— Это не я! — возглас Малыша прозвучал совершенно по-детски. — Я здесь ни при чем!
— Да уж! Было бы удивительно, если б ты оказался при чем!
— Тогда почему ты на меня так смотришь?
— Малыш, успокойся, — во взгляде Бренды начало появляться некое осмысленное выражение, и Уин в самом деле не смог сдержать вздоха облегчения. — Сейчас я бы посмотрела так даже на епископа.
— Не уверен, — пробормотал Крис, — что хочу идти туда. Совсем не уверен.
— Но Рысьев-то, похоже, зашел.
— Вот-вот. Пусть он сначала выйдет.
Словно в ответ на последнюю фразу Ханко из-под палубы донесся приглушенный голос вампира:
— Живо все сюда, нужна помощь!
— Граф, — Ханко нашел в себе силы подойти чуть ближе и даже немного наклониться, — какая именно помощь тебе нужна?
— Переносчиков тяжестей!
— Он что-то нашел, — задумчиво констатировал Малыш.
— Или что-то нашло его, — дизайн входа в рубку отчего-то вызвал у Ханко явное падение уровня оптимизма.
— Думаешь, — хмыкнул полукровка, — что если здесь у них такое, то в трюме обязательно угнездилась стая клацающих челюстей, для которых и высший вампир — так, на один зуб, даже не распробовать толком?
— Можешь смеяться сколько угодно, — огрызнулся Крис. — Но я слышал про женщин, у которых там были зубы. Ядовитые.
Уин поскучнел.
— Не буду. Я знал гнома, который занимался изготовлением капканчиков... именно для установи там.
— Пресвятая Дева, — выпустив на миг рукоять дробовика, Бренда перекрестилась и, чуть качнувшись, плюнула за борт. — Слышала я про всякие идиотские придумки, но такого... Пари держу, — добавила она, — среди клиентуры твоего знакомого преобладали чокнутые ревнивцы!
— Ты проиграла — юных барышень было ничуть не меньше. Причем и таких, на которых, по словам этого гнома, не всякий орк возжелал бы покуситься...
— Партнер, — неожиданно обернулся Крис, — напомни мне после взять у тебя адресок этого умельца.
— Крис, — пораженно выдохнул гном. — Тебе-то зачем?!
По физиономии Ханко блуждала, не задерживаясь на одном месте более двух секунд, радостно-злобная усмешка.
— Сделаю из нее откусыватель кончиков... у сигар.
— А-а, — понимающе кивнул Малыш. — Хорошо, напомню. Только не вздумай брать у него особо продвинутые модели — они запросто превратят твои сигары в трубочный табак.
— Крис! Уин! Вы там что, уснули?
— Чего это кровосос разорался? — осведомилась появившаяся над бортом голова Роники Тамм. — И... чего это вы так странно переглядываетесь?
— После объясню, подруга, — пообещала Бренда. — Или нет, лучше покажу.
— Малыш! Бренда! Кто-нибудь!
Секунду поколебавшись, Крис спрыгнул в кокпит и медленно, осторожно, внимательно следя за тем, чтобы ненароком не задеть алые выпуклости, протискиваться в глубь рубки.
— Ну что там? — спросил Малыш. — Внутри?
— Не то, что могло бы быть.
В этот миг Малышу почудилось, что створки входа едва заметно дрогнули, — гном отпрянул назад поскользнулся и едва не упал.
— Разгромлено тут все, конечно, порядком, — продолжал Ханко. — Видно, здешний экипаж сворачивал удочки чертовски поспешно...
— Крис, помогите...
Голос вампира звучал непривычно тихо и жалобно. Уин дернулся было вперед... остановился... закусив губу, выдернул из кобур обе «шипучки». Навел их на проем — как раз на появившуюся в нем знакомую клетчатую рубашку.
В этот раз Крис Ханко не очень-то заботился о лишних касаниях. Куда больше его внимание привлекал ящик, который они с Николаем выволокли на свет божий.
— Что это?
— Единственная достойная внимания вещь в здешнем трюме, — присев на свою добычу, вампир выудил из кармана белый с синим платок и принялся старательно промакивать лоб. — Да и на всей этой скорлупке, пожалуй, тоже.
— Ы? Пока что я вижу только деревянный ящик, набитый кучей опилок.
— Опилками обычно бывают набиты кое-чьи дурные головы. А этот ящик... — типичным жестом фокусника русский извлек из воздуха перед собой большой, светящийся нежно-розовым цветом фиал. — Таит в своих потрохах не что иное, как знамени сакуровый нектар, сиречь найтморлендский здравур!
Истерн-айленд, сто футов от берега. Бренда Ханко.
— А я снова повторяю — никто из вас и капли этой отравы в рот не возьмет!
Спор продолжался уже полчаса, и окончания ему пока что не предвиделось.
— Но почему?
— Орк забодай, Малыш, ну как ты можешь быть таким тупым? Это же зелье Ночных Эльфов, по буквам повторяю, Н-О-Ч-Н-Ы-Х Э-Л-Ь-Ф-О-В! Тебе что, сильно наскучил твой нынешний облик?
— При чем здесь мой нынешний облик?
Мне уже начало понемногу надоедать вслушиваться в эту перебранку. В самом-то деле — я лежу возле костра на острове посреди океана, над головой шелестят пальмы, позади грохочет прибой. Одним глазом я любуюсь закатом, — а зрелище воистину потрясающее, таких красок, такого богатства, бешеного буйства оттенков красного и синего никакая алхимия еще лет сто передать не сумеет, — вторым кошусь на мужа напротив и на ящик в ярде от него.
— Притом! Чего ты больше хочешь — чтобы у тебя выросли рога или отвалился хвост?
— Какой, к троллям, хвост?!
— Тот, что сначала вырастет, а потом отвалится!
— А может, все-таки вернемся к моему предложению? — сказал Рысьев. — Мне кажется, выгоды его достаточно очевидны для всех. Возможные негативные последствия...
— Которые совершенно не скажутся на луженом желудке русского вампира, — перебила его Роника, — но при этом запросто могут отправить все остальных на тот свет!
— Тогда плывите на бриг за ромом!
— И оставить вас наедине с этой отравой?! Нет уж!
А вот теперь мне надоело всерьез.
— Выход очень прост, подруга, — вкрадчиво промурлыкала я. — Вы с Викки забираете с собой самого горластого любителя найтморлендской бражки, Уина, а я пока пригляжу за ящиком.
— А ты справишься? — с сомнением произнес вексиль-шкипер. — Их же будет двое.
— Так ведь и нас, — я нежно провела ладонью по ложе лежащего передо мной «винчестера», — тоже двое!
— Не скажу, что мне по нраву эта мысль, — поднявшись, Викки принялся старательно отряхивать песок с колен, — но если не привезти ром, то еще немного — и мы попросту передеремся из-за этого проклятого ящика. Вставай, Уин!
Как только шум прибоя заглушил скрип песка под ногами ушедших, мой муж, до сего момента казавшийся целиком и полностью погруженным в созерцание облачной палитры, перекатился со спины на бок и вопросительно уставился на меня.
