Жилов снова ухмыльнулся. А все-таки до Древних ей далеко!
– Эй, – негромко позвал он.
Лора мгновенно напряглась, как испуганный олененок. И повернулась в сторону дерева. Жилов раздвинул завесу лиан и вышел на поляну.
– Что-то ищешь? – спросил он добродушным тоном.
Данила испугал Лору, но она сумела справиться с излишком адреналина. И, зная, что он оценит ее самообладание, удовлетворенно улыбнулась.
– Да, – сказала она. – Я ищу вас.
Часть вторая
Соединение имен
Глава первая
Линия прошлого
Анк стоял на вершине горы.
Огнедышащей горы. Вулкана. Всего в нескольких шагах от края кратера.
Вулкан спал. Но Тот-Кто-Пришел чуял поднимающиеся снизу удушливые испарения и пульсацию магмы под пленкой застывший лавы.
Анк не боялся ни огня, ни ядовитых испарений. Его нынешнее тело, сотворенное Госпожой, широкое, приземистое, покрытое чешуйчатой кожей, более твердой, чем шкура носорога, и менее чувствительное, чем ствол дуба, было великолепно.
Никто из Детей Дыма, увидевши его впервые, не признал бы в нем живое существо. Грубо вырубленный каменный идол – вот на кого походил сейчас Анк.
Вулкан спал уже много-много лет. И склоны его, когда-то изуродованные шрамами застывшей лавы, теперь весело зеленели. Рощи, сады, виноградники, крохотные фигурки людей, возделывающих землю. Детям Дыма не откажешь в трудолюбии. Особенно если вспомнить, как короток их век и как обременен горестями.
Несмотря на дымку Тот-Кто-Пришел видел не только ближайшие склоны, но и каменные храмы одного из больших городов (там были и его храмы) у подножия спящей горы. И еще он видел море, которое спустя много веков назовут Средиземным…
Прикосновение чужой мысли вернуло Того-Кто-Пришел в существующий мир.
– Повелитель!
Пятеро Древних стояли вокруг, но обращалась к нему, по праву крови и по праву старшей, Рожденная-В-Радость.
– Прости, Повелитель! Наши тела переполнены и изнывают от жажды!
Анк дал ей почувствовать полноту своего недовольства. Но он уже понял, что Рожденная-В-Радость говорит правду.
Древняя опустилась на колени, коснулась лбом его ступни, в то время как остальные отодвинулись на несколько шагов.
Анк был рассержен, но, чувствуя покорность и жажду, исходящие от матери, сдержал гнев.
– Я чувствую, – произнес он голосом снисхождения. – Немало семени приняли вы за прошедшие ночи. Немало силы и жизни.
– Мы полны, – прошептала Рожденная-В-Радость. – Осчастливь нас. Повелитель! Прими принадлежащее тебе!
Сразу пятеро Древних молят его о близости. Удивление, которое зашевелилось в сознании Того-Кто-Пришел, угасло. Они молят, но у них есть причина. Однако ему следует подумать и о Детях Дыма, хрупких и беспомощных. Мысленным взором Анк окинул свой остров. Трое людей спали в уединении и покое. Покой – это важно. Жаждущих Древних нелегко удержать, если Дающий Семя – в нескольких шагах. Но никто не пытался побеспокоить Детей Дыма. На всякий случай Анк расширил свое сознание на многие мили, далеко за пределы острова. И тоже не обнаружил опасности.
– Хорошо, – молвил Тот-Кто-Пришел, слегка касаясь пальцами пушистого затылка Древней. – Я прощаю вас. И утолю вашу жажду. Но сейчас – ждите. Мне следует закончить начатое.
И, оттолкнув ногой голову Рожденной-В-Радость, закрыл глаза, отрешившись от существующего времени.
Древняя поднялась и присоединилась к своим сестрам. Желание, переполнявшее их, заставляло каждую страдать вдвойне. Своей болью и болью томящихся подруг. Но ни одна не посмела разбудить недовольство. И ни одна не рискнула отойти, чтобы окунуть в воду разгоряченное тело. Повелитель сказал: ждите. И все пятеро застыли в готовности, как белые безмолвные статуи, озаренные бледным светом луны. Только тяжелые груди поднимались от частого дыхания, и сильный возбуждающий запах волнами распространялся вокруг.
Анк вспоминал Соединение Имен. Последнее из тех, что открылись ему. Последнее… И неудавшееся.
…Жар земли, ищущие пальцы Тьмы поднимались из жидкого дымного нутра, тянулись ввысь к взывающему сыну Древней…
– …Я иду! – третий раз выкрикнул Анк. И, вскинув огромные руки:
– О! А-анкэ! Я иду!
…Руки Тьмы почти коснулись его крохотных рук, когда палец Бога-Солнца воткнулся в затылок Анка, испепелив выступающий шип его костного гребня.
Рот-щель беззвучно распахнулся, огненный Палец вышел из него и ушел туда, вниз, в дымную глубину кратера, унося прямо в гнездилище Тьмы огненное естество Анка. Лишь пустая оболочка, мертвая застывшая скорлупа, осталась на вершине горы. Твердая как камень, подобная камню, она наконец стала камнем.
А Палец Бога-Солнца уже вбуравился в плоть Земли, раздвигая ее, как Имя Анка должно было раздвинуть, разорвать – и соединить Имя той, с кем он был разлучен тысячи лет назад.
Анк нынешний чувствовал, как мечется Госпожа, как силится избавить себя от стрелы Смеющегося Бога. Бога, сотворенного помыслами ничтожных Детей Дыма из искаженной сути самого Анка и растворенной в Хаосе силы Госпожи.
Солнечный жар, который когда-то принадлежал Анку и который отнял у него Смеющийся Бог (так же, как это делали до него другие Искажения Истинной Сути), более не повиновался Анку. Собственная боль, боль Земли, боль Госпожи обратили волю Анка в агонизирующий вихрь…
А Палец Смеющегося Бога погружался всё глубже и глубже, разрывая не только подвижный покров Силы, но и само вещество, с божественным беспощадным равнодушием смешивая материю с нежной сущностью Анка…
Но погибая, Тот-Кого-Изгнали, все-таки сумел отомстить. Живой огонь стал мертвым. Анк стал Ишфетту.
С утробным гулом вздрогнула гора. Тело-скорлупа, крохотная песчинка над отверстым огненным чревом, качнулась и, сорвавшись, крутясь, полетела вниз, навстречу оглушительному свисту подземного газа, навстречу лопнувшей пленке засохшей лавы. И канула там, в единый миг обратившись в прах и пепел.
А отверстое жерло полыхнуло огнем, выплюнуло заряд раскаленных добела каменных глыб в жадное небо. Черное облако пепла закрыло лик Бога-Солнца, спасая, освобождая истерзанную плоть Госпожи. И она ушла вглубь – залечивать рану под нарастающие судороги земли. Вот уже край вершины рухнул внутрь и выплеснулся красным языком лавы. И еще одним. А раскаленное облако, застлавшее чудесную синь неба, с кажущейся неторопливостью поползло в сторону моря. Тень его обогнала пылающие реки, уже поджегшие лес и испепелившие виноградники вместе с возделывающими их Детьми Дыма, и стремительно растеклась по крышам и улочкам, накрыла слепленные из глины хижины и мраморные дворцы ложных богов… Богов, не способных спасти тех, кто их создал, от ядовитого дыхания Ишфетту и поцелуев раскаленного пепла.
