.— Представляю, как вас там встретили! Скажу больше: я удивляюсь, как вы вообще остались живы!
Киммериец, молча следивший за их разговором, не переставая жевать, хмыкнул, и Мэгил, заметив это, бросился защищать друга.
— Вовсе нет!— запальчиво воскликнул он.— Конан сказал, что подвал наверняка пуст и никому не будет до нас дела. Он не ошибся!
— Кто ж тогда так потрепал вас?— насмешливо спросил Тарган.— Когда я вас разбудил, вы выглядели так, словно кто-то всю ночь гонял вас по улицам Сура-Зуда, и прилечь вам удалось, как раз в тот миг, когда я отпирал входную дверь.
— В общем-то, ты недалек от истины, — Мэгил задумчиво поскреб в затылке и обменялся с Акаямой смущенным взглядом.— Понимаешь,— бывший жрец помялся,— мы, похоже, совсем напрасно забыли о Рогазе. Она-то знала, что Конан на свободе!
— И кто это был?— уже совершенно другим тоном спросил зуагир.
— Хараг,— коротко ответил киммериец.
— Хараг?— удивился Тарган.— Так ведь он жрец, а не воин!
— В данном случае это не имело никакого значения.— Мэгил покачал головой.— Судя по всему, он воспользовался колдовством Затха, а может, Рогаза помогла ему… Не знаю. Только перед нами он явился в облике каменной крысы с лицом Харага.
Тарган ошарашенно молчал, ожидая продолжения.
— Мне кажется все-таки, что это Рогаза перевоплотила его. Он сам не решился бы на такое.
— Ты думаешь, он не понимал, что делает?
— Не совсем…— Киммериец задумчиво смотрел в окно.— Но крысиная злобность проявилась в его новой натуре сполна. Он пришел, чтобы убить меня. Именно меня, понимаешь?!— Конан посмотрел Таргану в глаза.— И все-таки, едва увидев Рамсиса, он узнал его и убил, хотя тот и пытался грозить ему каким-то договором. Но, видать, крысиная ненависть взяла верх над осторожностью.
— И насколько он был опасен?— продолжал спрашивать зуагир.
Киммериец пожал плечами.
— Насколько опасен?— повторил он и усмехнулся.— Суди сам: он лишь взмахнул рукой, и голова Рамсиса, кувыркаясь, полетела в окно.
Как только в комнате прозвучало имя Рамсиса, Фан, до сих пор никак не напоминавший о своем присутствии, встрепенулся, взъерошил перья, расправил крылья и заклекотал.
Мэгил резко обернулся.
— Да, да, Фан! Успокойся!— с усмешкой молвил он.— Твоего врага больше нет!
— Похоже, он обрадовался?— удивился Тарган, удивленно глядя на птицу.
— Ты прав,— спокойно согласился Мэгил,— в этом нет ничего удивительного, если вспомнить, что именно Рамсис лишил Фабиана рук, после чего он уже ни при каких обстоятельствах не смог бы стать человеком.
Он хотел добавить еще что-то, но в это мгновение через открытое настежь окно донесся далекий рокот барабанов, и Мэгил невольно вздрогнул и обернулся, а киммериец замер и опустил руку с поднесенным уже ко рту куском.
— Опять начинается,— мрачно пробормотал Зул и залпом осушил кубок.
— А ты что думал? Завтра последний день,— мрачно изрек Конан, поднимаясь из-за стола.
— Ты куда собрался, парень? — Мэгил смотрел на него непонимающими глазами.
— Мы ведь вчера так и вернулись ни с чем…
Проверяя оружие, северянин сокрушенно покачал головой: острие его верного клинка было изрядно попорчено в нескольких местах. Все-таки он собрался уже вложить меч в ножны, но тут Зул с Акаямой подхватили его под руки и стиснули в могучих объятиях.
Конан даже не шевельнулся. Он спокойно посмотрел на обоих, перевел взгляд на тревожно вглядывавшегося в его лицо Мэгила, который словно выискивал в облике друга признаки безумия, на подчеркнуто спокойного Таргана, на Фана, нервно переминавшегося на спинке кресла, и усмехнулся:
— Слушай, Мэгил, ты всерьез думаешь, что я спятил?
— Нет! Конечно, нет! — поспешил успокоить его жрец.— Но, по-моему, ты не в себе.
— Что ж, и на том спасибо. Так, значит, не в себе? Но почему?
— Он не понимает!— воскликнул Мэгил, всплеснув руками, и вдруг спросил: — Скажи, что тебе там делать?
— Завтра нам нужно пробраться внутрь Черного Замка,— стараясь сохранять спокойствие, ответил Конан,— иначе можно отправляться по домам прямо сейчас, и поэтому я хочу знать, что там происходит?
— Фан справится с этим гораздо лучше тебя!— возразил жрец.
— Я хочу видеть все своими глазами,— проникновенно объяснил Конан.
— Ладно, допустим,— сдался Мэгил.— С чего ты взял, что сможешь попасть Черный Замок?
— Церемония рассчитана на семь дней, в течение которых он должны высосать все силы из горожан! Однако пирамида еще не полна. Впереди еще два дня, и они должны опустить мост.
— Похоже, ты прав,— согласился Акаяма.
— Да как же ты не понимаешь? — вновь вспылил жрец.— Ты на голову выше самого рослого жителя этого города. Тебя узнают, как только ты попадешь за ворота Черного Замка!
— Кром! Ты, похоже, и впрямь думаешь, что я не в себе! — Конан расхохотался. — Поверь, приятель, я вовсе не собираюсь расставаться с жизнью прямо сейчас.
— Но как же ты проберешься туда? — спросил Акаяма недоуменно, но руку киммерийца все-таки выпустил.— Да еще среди бела дня?
— Прикинусь калекой безногим,— ухмыльнулся киммериец, пожимая плечами.— Лицо закрою капюшоном…
— Мы пойдем с ним! — заявил вдруг Акаяма, и они с Зулом заговорщически перемигнулись.
Мэгил в отчаянии всплеснул руками. Ну что тут проделаешь?! Дураки плодятся, что грибы после дождя!
— Нет! — сухо отрезал Конан, сверкнув глазами.— Я возьму секиру. У тебя ведь есть еще одна? — обратился он к Зулу и, когда тот кивнул, закончил: — Спрячу ее в ногах. Если что — вырвусь! Ты меня еще плохо знаешь! — ответил он, с ухмылкой глянув на пригорюнившегося жреца.
Мэгил лишь сокрушенно покачал головой и вопросительно посмотрел на Зула. Негр кивнул.
— Ну, раз во всем разобрались,— сказал Конан,— не будем терять времени даром. Барабаны бьют не просто так! И не грусти,— он подмигнул Мэгилу,— у меня прекрасное настроение! Смотри, какое утро! Я чувствую, что всё сегодня должно удаваться!
